Для чего мне знать дано
То, как в жизни не бывает?
Это знанье убивает.
И убило бы давно.
Если был бы я сильней
И жесточе, нетерпимей
В жизни неисповедимой,
И расстались бы мы с ней.
Только жизни этой – жаль...
И живу я невозможно,
И со мною непреложно
Спутница моя – печаль.
ЧЕРТОПОЛОХ
Бессмысленно гляжу на белый свет –
Ему во мне ответа больше нет.
И он, ненастен, солнцем ли горит,
Мне больше ничего не говорит.
Всю жизнь мы говорили, след, не след,
Пьяны бездонностью
пространств и лет.
И вот на дне вино моё горчит,
И в свете мрак сквозит, многоочист.
И свет не свет, и я глазами плох –
Смеркается, пустырь, чертополох.
Колюч и сух, в запёкшейся крови –
На жизни, на страданьях, на любви.
Молчание. И смертной скуки вздох...
А дальше полный несусветный вздор.
***
Ты победила меня, жизнь.
И я сдаюсь и умираю.
Но перед смертью умоляю:
Ты меня в поле положи.
И незаметно усыпи
Морозом. И не похоронам –
Отдай меня волкам, воронам,
Чтоб не нашёл никто в степи.
Чтоб я, как в жизни, был ничей,
А только Божий и природный,
Так и по смерти был свободный,
Даже от памяти твоей.
***
Не осталось ничего святого
За душой и просто ничего.
В мир ушло всё, в музыку и слово.
Пусто, где душа была, черно.
Не осталось ничего и в теле.
В труд ушло, в любовь ушло, в вино.
Доживаю век свой еле-еле,
Сердце рвётся и в глазах темно.
Ничего мне люди не вернули,
Ничего мне мир не возвратил.
И гуляю голый, гули-ули,
И гугню весёленький мотив.
И смешу мальчишек и пугаю,
Старая пустая голова.
Эх, ты, жизнь-жестянка дорогая...
И глотаю горькие слова.
В белый свет, что неизменно ясен,
Недвижим, вперяюсь день-деньской:
Потому он кажется прекрасен,
Что вполне бессмыслен
и бесстрастен
И бесчувствен
к участи людской.
***
Галок причитания и вопли
Над глубоким белым сном земли...
Все мои мечтанья, силы, воли
Снеги остудили, замели.
Превращаюсь в ком ненужной плоти,
В вещество без смысла и души.
И гляжу, от жизни на отлёте:
Разве только дети хороши.
И остались, попусту тревожа,
Ото всей любви и красоты
Девичьи и женские межножъя,
Ягодицы, ляжки, животы...
Мир, моею силой не обожен,
Груб и скучен, как могила, ты.
***
Всей этой жизни смертельный обман:
Всей красоты этой прелесть и мреть,
Грёз, упований, любовей дурман –
Миг. А за ним – бесконечная смерть.
Что из того, что в других перейдут
Наши ли гены, таланты ли в деле?
Лишь продолжение в замысле тут.
Без направления и без цели.
Столько себе в утешенье притом
Сами придумываем, затеваем...
О, человечества в мире планктон,
Вечностью ежемгновенно смываем!
То-то, природы разумная часть,
Так же, как звери, мы смерть принимаем
Смирно. Когда наступает наш час,
Неукоснителен и невменяем.
Смолкните, все болтуны и вруны!
Вы, богослов ли, философ, историк.
Лишь умирая, поймёте и вы:
Жизнь есть обман.
Хотя смерти он стоит.
***
Допиваю последние капли.
Стало уксусом жизни вино.
Моё время и силы иссякли.
На душе и на свете темно.
И креста на могиле не ставьте,
Где гнильё будут черви сосать.
Как сказал откровенный Астафьев:
Мне вам нечего больше сказать.
Мрачновато, конечно, но честно.
Даже некуда дальше честней.
Но от слов этих вольно – не тесно
В остающейся жизни моей.
Окончательно так и спокойно.
Ибо – истинно. Всё так и есть:
Человек умирает, поскольку
Был да вышел до капельки весь.
Как становится чёрной дырою,
Отгорев и остынув, звезда.
Хотя свет её некой дугою
Сотни лет всё идёт к нам сюда,
Пусть источника нет. Всё другое
Человеческая ерунда.
***
Сияют выси голубые
И кипенные облака,
Горят берёзы золотые,
Летят как замерли века.
И мысли и слова пустые
И музыка и ритм стиха –
Всё канет в солнечной пустыне,
На донце моего зрачка.
Пропали годы жизни бренной,
И значит, смерти больше нет –
Один лишь свет во всей вселенной,
Один лишь бесконечный свет.
Летит, ликуя и звеня,
И вижу я: в нём нет меня.
***
Упругая, точёная, литая
Плоть жизни, наслаждения и смерти.
Парчовая, пурпурно-золотая
Петля любовной гиблой круговерти.
Я рвался сам в её тугие смерчи,
В исход, исток ли, удержу не зная.
И вижу, отчуждён, ослабнув, смеркши:
Она кровяно-потно-земляная.
Другие рвутся в тесные объятья
И безоглядно рвут сердца и жилы
В смертельном
наслаждении зачатья...
А я природы замысел исполнил.
А жизнь для смерти,
или смерть для жизни.
И что есть что –
увы, так и не понял.
***
...И в отчуждённом свете,
У жизни на краю
Приготовляюсь к смерти,
К исчезновению.
Хоть ничего не вижу
Сквозь яви решето,
Но чувствую: всё ближе
Безликое н и ч т о.
Такая бездна света
И вечности вода,
Что не понять, как это –
Нигде и никогда.
А в прахе ли, в могиле –
Там буду уж не я –
Подверженная гнили
Пустая плоть моя.
Так что гадать напрасно
О том, что – ничего.
Когда предельно ясно:
Я стану – вещество.
А дух, душа и разум,
