Ответ мой таков: с какой стороны смотреть. Одна из старейших заповедей экономической науки как раз и говорит о важности масштаба. Экономист XVIII в. Адам Смит придавал большое значение разделению труда как источнику процветания. Количество производителей, имеющих возможность набраться знаний и опыта, прямо пропорционально числу возникающих специализированных производств. Адам Смит отмечал также, что степень разделения труда ограничивается размерами рынка. Соответственно, международная торговля дала гигантский импульс к росту благосостояния именно потому, что позволила усилить специализацию.
Эту закономерность проще понять, если обратиться к простенькой житейской аналогии. На самом низшем базовом уровне располагается хозяйство, в котором занят только один человек и удовлетворяются лишь насущные потребности. Пример этого – экономический субъект Робинзон Крузо, вынужденный обходиться собственными силами. У него напрочь отсутствовала возможность специализироваться на чем бы то ни было. Когда в хозяйстве Робинзона появляется Пятница, возникают условия для специализации, расширяющиеся по мере того, как на экономическую сцену вступает все больше людей.
Если мы возьмем другую крайность и представим себе, что весь мир представляет собой одну хозяйственную единицу, то возможности для специализации будут колоссальны, но она не возникает на пустом месте. Как минимум для специализации требуется, чтобы в ходе ее осуществления преодолевались не только расстояния, но и языковые барьеры, различия в законодательных системах, а также необходимо управляющее звено. На практике проблемы координации и управления неизменно возникают в той или иной форме, как только несколько человек начинают работать совместно, так что экономические выгоды от специализации начинают взаимодействовать или вступают в конфликт с другими факторами.
В Евросоюзе были устранены торговые барьеры в пределах его территории, что и позволило получать выгоды от специализации. И все же, как подтверждает сказанное выше, этим дело не кончилось. Евросоюз подавляет национальный суверенитет и насаждает наднациональную систему управления в бесчисленном множестве экономических и политических сфер на огромной территории, что предполагает существенный объем работы по гармонизации и регулированию. Попробуем проанализировать, почему то и другое не обязательно приводит к оптимальному результату.
Что говорит о размере теория
Государство тяготеет к тому, чтобы чинить препятствия торговле и коммерции, потому что его юрисдикция, по определению, распространяется на территорию в ограниченных пределах. Государство отстаивает свой статус самостоятельного политического образования тем, что воздвигает границы на пути передвижения людей и вещей, которые могут легко стать серьезными препятствиями.
Частица власти, изначально заложенная в понятие государственной границы, подразумевает возможность взимать на границах государства налоги. С самых давних времен страны получали существенную часть своих доходов за счет налогов на торговлю; во многих случаях эта практика сохраняется и поныне.
Таким образом, совокупность множества мелких суверенных государств легко может превратиться в систему четко отгороженных друг от друга экономик, где роль разделительных барьеров играют пошлины и прочие торговые ограничения, запирающие экономическую деятельность в пределах политических границ и тем самым ограничивающие возможности получения выгоды от торговли и специализации.
На протяжении истории бывали случаи, когда устранение подобных барьеров давало толчок к росту экономического благополучия. Так случилось, когда ряд германских государств во главе с Пруссией в 1834 г. основали Zollverein – таможенный союз. С точки зрения американских генералов и представителей власти, всерьез опасавшихся после Второй мировой войны советского вторжения или коммунистической революции и пекшихся о том, как бы поскорее реанимировать европейскую экономику, самую крупную экономическую угрозу представляло образовавшееся на территории Европы «лоскутное одеяло» из мелких независимых государств, каждое из которых норовило закрепить свой, пускай и крохотный, национальный суверенитет посредством введения значительных пошлин, квот и прочих торговых ограничений.
