Садишься и удишь златую Симург,
И ждёшь, самопальный рыбак-демиург,
Когда тебя в темечко клюнет…
Нить Ариадны крепка,
С удавкой не стоит пока
Спешить, и дырищу латать
Не стоит…
Летать, лишь летать,
Как вещая рыба Симург,
Поджёгши себя,
Посему:
Гореть нам, летать и гореть
Вчера и сегодня, и впредь.
* * *
Я достаю из широких штанин
Забытое: «Но пасаран!»
Из фото на паспорте серотонин
Сочится, ненужный, из ран,
Заросших, казалось бы, присно, навек,
Но снова колбасит страну,
Опять человека готов человек
К анчару послать, на войну,
И самое время опять рифмовать
С любовью солдатскую кровь…
Неужто до срока опять умирать
И падать бревном в братский ров?
Да хоть бы одно поколенье взрастить
Не знавших, где в ад этот дверь!
Похоже, мечту эту не воплотить,
Хомо хомини – зверь!
* * *
По заросшим слезами отцовским зарубкам на соснах
ты крадёшься наощупь, марая ладони тягучей живицей,
а тропинка юлит, натыкаясь на трубы артерий насосных,
иглокожим ужом норовит под циновку тумана забиться.
Сколько тропке в тумане ни виться, конец тривиально внезапен,
он всегда совпадает с началом подземных полётов… Должно быть,
где-то в точке последней росы, в предрассветном последнем ознобе
над тобой кольцевого затменья подсолнух покатит на запад.
Равнодушный холодный цветок унесёт победившие боли,
на земле оставляя земное – опавший послед – и не боле…
* * *
Тянут-потянут синицу за хвост из сини,
Клин журавлиный всадили в калёную клетку.
– Больно в неволе, погано в неволе? – спросили,
– Будет ещё нестерпимей,– сказали, – к лету,
Будут птенцы, не познавшие силу крыльев,
Дружно у них отрастут вместо лап копыта,
Вместо изящного клюва – свиное рыло,
Вот она – главная, самая главная пытка!
* * *
когда будущего на одну бессонную ночь
и уже ни плач твой
ни палач твой
ни врач твой
ни вой твой не сумеют помочь
остаётся вить из себя сучить для себя
и самому намыливать итоги
и гадать на кофейной гуще допиваемой темноты
кто же вышибет поутру табуретку –
дьяволы или боги
которых вполглаза боялся
или в которых в полсердца верил ты
* * *
и можно рыдать взахлёб и взывать к богам,
что тяжек насущный хлеб, что не стал богат,
что чаша пустая – дом, холстяной очаг,
что горб ты нажил трудом да тоску в очах,
что кто-то живёт в Сочах, а тебе – Казань,
в которой зазря зачах, не успев сказать
о главном нетленном бронзовом золотом,
оставив на утро мудрое, на потом…
слезой не излечишь смертельный диагноз – жизнь,
дурашка, слезай-ка с печи, раззудись и держи
свой неба кусочек, татарский ты мой атлант,
да выдержат плечи, да не оскудеет талант…
* * *
непослушные пряди волос
намекали – вот бог вот порог
обмануться хотел
удалось
обогреться хотелось
продрог
паутинкою мятной слюны
затянулись морские узлы
полнолунием накалены
прогорали слова до золы
не взошло из золы ни одно
да и ты мне не снишься
и пусть
впереди беспробудное дно
где забуду тебя наизусть
Кого благодарить мне за наследство?
Кого благодарить мне за наследство?
Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Поэзия Татарстана
Теги: Поэзия Татарстана
Ленар Шаех
Поэт, переводчик. Родился в 1981 году в селе Такталачук Актанышского района Республики Татарстан. Окончил Мензелинский педагогический колледж, факультет татарской филологии и истории Казанского государственного университета, аспирантуру. Автор более 10 книг, изданных на татарском, русском, башкирском и киргизском языках в Казани, Москве, Уфе и Бишкеке. Кандидат филологических наук, лауреат Республиканской премии имени Мусы Джалиля, Приволжской литературной премии «NEWBOOK. Волга-2015». Главный редактор Татарского книжного издательства. Живёт в Казани.
