Выдающийся современный китайский писатель Фэн Цзицай (1942 г. р.), перу которого, в частности, принадлежат знаменитые повести «Крик» (1979), «Волшебный кнут» (1984), сборник рассказов «Чудаки» (1986), знакомые российскому читателю по переводам, одновременно является известным художником и каллиграфом. Человек, одаренный многими талантами, в 2009 году он издал небольшую книжечку, которую назвал «Полет души». В ней приведены 450 его высказываний, афористичные по форме и в известной мере напоминающие сентенции. Книга снабжена великолепными рисунками автора, это пейзажи, выполненные акварелью и тушью. Для современной китайской литературы – явление редкое, тем более что размышления автора раскрывают не только философию китайца, жизненную позицию самого писателя, но и его психологию, и эстетические принципы.
Фэн Цзицай справедливо отмечал, что «западный человек в глазах восточного человека никогда не является западным человеком в глазах западного человека, а восточный человек в глазах западного также никогда не будет восточным человеком в глазах восточного человека». Писатель сетует на то, что никто до сих пор не описал особенности психологии китайского читателя и зрителя, считая, что это не менее важный вопрос, чем психология творческого человека – писателя, художника, музыканта.
В предисловии к своей книге Фэн Цзицай пишет: «Часто мое вдохновение – это всего лишь несколько фраз. Я люблю чувство, которое „выползает“ из красивой фразы, не важно – это отрывок поэтического плана или афоризм, носящий философский характер. Это некий поток, который исходит из глубины моей души». Свою позицию Фэн Цзицай в известной мере выразил в нескольких высказываниях:
«Мои мысли подобны птенцам, которые, проклюнув скорлупу, один за другим взлетают в необъятную, светлую высь»;
«Я хочу быть пленником красоты, бойцом истины и судьей, который осуждает зло».
Некоторые высказывания Фэн Цзицая позволяют сразу угадать в нем каллиграфа и художника и человека, умеющего наслаждаться музыкой. И здесь отчетливо обнаруживается кредо автора, его особое видение мира:
«Капля весеннего дождя упала в стакан, я поднял его и насладился ароматом весны. Осенний лист опустился в стакан, я не прикоснулся к нему, любуясь сияющим ликом осени».
Фэн Цзицай – писатель, побывавший в странах Европы и Америке. Это человек, который в какой-то мере сумел отойти от стереотипов мышления, столь свойственных китайцу. Тем не менее чисто китайское эстетическое начало в нем наблюдается достаточно отчетливо.
Символико-метафорическая сторона художественной поэтики – тяготение к суггестивности и недоговоренности, опора на литературный подтекст и реминисценцию, когда на первое место выходит «затаенная полнота и безбрежность звучания кисти и туши художника», – вот что характерно для писателя. Он не пытается показать все, что видит, а оставляет простор для воображения зрителя. «Не только глазами, но еще и душой обнаружить красоту» – одна из сентенций Фэн Цзицая.
Китаец в мире – человек зависимый, у него особые отношения с духами, с природой. Для него важна прозрачность, одухотворенность, волшебный знак, спущенный свыше. Лишь тогда бывают мгновения озарения. Это внезапно возникшие мысли и отдохновение души. Такого рода поэтические по духу афористические выражения есть крайне свободный литературный образец, который напоминает стихи в прозе.
Линь Юйтан в своей книге «Моя страна и мой народ», давая характеристику творчества великого поэта и художника Су Дунпо, пишет: «Су Дунпо, который был великим писателем и поэтом, особенно хорошо рисовал бамбук. Он очень любил бамбук и как-то сказал: „Я могу отказаться от мяса, но не могу жить без бамбука“. Он рисовал бамбук в „пьяном стиле бегущей скорописи“, повсюду брызги черной туши, цвет не обозначен. Обычно Су Дунпо наедался и напивался, а затем во хмелю, ощутив вдохновение, макал кисть в тушь и размашисто писал иероглифы, рисовал бамбук или сочинял стихи».
У Фэн Цзицая, прекрасного пейзажиста, особое отношение к природе, которую не только просто приятно наблюдать, но и которая наводит на желание пофилософствовать, поразмышлять. Здесь особо проявляются национальные черты автора, особенности национальной психологии, эстетического взгляда на природу. Здесь и чистое любование природой:
«Закат захватил с собой золотистые лучи, рассыпанные по лесу, оставив на ветвях деревьев тонкую кисею белесого тумана»;
«Осенний ветерок слегка приоткрыл дверь и прислал мне свою визитную карточку – золотистые листья»;
«Вечернее солнце дирижирует разукрашенными облаками, заполнившими небо, и прощается с горами и реками и всем сущим на этой земле»;
«Ветер в поцелуе вывел своими мягкими губами на окне удивительную картину изо льда; солнечные лучи своими золотистыми руками стерли эти прекрасные узоры»;
«Небо наклонилось, чтобы ласково погладить землю. Их поцелуй слился в бесконечную линию горизонта».
