существом дела и, как это часто случается и в наше время, претендующих на сенсационность сообщений, не пользующихся доверием специалистов. Единственным ученым, который много писал о Грабовском и его «телефоте» и немало сделавшем для его популяризации, был сам Б.Л. Розинг. Однако и он, не дождавшись окончательных итогов опытных испытаний «телефота» в Ташкенте, писал в 1928 году: «...по способу Свинтона, который... послужил началом ряда аппаратов катодной телескопии как за границей, так и у нас; составлены проекты Шульца, Зворыкина, Блека, братьев Сегенов. В России по этому пути пошли группа изобретателей во главе с Грабовским и отчасти проф. А. Чернышев... Ни один из них, однако, не был осуществлен на опыте даже в примитивном виде».
И в другом месте: «С принципиальной стороны передатчик указанных лиц отличается от передатчика Кемпбелла-Свинтона только тем, что мозаичный светочувствительный слой здесь заменен сплошным металлическим. Однако относительно возможности действия такого передатчика среди специалистов возник в свое время серьезный спор, который и до сих пор остался нерешенным».
Противники электронного телевидения, каких в двадцатые годы было немало, не обращали внимания на безоговорочную поддержку Розингом работ Грабовского, цепко держались за приведенную цитату, считая телевизионную установку Грабовского не более, чем развитием идеи Кемпбелла-Свинтона. Об этом Грабовскому напоминали и много позже в шестидесятые годы, когда в Киргизстане обсуждалось предложение о присвоении Б.П. Грабовскому звания «Заслуженный изобретатель республики». Не приходится далеко ходить за примерами самых последних лет. Так, в одной из книг [12], изданных совсем недавно, читаем: «В том же году (1911) английский инженер Кемпбелл-Свинтон предложил конструкцию первой передающей электроннолучевой трубки. Предложенная им трубка должна была работать по принципу мгновенного действия без накопления зарядов и поэтому... обладала низкой светочувствительностью, как и механические системы. Вслед за этим целый ряд изобретателей предлагали свои варианты передающих электронно-лучевых трубок мгновенного действия: Б.П. Грабовский, В.П. Попов, Н.Г. Пискунов, А.А. Чернышев, Ю.С. Волков и другие. До практического применения довел свои предложения американец Ф. Фарнсворт, разработавший трубку под названием «диссектор».
Как видно, о достижении нашего соотечественника, который, по словам автора, не добился «практического применения», не сказано ни слова. И это говорится в книге, рассчитанной на массового читателя!
Значение изобретения Грабовского не однажды сводилось на нет ссылкой на то, что он изготовил трубку мгновенного действия, без накопления зарядов и поэтому, якобы, не внес в технику телевидения ничего нового. Другими словами, применялся обычный метод критиков, не располагающих достаточными аргументами и закрывающих глаза на главное достижение – получение изображения. Они упрекают своих подопечных не за то, что они сделали, а за то, чего в их работе не было. Прием запрещенный, но, несмотря на это, часто используемый.
Как сам Б.П. Грабовский реагировал на обвинения в заимствовании идеи? Много позже, уже в 1965 году, в замечаниях по книге В. Узилевского [13] он убедительно писал [14] о том, что единственно правильная у Свинтона мысль о возможности использования электронного пучка была известна Б.Л. Розингу до него. Только он, как и Свинтон, не указал каких-либо путей к практическому применению идеи. Отсюда – отсутствие патента у Свинтона. Идеи не патентуются, патентуются конструкции подобно тому, как А.С. Попов считается изобретателем радио, а не Герц или Максвелл, впервые заговорившие об электромагнитных излучениях. И хотя Розинг справедливо и неоднократно в своих трудах отмечает заслуги Свинтона и его проекта, проекта-мечты, прекрасной и благородной, он никогда не называл публикацию Свинтона изобретением. «Всякое изобретение, пишет Грабовский, есть проект, но далеко не всякий проект – изобретение. Проект становится изобретением только тогда, когда он воплощается в жизнь хотя бы в виде плохо работающей модели». И далее: «Работы Свинтона были известны Розингу, ибо не зная истории нельзя работать. Почему же Розинг не сделал ни малейшей попытки проверить систему Свинтона... и на этом фундаменте построить свой полностью электронный телевизор? Ответ может быть только один: проект был негоден».
Грабовский приводит веские доводы в пользу того, что в отдельных частностях конструкция его трубки предусматривала, хотя и без понимания Грабовским физики процесса, и накопление зарядов и перенос изображения. Если бы этого не было, изображение в низкочувствительной трубке Грабовский никогда бы не получил. Только терминов тогда таких в ходу не было, поэтому и остались технические особенности конструкции вне внимания специалистов.
Были и другие, международные, если можно так выразиться, причины отрицательного отношения к электронному телевидению.
До конца двадцатых годов важность таких работ не была оценена в должной мере не только у нас в стране, но и за рубежом. Реальные возможности механического телевидения, достигнутые за счет изумительно простых и дешевых приемных и передающих устройств, заслонили на многие годы перспективы нового направления. Так, не получили поддержки работы Дикмана в Германии (1906 г.), Кемпбелла-Свинтона в Англии (1908–1911 гг.), ранние исследования Зворыкина в США (1924 г.), венгра Тиханьи (1928 г.), канадца Анрота (1929 г.) и др.
«Телефот» был изобретением, намного опередившим свое время. Прибор по сложности и стоимости намного превосходил механический телевизор, а качество изображения было лишь немногим лучше (сто строк, диаметр экрана 12–20 сантиметров). К сожалению, реализация изобретения совпала по времени с ожесточенной борьбой в технических кругах за право существования одного или другого телевидения.
ПОРАЖЕНИЕ
В науке соперничество, борьба за первенство и право считаться руководителем нового направления – дело обычное и гораздо более частое, чем думают непосвященные. Вспомним, не говоря уже о простых смертных, таких корифеев как Ньютон, который постоянно судился и ссорился с не менее великим Гуком. В радиоэлектронике не забылось острое соперничество, разгоревшееся в начале двадцатых годов между двумя группами сотрудников Нижегородской радиолаборатории. Их возглавляли в равной мере талантливые М.А. Бонч-Бруевич и В.П. Вологдин. Победил первый из них. Радиоламповому методу электромагнитных излучений была дана широкая дорога.
Людей объединяют убеждения, разобщают – мнения: коллектив раскололся. Вологдин был вынужден уехать из города. Такая же острая ситуация сложилась и между сторонниками и противниками электронного телевидения к концу двадцатых годов. [15]
В этой борьбе сгорел Б.Л. Розинг, пламя ее опалило и Б.П. Грабовского: гонения на Розинга сказались и на судьбе телефота...
Радиотелефонной технике не везло многие годы. В свое время погибли высокочастотные
