С учетом крупных золотовалютных резервов ситуация с государственными финансами у нас пока далека от кризисной, но все быстро меняется. «Пока государственные долги не столь велики, а доходность по российским гособлигациям еще недавно была даже ниже инфляции, — рассказал «Итогам» руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич. — Но как показывает опыт Греции, мнение держателей таких бумаг может меняться в течение нескольких дней». Сложнее обстоят дела с долгами корпораций.
По оценкам специалистов, их уровень сегодня составляет 525 миллиардов долларов и превышает объем резервов Центрального банка, в закромах которого 510 миллиардов. Проблема в том, что наши политики, законно гордясь взвешенной бюджетной политикой в последние годы, умалчивают об одной неприятной детали: по сути корпоративный долг в России тоже является государственным. Более полутриллиона долларов долгов наделали главным образом корпорации, контролируемые правительством. Кто будет по этим долгам платить в случае чего? Правильно — бюджет, то есть налогоплательщики.
Правительство к этой неприятности потихоньку готовится. В бюджете на будущий год резервируется 500 миллиардов рублей на помощь компаниям-должникам. Но это явно не та сумма, которая способна удержать российскую экономику на плаву в случае серьезного рыночного шторма.
В евро мы верим?
Виною всему, конечно, еврокризис, который никак не может обойти стороной страну, так тесно связанную с Евросоюзом. Нестроение в единой Европе порождает риски для России. Главный из них — валютный. Недавнее признание главы Сбербанка Германа Грефа о том, что он часто видит сны о счастливом прошлом, когда цены прогнозировались на 50 лет вперед, а слово «волатильность» не вызывало оторопь у инвесторов, можно считать символичным. Сегодня руководители не только коммерческих, но и центральных банков гадают, в какой валюте лучше держать свои резервы. Наш ЦБ, похоже, сделал опрометчивый выбор.
По данным, просачивающимся из Банка России, европейская валюта стала приоритетной при размещении ЗВР еще в конце 2008 года. В настоящее время доля доллара в золотовалютных резервах РФ составляет 46,5 процента, евро — 40,5, фунта стерлингов — 9, канадского доллара — 2 и японской иены — 2 процента. Начиная с 2009 года доля евро в этой корзине неизменно возрастала, а доллара, наоборот, падала. В этом проявлялась убежденность российских властей в том, что сильнее всего от мирового кризиса пострадала именно американская экономика.
Не угадали. Но шарахаться в другую сторону Россия не собирается. Владимир Путин недавно пообещал европейским лидерам не менять соотношение валют в резервах в пользу доллара. С одной стороны, это можно считать знаком солидарности с европейцами. А с другой, похоже, момент для валютного маневра уже упущен. С начала мая евро подешевел по отношению к доллару почти на 6 процентов. И обратная операция по увеличению объемов американской валюты в резервах ЦБ просто зафиксирует убыток, полученный в результате неверия России в доллар.
Зато другие страны избавляются от евро довольно стремительно. В мае об этом сообщил Национальный банк Швейцарии, сокративший в своих закромах количество евро со 120,5 миллиарда до 103 миллиардов. По тому же пути пошли Южная Корея, Индонезия, Филиппины. Многое будет зависеть от позиции Китая. Данные о состоянии своих резервов центральный банк этой страны опубликует в июле.
В любом случае ситуация для России выглядит не радужно. Ведь если из-за долгового кризиса в Греции или, не дай бог, обвального распада еврозоны курс единой европейской валюты пойдет резко вниз, страна может лишиться большой доли своих валютных запасов.
Впрочем, какая именно мина взорвется под российской экономикой первой — нефтяная, долговая или валютная, — сейчас сказать сложно. Самый опасный вариант тот, который Владимир Путин в свое время назвал идеальным штормом в мире финансов. Это когда сработают все самые худшие сценарии одновременно. Ни в 1998-м, ни в 2008-м этого с Россией, к счастью, не случилось. Весь вопрос в том, пронесет ли и на этот раз...
