В вены разливает яд.
Мир сомнением прошит.
Дым кадильный из-под ряс,
Вьётся, вьётся он в петле:
Ели молятся за нас.
…Беспокойно на Земле!
БОЛОТО
Болото – могучее слово.
О, сумрак трясин вековой!
Ты манишь сладчайше, и снова
Твоей очарован тоской.
Из глуби веков подымаешь
Отравами полный туман,
И капли-печали роняешь,
Я ими давно обуян.
Из серого сумрака злого
Зловеще Былое глядит
Печальным бельмом водяного,
Годами, веками сквозит.
А сколько тоски и печали
Болотное солнце струит!
В тумане, больном изначально,
О празднике жизни скорбит.
Твои переменчивы тени,
Лиловые сумраки дня, –
Полны умертвляющей лени
И сонного страсти огня.
Они вызывают к безумью,
Они приучают к тому,
Что всё – преходяще… Разумно
Почаще бывать одному,
Ведь только тогда понимаешь
Великую бренность всего
И слёзы печали роняешь,
Впадающие в торжество!
ДУХ И МЫСЛЬ
Я осветил чертог небесный
Своею мыслью золотой
И был рассвет – такой чудесный,
Обласканный моей мечтой.
В оковах мысли духу тесно –
Стремится к тверди голубой
Мой дух, но вовсе неизвестно,
Какою пламенной зарёй
Он возгорится в Горней Выси,
И будет ли он ярче мысли
И ярче солнца там блистать?
А может, пасмурный и мглистый
Он станет, – если малой искрой
Во мне он не сумел пылать?
БЕССИЛИЕ
Двоятся чувства и сознанье,
Двоится мир, двоимся мы.
Тускнеет купол мирозданья.
Полны сомненьями умы.
Таков удел! Все в мире знанья
Нам явлены из тайной тьмы,
В которой многомерно зданье
Небытия… Как из тюрьмы,
Из мира трёх осей мы смотрим
Туда, где некий Идеал
Остаться тайным пожелал.
Но если было бы не по три
Оси, а более (хоть сто!..) –
Никто б не стал умней!..
Никто!
***
Уж отдымила черными ночами
Чернично-ежевичная метель.
На мягкую листвяную постель
Упала дымка, нежно и печально.
Хорал лесов
хрустальней и светлей.
Гуляет солнце тысячами бликов
И тишина пустеющих аллей
Густым осенним золотом полита.
Так где же летняя лесная боль! –
Укусы пчел и комаров и солнца?
Торжественно порхает кроха-моль,
Горит крыло её под сосен бронзой.
Отчаян и жесток сырой восток.
Он по утрам лилов,
дождями полон.
Но не ударит больше молний ток,
Не слышится громов
бодрящий гомон.
Рядится осень в алые шелка.
Жемчужные дожди –
камнями ожерелий.
И, будто платья, -– эти облака,
И танцы под мелодии свирелей.
Ах, осень! – ты ли это? Я ль
С тобою слит
во времени объятьях?
И понимаю: если есть печаль –
Она приходит
в самых ярких платьях!
***
Безропотные тихие созданья!
Где обитаете?
Где ваша колыбель?
Поёт, поёт небесная свирель
Под куполом великим
мирозданья.
…Я знаю – скоро,
скоро – ваш апрель,
Бестелые, полны очарованья…
Вот – абрис тонкий вашего крыла,
Стеклянный, розоватый, под зарёю
Переливается; вот – яркая стрела,
Испущенная кем-то… Я порою
Так ясно-ясно вижу зеркала,
Куда вы залетаете… И мною
Овладевает радость пустоты,
В которой блики странные
порхают,
Певучие метели… И мечты
Хрустальные порой овладевают;
И ваши тонкие небесные черты
К иным мирам
мой разум приобщают.
Весною бабочка
пригрелась на стекле…
Я думаю о вас, Небесные… Наверно,
Такими явлены вы на Земле,
Крылом,
крылом подёргиваете нервно.
И серебристым пухом на ветле
Вы застываете зимой…
вот так, примерно.
ПЕЧАТЬ
Тяжёлой печатию рока
Отмечены тёмные судьбы.
На всё установлены сроки.
Жестоки безликие судьи.
Тяжёлой печатию рока
Отмечены наши пределы…
Дыханием тёплым востока
Врачуем и душу и тело.
Тяжёлой печатию рока
Пломбируется мирозданье.
Откроет ли тайные знанья
Нам голос витии, пророка?..
Тяжёлой печатию рока
Отмечены чувства и мысли.
Мы ждём озарений, урока –
Победы над тлением жизни.
Но правит событьями Случай,
Сверкает мечами над нами,
И малый предчувствия лучик
Слабеет, поникнув крылами.
И будем бессильны, покуда
Скупая царица Фатальность
Скрывает от нас своё чудо –
Грядущего злую реальность,
Покуда по времени полю
Гуляет дитя её, Случай,
Скрывая от нас свою волю,
Жестокий! Великий! Могучий!
УПРЁК
Под шёпоты осеннего дождя
Летаем мы с тобою иногда.
Порхаешь ты –
весенним мотыльком.
Порхаю я – осенним сквозняком.
Мечты меня уносят далеко,
Где воздух как парное молоко,
Где по ночам – молчанье тишины,
Одна в другую зори влюблены.
Там небо проливается в туман.
Там очи синие Иванов и Татьян.
Там – севера густое молоко,
Мечтаниям раздольно и легко;
Хрустальные деревья и леса,
Русалок неземные голоса,
Смеются и зовут меня туда,
Где счастливым
не быть уж никогда.
Там утром ранним,
будто ни при чём,
В лесу гуляет девица лучом.
Там сны безгрешные
и талая вода…
Там быть с тобой
так хочется всегда!
Но ты порхаешь в южные края,
Где я горю! – горю от страсти я;
Ты любишь пламя! –
мой тебе упрёк:
Как можешь ты? –
ведь ты же мотылёк!..
***
Скоро дни ароматными станут.
Пропоют как свирели ручьи,
И теплом меня снова обманут
Рыжеватые солнца лучи.
Снова вспыхнет звездою
подснежник.
И пройдёт по лугам, по лесам
Босоногая девочка, нежно
Прикасаясь рукой к деревам.
И, подвластен неведомой чаре,
В малахиты оденется лес,
И в душистом зелёном пожаре
Он утонет… до самых небес!
