– Угу, что-то из этих трех вариантов. Никто из информаторов не знает, что конкретно.
В сгустившихся сумерках цвета и звуки Марина-дель-Рей буквально очаровывали.
– Здесь красиво, – сказал я. – Тысячи лодок, отличные рестораны, все прямо у океана. И отель тоже выдержан в морском стиле.
– Кое-какие места кажутся мне знакомыми, – заметила Джорджиана. – Этот район часто используют в телевизионных заставках, да?
– Угу, точно. Слушай, после того, как зарегистрируемся и поедим, давай отправимся на пляж и немного погуляем. Вдоль Атлантики утром, у Тихого океана вечером – побудем сегодня пляжными бродягами на обоих побережьях. Завтра нам хватит времени, чтобы заняться Рэдином. Тед придет на завтрак в девять, а в одиннадцать мы встречаемся с копами.
– И поедем туда, где его нашли, верно?
– Обязательно. Этот район нужно обыскать. Я уверен, что копы скажут нам, как туда добраться.
– Ты теперь крутишься в высших кругах расследования, – заметила Джорджиана. – Телешоу приняли неплохо, и тебе не обязательно лезть в эту часть дела.
– Мы должны были. Иначе здесь ничего не добьешься. Никто ни черта не понимает, так что мы можем попробовать прокрасться через заднюю дверь.
Я умолчал о факторе страха. Ради собственного спокойствия мы старались лишний раз не упоминать Рэдина и Мэнсона II, что было особенно важно теперь, после высадки буквально на заднем дворе Мэнсона II. У него не было причин беспокоиться на наш счет, и мне хотелось, чтобы так оставалось и впредь – особенно с учетом того, что вышедший в прошлом месяце телерепортаж транслировался и в Лос-Анджелесе. Я был уверен, что он со своими друзьями его посмотрел.
* * *
Позже, после тихого ужина из морепродуктов и креветок Луи [167] в прибрежном ресторанчике в Венис, мы бродили по темному пляжу. Сбоку от нас величественно вздымались и разбивались о берег тихоокеанские волны.
– Когда-нибудь мне придется поблагодарить за это Берковица, – сказал я. – За идеальную ночь в идеальном месте. Наконец-то совершено преступление, которое не привело меня в Майнот или в какую-то богом забытую тюрьму на окраине штата Нью-Йорк. Может, мне даже стоит поинтересоваться у Берковица, нет ли у них филиала на Таити.
– Ты слишком легко шутишь над такими вещами, – упрекнула меня Джорджиана. – Но ты лишь играешь в Мистера Крутого. Это ведь, наверное, самая важная поездка во всем деле.
– Каком деле? Ты представляешь, сколько убийств нам пришлось расследовать? Но ладно, эта поездка и в самом деле может стать основой всего пирога. – Я остановился и указал в сторону невидимых холмов. – Только подумай, мы имеем дело с самой настоящей голливудской драмой – к тому же съемки со стрельбой проходили на натуре.
– Очень смешно, – слегка улыбнулась Джорджиана. – В Нью-Йорке уже больше двух часов ночи – думаю, тебе пора уже почувствовать разницу в часовых поясах.
– К черту это. Я и правда думаю, что следующие несколько дней будут очень важны. Это был долгий путь; так много людей пришло и ушло. Дело двигалось вперед, и мы продолжали двигаться вместе с ним. С нами по-прежнему Джерри Бакхаут, и Хэнк Чинотти, и Джо Бастери, и Майк Новотны, когда у него это получается.
– И Сантуччи, – добавила Джорджиана.
– Ну да. Эти люди – прокуроры, и они мыслят как прокуроры. Их волнует только зал суда, такова уж их работа. Все остальные мыслят в категориях самого расследования. Это охота. Квинс все ждет, когда к ним кто-нибудь придет и все расскажет. А я не собираюсь рассчитывать на это, и я не ограничен юрисдикцией, о которой надо было бы беспокоиться. Может, у нас получится сделать хоть что-то по-своему. И вот мы здесь, в Калифорнии, миледи.
– Квинс ведь знает, что мы здесь, правда?
– Угу, они узнали, что мы собираемся сюда, через два дня после того, как было принято решение. Я сказал Тому Маккарти. Они просто пожелали удачи и хотят, чтобы по возвращении их ввели в курс дела. Маккарти какое-то время подумывал, не поехать ли с нами.