Пожизненный стаж / Дело / Капитал
Пожизненный стаж
/ Дело / Капитал
«Дабы заработать 45 лет непрерывного стажа, мужчине придется выходить на пенсию в возрасте, превышающем среднюю продолжительность жизни»
Минтруд направил в правительство свой проект пенсионной реформы, наиболее интересным моментом которой является предложение выплачивать полную трудовую пенсию только при наличии непрерывного стажа у мужчин в 45 лет, у женщин — 40 лет. Как только информация об этом просочилась в средства массовой информации, разразился жуткий скандал, в результате чего министерству Максима Топилина пришлось быстро отмежеваться от якобы «устаревшего» варианта реформы. Впрочем, даже если итоговый проект будет и без таких суровых постулатов, любому следящему за этим процессом понятно, что сладкой жизни нашим будущим пенсионерам ждать не стоит. Как говорится, спасение утопающих — дело рук самих утопающих...
Никто в правительстве не скрывает факт того, что основной целью данной реформы является сокращение расходов бюджета на дотирование дефицита Пенсионного фонда России. Cамое простое решение в этом случае — взять и повысить пенсионный возраст — недоступно, в силу того что накануне президентских выборов тогда еще премьер Владимир Путин пообещал, что этого не произойдет. А профильные министры экономического блока тоже пообещали, что роста тарифов страховых взносов не будет, что делает невозможным сокращение дефицита бюджета Пенсионного фонда за счет увеличения его доходов. Вот и приходится изобретать обходные пути. Правительство пытается замаскировать горькую пилюлю повышения пенсионного возраста, поместив ее в обертку с каким-то иным названием, от чего, впрочем, вкус содержимого нисколько не меняется.
Итак, всмотримся в идею Минтруда пристальнее. Во-первых, в рыночной экономике заработать что 40, что 45 лет непрерывного стажа практически невозможно — это было непросто даже в плановой экономике СССР, где люди работали на одном месте десятилетиями. Что же тогда сказать про российскую, раз в десятилетие сотрясаемую кризисами, вызванными падением цены на нефть?
Во-вторых, как вам такая ситуация: менеджер среднего или высшего звена уволился и, отдыхая, выбирает устраивающее его новое предложение. При этом он получал большую белую зарплату, с которой платились большие отчисления в ПФР. Но стоит ему теперь какое-то время посидеть без работы, его стаж официально будет считаться прерванным, и он станет получать минимальную пенсию.
В-третьих, в России, к сожалению, столько просто не живут. Дабы заработать 45 лет непрерывного трудового стажа, среднестатистическому мужчине в случае получения какого-либо образования выше начального придется выходить на пенсию в возрасте, превышающем нынешнюю среднюю продолжительность жизни. Возможно, в будущем ситуация с продолжительностью жизни улучшится. А возможно и нет, и потому надо не гадать на кофейной гуще, а исходить из текущих данных.
Для женщин — с учетом того, что продолжительность их жизни выше, чем у мужчин, — введение 40-летнего непрерывного стажа тождественно поднятию возраста выхода на пенсию с нынешних 55 лет до минимум 57 — в случае тех, кто пошел работать сразу после школы, и до 61—65 для тех, кто получил высшее образование. То есть чем ты образованнее, тем меньше у тебя пенсия. Таким образом, государство демотивирует граждан получать высшее образование. Что странно: высшее образование обеспечивает получившим его более высокие доходы и, следовательно, более высокие налоги с них и отчисления во внебюджетные фонды, включая Пенсионный.
Выходит, речь не о сокращении дефицита Пенсионного фонда России, а о государственной политике, направленной на сокращение количества образованных россиян. Не верите? А что недавно новый уральский полномочный представитель президента говорил о том, что не надо получать высшее образование?
А теперь последний, но основной штрих. Представим, что вы мужчина. Вы четко отдаете себе отчет в том, что получать пенсию вообще не будете, — ведь с 45-летним стажем вы просто до нее не доживете. Ваши действия? Правильно, вы идете к работодателю и предлагаете ему платить вам зарплату «в черную». И так поступят, смею вас заверить, большинство мужчин страны. Государство потеряет социальные взносы, а региональные бюджеты утратят один из двух основных источников своих доходов — подоходный налог. Снова, как в былые времена, расцветет криминальный рынок незаконной обналички, а весь российский бизнес по сути станет преступным.
