Это вовсе не праздный вопрос –
Ведь в начале бездушного века
Спрос на души так резко возрос.
Ну, конечно же, на живые, –
Мёртвых тьма, их не надо искать –
Рвутся орды их страшные в Киев,
Увлекая всех нас – умирать.
Не прийти бы сегодня к итогу
(он ведь рядом уже, не вдали):
наши души взмывают не к Богу,
а во тьму через пятки ушли?!
***
Вначале во дворы наши, в квартиры
коней троянских введён был табун.
Вещал средь нас, доверчивых и сирых,
с отметкою бесовской злой колдун.
А после всё быстрее, всё быстрее
страна, устои – все пошло вразнос,
и на кремлёвской башни древней реет
пиратский флаг заморский ветр вознёс.
Порушены в наглейшем стиле нравы,
над честностью хихикают лжецы.
Все виды СМИ исполнены отравы.
В сей чумный час пируют подлецы.
На уровни животного рефлекса,
что будоражит мышцы, а не кровь,
в болото унизительного секса
низведена с вершин своих любовь.
Всяк добрый стал в стогу почти иголкой –
творят из нас, творят – да ещё как! –
не волков даже, нет, совсем не волков,
а злых без меры, бешеных собак.
Так что же, братья, отступить и сдаться?
Ужель и впрямь совсем проигран бой?
Нет, всё же я уверен, что смеяться последним будет в будущем другой.
***
Я проведу вас до калитки
в большой, залитый солнцем, сад.
Своих стихотворений свитки
я вам оставить буду рад.
Там, за деревьями густыми,
среди струящейся листвы
руками вправду неземными
моих страниц коснётесь вы.
Там, средь азалий и камелий,
среди душистых орхидей
прочтёте исповедь сомнений,
раздумий грустных и страстей.
В саду лишь замок будет тихо
на вас в своей тени взирать,
и ласточки над вами лихо
всё время будут пролетать.
Глаза наполнятся стихами
и, может быть, какой-то стих
построит мостик между нами –
пусть лишь один, один из них.
А там – рукой подать до встречи.
Я буду эту встречу ждать,
когда ваш сад покроет вечер,
а нас покроет благодать.
Я оборву фантазий нитку,
и правду вам скажу сейчас:
я всё придумал – сад, калитку,
я все придумал ... но не вас.
***
Я живу в режиме катастрофы,
да и столько этих катастроф,
что о них банальны будут строфы,
да к тому же и не хватит строф.
Вот проснулся рано утром снова,
мыслями себя опередив,
и на ум, конечно, это слово,
как ни странно, а ещё я ЖИВ.
Жив пока, до финиша, до срока
всё ещё петляю марафон,
потому что не постиг урока,
и мой срок поэтому продлён.
Дуракам учиться и учиться,
умным раньше срока умирать,
катастрофа в дверь ко мне стучится,
и другая – их недолго ждать...
Нет, улыбка ваша неуместна,
всяк, кто болен, иль как бык здоров,
с хитростью, а то и вовсе честно
наломает много ещё дров.
Мой совет – запомнить эти строфы –
нет точнее и короче строф:
мы живём в режиме катастрофы,
я живу в режиме катастроф.
Валерий ДИКОВ В ПАУТИНЕ ЛЕТ
ПРОСТОР ВЕКОВ
НА ПРИВЯЗИ ПОВОДЫРЯ
Гороскопическая вязь
вселенского календаря
нам истолковывает связь
Всевышнего и бытия.
Признавшим над собою власть,
спокойнее день ото дня.
Им не взлететь и не упасть
на привязи поводыря.
Во времени не торопясь,
испепеляет без огня
гороскопическая вязь
вселенского календаря.
ОВЕН
Я расстроен –
я и барин и холоп.
Так устроен
мой астральный гороскоп.
Я не воин
в столкновениях с людьми.
Я фриволен
в мановениях любви.
А виновен
в заморочках бытия
звёздный Овен,
испытующий меня.
ЦИРК
Всегда под куполом небес
во тьме щемящей
жжёт непонятности процесс,
неведомый, но предстоящий
душе, мятущейся во мне
планетой в космосе.
Не уберечься в стороне
от безысходности.
Пройди свой иступлённый круг,
пусть бесполезный,
и сотвори прощальный трюк –
прыжок над бездной.
КАПРИЗ МАЭСТРО
Ну кто из вас
себе позволит
слепой каприз,
хотя бы раз,
по вольной доле –
шаг за карниз?
И вознестись!
Или разбиться,
постичь в паденье
блаженный верх,
кровавый низ,
полёт, прозренье.
СИРОТСКОЕ ЗАНЯТИЕ
Высокое искусство –
сиротское занятие.
Служителей не густо,
готовых на распятие.
У них своя дорожка
из грёз... до искушения
испить земную роскошь
костра и воскрешения.
ОЗАРЁННЫЕ СТИХИ
Чем впечатляют озарённые стихи?
Наверное, изяществом строки,
с которым небо воплотилось в купола,
когда приблизиться к душе пришла пора.
А, может, пламенем бунтарского огня,
что на дыбы возносит дикого коня,
когда его арканит человек,
как заарканил нас безбожный век.
Но есть... Они отчаянно просты,
как на погосте перед яблоней кресты.
НАЧАЛО СМЕРТИ
Не слышу музыку души.
Всё чаще слышу
невнятный шёпот ворожбы,
шуршащий свыше.
Он проникает и сквозит,
витает, тает,
не греет и не холодит,
смеясь оставит.
И вместо неба – потолок.
В глухой невнятности
сжимает горестный виток
безвариантности.
И в оглушительной глуши
той круговерти
