Ходит Ванька — сам себе большевик.
Что ни слово — то рублев на пятьсот,
А сынишка — погоди! — подрастет!..
Ходит Ванька да посвистывает,
Да делишки всем подыскивает,
Да все колышки постругивает,
Да жену свою поругивает...
То ли год, то ли век, то ли два...
Где ты, Ванька, удала голова?
Запропал ты где-то там... Ой-е-ей!
Душу грешную, Господь, упокой.
А домишко да под весь корешок
Подклевал золотой петушок.
Зашумела, зацвела трын-трава...
Ой ты, Ванька, удала голова!
А сынишка — вот с такой бордой!
Целый день сидит за кружкой пивной.
Дует пиво — ради притчи сия...
Святый Боже! Все мы люди твоя.
А НА УЛИЦЕ СНЕГ...
А на улице снег, а на улице снег,
А на улице снег, снег.
Сколько вижу там крыш,
сколько вижу там слег,
Запорошенных крыш, слег!
А в скиту моем глушь,
а в скиту моем тишь,
А в скиту моем глушь, тишь.
Только шорох страниц
да запечная мышь,
осторожная мышь, мышь.
А за окнами скрип, а за окнами бег,
А над срубами — снег, снег...
Сколько всяких там гор!
Сколько всяких там рек!
А над ними все — снег, снег...
Затопляется печь. Приближается ночь.
И смешаются — печь, ночь.
А в душе моей свет.
А врази мои — прочь.
И тоска моя — прочь, прочь.
Загорается дух. Занимается дых.
(А на улице — снег, снег.)
Только шорох страниц.
Да свечи этой вспых.
(А за окнами — снег,снег.)
А в кости моей — хруст.
А на жердочке — дрозд.
Ах, по жердочкам — дрозд, дрозд.
И слова мои — в рост.
И страна моя — в рост.
И цветы мои — в рост, в рост.
А за окнами — снег. А за окнами — снег.
А за окнами — снег, снег.
Из-за тысячи гор. Из-за тысячи рек.
Заколдованный снег, снег...
* * *
Суматошные скрипы ракит,
Снеговая метель-хлопотушка.
Не на курьих ли ножках стоит
У тебя твоя вдовья избушка?
Ни двора, ни крыльца, ни сеней.
Только снег, что бельмо, на окошке.
Да на крыше концы от жердей —
Как у ведьмы надбровные рожки.
Да сермягой обитая дверь,
Да за вьюгой — ни зги в переулке.
Уж не ты ли тут скачешь теперь
На какой-то подмазанной втулке?
Только ворон — кричи не кричи,
Да и ты не страшна мне, колдунья.
И всю ночь мы с тобой на печи
Да под шубкой твоей, да под куньей.
Пусть рыдает метель, как сова,
Пусть грохочут в лесах буреломы.
В нас пылают такие дрова,
Что сгорят все другие хоромы.
Только ночь, да крутель, да сверчок,
Только волчья грызня за избою,
Да заглохшая дверь — на крючок,
Да сиянье твое надо мною.
И всю ночь, как шальная, летит
Грозовая под нами подушка,
И с питьем недопитым спит
За трубою волшебная кружка.
* * *
Загостился я, земля, в твоих долинах,
Закружился на охотах соловьиных,
Засиделся у печорского сугора,
Загляделся в Соловецкие озера.
То ли в горе, то ли в ссоре,
то ли в славе
Изругались мы на каждой переправе.
То ли в Чуди, то ли там, на Верхотурье,
Протрубили мы все роги наши турьи.
Загостились мы, землица, заигрались,
То ли Богу, то ли стогу поклонялись.
То ли сыну, то ли батьке, то ли матке
Загадали мы заморские загадки.
А теперь бы нам к последям
в рукавичку —
Ту ль веселую проказницу-синичку.
Подержал бы я голубушку, погладил —
Да и песенку последнюю б изладил:
То ли в горе, то ли в хвори,
то ли в славе
положил бы я головушку в канаве.
То ли в Каме, то ли в храме,
то ли в клети,
То ли где-нибудь у мышки на повети.
ЖЕЛТЫЙ ТАЙФУН
Ах, ни горестных жалоб,
ни смертной тоски!
И не место раздорам и суетной злобе!
Это просто запрыгали злые пески —
И пошли танцевать
над просторами Гоби,
Из-под мертвых озер,
из-под каменных дюн,
Из-под горьких пластов
раскаленного света...
Это каменный смерч!
Это желтый тайфун!
Это злобные духи завыли с Тибета.
Где ты, ласковый свет
сунгурийской зари?
Где вы, красные маки
на рейдах Кантона?
Закружился песок над волной Уссури,
Над высокой звездой боевого кордона.
Закрывай же ладонями эту строфу
И не дрогни под гулом сыпучего шквала!
Это мудрый Конфуций
и скорбный Ду Фу
Голосят под прыжком Огневого Шакала.
Это ходят, кружат, завывают пески
Над Великой стеной
и по скверам Харбина...
Ах, ни горестных жалоб,
ни смертной тоски!
Да святится в руке твоей
щит паладина!
* * *
То ли это в космосе,
То ли это здесь...
Говорят, особые
городишки есть.
Все кругом бетонное —
Солнце и вода,
И в котлах реакторных
Варится еда.
И горит за городом
Атомный закат,
И стоит над городом
Атомный солдат...
То ли это в космосе,
То ли это здесь,
Только знаю, чувствую —
Непременно есть!