А теперь предположим, что между государствами установился режим свободной торговли. В этом случае выгодами от специализации могли бы пользоваться все, даже самые мелкие политические образования. Тогда чем выгодно большое государство? На этот счет существует обширная академическая литература.[21] В большинстве своем авторы подобных трудов дружно высказывают мысль, что увеличение размера политических образований потенциально способно обеспечить экономию за счет масштаба в предоставлении общественных благ (скажем, в области обороны), но попутно ведет к еще большей разнородности и может спровоцировать вредные споры по поводу того, как распределять затраты и выгоды. Почти все авторы придают большое значение свободной торговле и экономической интеграции как инструментам, которые создают для малых политических образований условия, благоприятствующие эффективному функционированию. Любопытно, что подобный вывод, подтверждаемый рядом научных исследований, полностью опровергает исходный посыл многих обозревателей, что глобализация и экономическая интеграция автоматически способствуют формированию более крупных политических образований.
Таким образом, при поверхностном взгляде напрашивается вывод, что склонность Евросоюза забирать себе прерогативы, прежде принадлежавшие национальным государствам, идет вразрез с преобладающей в остальных регионах мира тенденцией в сторону глобализации и интеграции. Авторы А. Алесина, И. Анджелони и Л. Шукнехт говорят об этом так: «Институты, действующие на европейском уровне, вторглись в сферы, где экономия за счет масштаба далеко не очевидна, а разнородность предпочтений граждан-европейцев весьма высока». Иными словами, Евросоюзу не стоит пытаться заниматься проблемами всех стран – членов ЕС, а следует оставить работу для правительств национальных государств.
Однако научные исследования на тему размера территории не обязательно указывают на превосходство политических образований, составленных из нескольких национальных государств, поскольку тогда те же самые аргументы можно было бы выдвинуть в пользу по крайней мере частичного разрушения существующих государств на субрегионы или сугубо национальные образования. В качестве примеров можно назвать возможное отделение Шотландии от Соединенного Королевства или, скажем, Каталонии от Испании.[22]
На этой стадии одно только абстрактное теоретизирование ничего нам не даст. Очень многое зависит от исторического прошлого и качества государственной власти рассматриваемого политического образования. По академическим критериям размер Великобритании может считаться оптимальным для государственной структуры, но было бы нелепо оперировать этим фактором в вопросах, касающихся целесообразности политической ассоциации. Различные способы оценки оптимального размера страны дают разнообразные результаты, меняющиеся со временем. Государства не могут и не должны реформироваться на основании подобных выводов.
Более принципиально то, что на дееспособность институтов и политических объединений влияют несистематические факторы, отражающие особенности исторического развития. Даже при наличии достаточно сильных сепаратистских настроений в Шотландии Соединенное Королевство и его институты по большому счету функционируют удовлетворительно. Но мы не имеем ни малейшего понятия, насколько успешно будут работать новые институты в том случае, если Шотландия выйдет из состава Соединенного Королевства. Так, в начале 2014 г. стало понятно, что будет неимоверно сложно установить в независимой Шотландии удовлетворительно действующую денежную систему. Сразу вспомнились многочисленные и тяжкие проблемы, возникшие при формировании еврозоны (я рассказываю о них в главе 4, но более подробно эти проблемы рассмотрю в главе 8).
Что может служить указанием, как лучше всего установить границу суверенитета? Понятно, что не на уровне отдельного индивида, улицы или местной общины. На практике нет никакой необходимости принимать все решения в одной плоскости, будь то национальное государство, федерация региона или низовая община. Как вывозить мусор, определяется местными управленцами, а оборонные задачи входят в компетенцию национальных властей.
Однако имеется великое множество промежуточных случаев, и там ответ далеко не всегда однозначен. Можно ли, например, оставить структуру и содержание школьной программы на усмотрение отдельных государственных школ, находящихся в ведении местных органов, или все это должна устанавливать центральная власть? Правильные ответы для разных государств и периодов отличаются друг от друга. Все зависит от целей, которые ставит государство перед образовательной подготовкой.