Сыну
Сынок играет. Слёз не удержу.
Кого благодарить мне за наследство?
С волнением я в сыне нахожу
Свои черты мальчишеского детства.
От колыбели до текущих дней
Рисует жизнь по чёрточке картину.
И вот улыбку бабушки моей
Прочёл сегодня я во взгляде сына.
У наших душ похожи голоса,
Я слышу их перекликанье снова –
Тревожат сердце мамины глаза,
Которые я распознал в сыновних.
Пусть он – неоперившийся птенец,
Но мне через него мой родич ведом:
Глазами сына смотрит мой отец,
Чтоб в одночасье проявиться дедом.
Счастливых мамы с папой тешит взор
Ребёнок – драгоценное творенье.
Как нити заплетаются в узор,
Так и дитя сплетает поколенья.
Цветок души ты, ягодка моя,
Ты – свет очей, и ты – моё сердечко.
Ты – тот, в котором создано семь я,
И ты – росток большого человечка!
Возвращаюсь в родную деревню
Возвращаюсь в родную деревню –
Только здесь набираешься сил.
О земле вечно юной и древней
В суете как-то я позабыл.
Иногда лишь вздохнётся повинно,
И подумаешь в грохоте дня,
Что невидимая пуповина
Крепко с детством связала меня.
Возвращаюсь в родную деревню
Из бетонной тоски городской,
Чтоб засохшие всходы безверья
Напоить ключевою водой.
Как из прошлого, спящего где-то,
Выйдет мама встречать на порог…
Оказалось, завязанный в детстве,
Не потерян ещё узелок.
И, плечом поведя без усилья,
Отряхнёшь суету не спеша,
И легко белоснежные крылья
Расправляет младенец-душа.
Тишине полнозвучной, напевной
Вторит снег, белизною слепя.
Хорошо возвращаться в деревню –
Возвращаться к истокам себя!
Ода татарской мелодии
Я – стихия напевная,
Твою ночь стерегущая.
Я – печаль задушевная,
В каждом сердце живущая.
Я – твой дар, полыхающий
Под небесными высями.
Я – скакун, выручающий
От огня и от виселиц.
Я – печаль твоя светлая
И душа твоя зоркая.
Я – надежда заветная
И судьба твоя горькая.
* * *
Когда, как из пустыни брошенной,
Жаре несносной нет конца,
Девчата, лакомясь мороженым,
Волнуют юношей сердца.
Ах, эта пылкость сердца вечная
Живой водой во мне течёт.
И холод лакомства беспечного
От страсти не убережёт.
Пломбир играет в свой рожок –
Но слушай музыку сердечную,
Она одна лишь не солжёт.
Жаре несносной нет конца,
А сердце, как ручьи весенние,
Безумно скачет – где спасение?
Похож влюблённый на глупца.
…Стоят с мороженым пригожие.
А сердцу хочется любить!
Не остудить его мороженым…
Мороженым – не остудить…
Перевела Галина Булатова
Литпроцесс за пятнадцать веков
Литпроцесс за пятнадцать веков
Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Точка зрения
Теги: литературоведение , проза Татарстана
Хатип Миннегулов и его труды
В современном татарском литературоведении ведутся интересные научные исследования.
Их научно-теоретической и методологической базой служат, с одной стороны, богатые традиции самой науки, с другой – новая научная парадигма, сформировавшаяся под влиянием социально-культурных преобразований, а с третьей – обращение к мировым достижениям в области филологической науки, следствием чего явилось в том числе и изучение национальных особенностей сквозь призму мировой науки. Один из тех учёных, кто в своей многогранной деятельности сумел достичь гармоничного синтеза традиций и новаторства, – профессор Казанского федерального университета, литературовед, тюрколог, ориенталист, литературный критик, общественный деятель Хатип Юсупович Миннегулов. Плоды труда этой замечательной личности, посвятившей все свои силы и свой талант служению науке – раскрытию глубинных и доселе неизведанных пластов татарской словесности, возвращению сокровищ духовного наследия народу, самому широкому кругу читателей – заслуживают самого пристального внимания и широкой пропаганды.