Или же некая философия, подсказанная природой, определенная жизненная позиция автора, например:
«Дождевые капли не могут проникнуть сквозь окно и потому горько плачут на стекле»;
«Воздух, звук и солнечный свет подошли к окну. В итоге: воздух остался за окном, звук проник наполовину и только солнечный свет пробился сквозь стекло. Это говорит о величии света»;
«Дерево, обращаясь к дровосеку, говорит: „Знай, самая болезненная рана та, из которой не течет кровь“》;
Особое отношение Фэн Цзицая к музыке, в которой он, как и в природе, находит вдохновение:
«Если твои эмоции находятся в музыке, а убеждения – в философии, то ты, без сомнения, являешься богатым и благородным человеком».
«Музыка – это жалюзи, с помощью которых мы регулируем поступление света в нашу душу».
Порой своеобразные сентенции Фэн Цзяцая носят чисто философский характер:
«Железный брусок может испытывать притяжение, лишь сохраняя с магнитом некоторую дистанцию»;
«Жизнь человека – это вагон, в него никогда не садились согласно указанным местам»;
«Самые несчастные люди те, у кого, если нет денег, – нет ничего»;
«Если ты не умеешь завидовать, то ты завладел более чем половиной человеческой добродетели»;
«Трагедия человечества состоит в том, что половина его не может получить свободу, а половина, ее получив, не знает, что с ней делать»;
«Помни истину, которую поведали тебе очки: перед тем как исправлять мир, сначала проверь свое зрение».
О собственном видении мира и широте взглядов Фэн Цзицая, в том числе и с позиции европейской цивилизации, говорят и изречения, касающиеся христианской веры:
«Господь хочет отчаяние превратить в надежду, дьявол хочет надежду превратить в отчаяние. Поэтому люди идут за Господом и отвергают дьявола»;
«Господь никогда не говорил, что покаяние может смыть вину, однако покаяние может отвести дьявола».
Еще одна область, которой до сих пор в таком жанре, как сентенции, мы в китайской литературе не встречали. Это лирика, отношение к женщине, отношение к любви:
«Мы с тобой – две стороны одного листа бумаги, как нас можно разделить?»;
«Как похожа Луна на вашу любимую – она идет, и вы за ней. Вы остановились, и она остановилась. Вы вошли в дом, и она стоит у окна. Вы присели у колодца, и она в него прыгнула, а потом, подняв свой ясный лик, смотрит на вас…»;
«Сердце каждой женщины – это таинственная комната, и любовь лишь приоткрывает маленькую щелку в двери».
Фэн Цзицай в своих сентенциях иногда прибегает к форме вопроса, ожидая от читателя ответа.
«Не сидишь ли ты всю жизнь на качелях, не сдвигаясь с места и раскачиваясь из стороны в сторону?»;
«Скажи мне, пожалуйста, что ты предпочитаешь – взять злодея на мушку или молчаливо ждать, когда он умрет сам?».
Художественные средства, используемые автором, согласно китайской традиции и образу мышления, предельно ясны и просты. В них превалирует конкретика и отсутствуют сложные абстракции. Композиция, или построение, высказываний традиционна для подобного жанра – метафоричность, использование аналогий, сопоставлений и противопоставлений, риторические вопросы. Прозрачная ассоциативная связь и символика, присутствующие в сентенциях писателя, делают их доступными и понятными зарубежному читателю.
В книге Фэн Цзицая «Полет души», на наш взгляд, в полной мере отражены мысли и чувства писателя и художника. В ней по-новому раскрывается многосторонний талант автора, у которого яркая индивидуальность, свое видение мира, жизненная философия и рассуждения о человеческой сущности и законах вселенной тесно сочетаются с отличительными чертами китайского национального характера.
Н. А. Спешнев
灵性
Мое писательское вдохновение – часто всего лишь какие-то отрывочные фразы. Мне нравится ощущать их красоту. И не важно – это нечто, подобное стихам, или афоризм, наделенный философским смыслом; все это не есть результат творческих раздумий, в которые вложена вся душа, не пустой красивый текст, а нечто, что исходит из глубины души, некий поток сознания.