– Что ж, давай просто надеяться, что за эту неделю что-нибудь произойдет, – сказала Джорджиана. – Тед приедет рано. Давай на этом закончим. Думаю, мы оба устали.
Мы вернулись к машине, припаркованной в конце почти пустой Вашингтон-стрит. Из открытых окон ресторанных кухонь доносился звон посуды: работники готовились закрывать заведения на ночь. Перед круглосуточным магазином зависали двое мексиканцев на «харлеях», а в придорожной канаве чайки ковырялись в выброшенной картошке фри.
Завтра почти наступило.
В ближайшие дни все изменится. Однако никто не мог предвидеть, что менее чем через семьдесят два часа обнаружится пугающее подтверждение того, какая сила стояла за убийством Роя Рэдина.
Абсолютное зло восстало из глубин реки Стикс и нанесло еще один удар.
Глава 23
В Долине смерти
– Длинный след убийств и все произошедшее побудили нас преодолеть три тысячи миль, чтобы попасть сюда сегодня, – тихо сказал я. – Они все мертвы. Рэдин, Сисман, братья Карр и многие другие. И все они до того, как умереть, были связаны с этой штукой. В таком контексте дело Рэдина трудно счесть самостоятельным событием.
Мой взгляд упал на стоявший сбоку картотечный шкаф с надписью «Хиллсайдский душитель». Было 11:15 солнечного понедельника 18 июля 1983 года, и мы находились в помещениях отдела расследования убийств департамента шерифа, расположенных в здании суда в центре Лос-Анджелеса. Пока мы излагали версию событий с Рэдином такой, какой она нам представлялась с учетом наших сведений, сидевшие за столом детективы-сержанты Карлос Авила и Вилли Ан слушали и задавали вопросы. Крепко сложенный, загорелый Тед Гандерсон, продолжавший носить строгую одежду, к которой он привык на прежней службе, положил на стол между нами мини-диктофон. Авила и Ан, работавшие над делом Рэдина, делали заметки от руки.
– Мы понимаем, что вы проделали весь этот путь не просто так, – с улыбкой сказал Авила. С момента обнаружения тела Рэдина прошло пять недель, и сорокавосьмилетний следователь уже осознал, что расследование оказалось не из простых. – Расскажите нам все, что у вас есть на этого Мэнсона II или Фрэнка, если его действительно так зовут.
– Мои люди в тюрьме полагают, что он, возможно, приложил к этому руку. И в этом есть определенный
смысл. Он был их звездным стрелком, он сам отсюда, и их так называемая штаб-квартира тоже должна располагаться где-то здесь.
– Вам известно, где именно?
– Не совсем. Мне сказали только, что она где-то в Венис.
– Похоже на правду, – кивнул Вилли Ан. В этом темноволосом детективе среднего возраста прослеживались азиатские черты. – Там много странных персонажей.
– Думаю, нам нужна ваша помощь во всем этом, а мы, со своей стороны, сможем заполнить для вас пару пробелов – по крайней мере в том, что касается фона истории, – объяснил я.
Следующие два часа мы обсуждали различные части дела. Разговор шел о голливудских фильмах и торговле наркотиками; о Рональде Сисмане и Берковице; о Кристин Фройнд; об убийстве Арлис Перри на побережье в Стэнфорде.
– Так значит, Департамент полиции Нью-Йорка не сообщил вам, что Рэдин и Сисман были корешами?
– Нет, хотя мы на днях с ними говорили, – ответил Авила.
– Это меня не удивляет. Короче, Сисман торговал кокаином, и наркотики поступали из Колумбии через Майами, так что у вас здесь имеются связи с Майами. Понимаю, что через Майами проходит масса кокаина, но тут прослеживается собственный круг. Мои люди в тюрьме говорят, что во всей этой картине то и дело всплывают одни и те же персонажи – и пока никто не смог опровергнуть их слова.
– Вы сказали, что там также замешан героин? – спросил Вилли Ан.
– Им мог заниматься кто-то из знакомых Рэдина. Может, тут какая-то связь с организованной преступностью. И с Гавайями.
– Звучит правдоподобно. Там много азиатского героина, – ответил Ан.
