Грабовский никогда не жалел об оставленной работе. Им постоянно руководило очередное желание узнать новое и попробовать смастерить или написать такое, чего до него не было. Разнообразие интересов неоднократно сталкивало Грабовского со многими незаурядными людьми. В двадцатых годах он лично встречался в Харькове с М.В. Фрунзе и показывал ему конструкцию реактивного ружья. Увлечение оптикой для слепых свело его в Ленинграде с академиком Л.А. Орбели и членом-корреспондентом Д.Д. Максутовым – известным конструктором астрономических приборов. Он переписывался с писателями, например, Ю. Сафроновым, крупным специалистом по метеоритам Е.Л. Криновым и многими другими.
Среди эпистолярного наследия Б.П. Грабовского немалый интерес представляет общение с ученым и писателем-фантастом И.А. Ефремовым (илл. 238). Непродолжительная переписка двух замечательных людей (6 писем) крайне интересна.
О И.А. Ефремове, как ученом и писателе, написано много. Гораздо меньше мы знаем о нем, как о большом и отзывчивом человеке. Упомянутая переписка с Б.П. Грабовским позволяет частично приоткрыть занавес неизвестности и показать И.А. Ефремова с другой, человечески неожиданной стороны.
Среди ученых он известен как основатель тафономии – раздела палеонтологии о закономерности образования местонахождений ископаемых останков древних животных. Ефремов был одним из руководителей палеонтологических экспедиций Академии наук СССР в пустыне Гоби в 1946–1949 годах и за свои пионерные труды получил ученую степень доктора биологических наук, звание профессора. Академия избрала его своим членом-корреспондентом, он – лауреат Государственной премии за книгу «Тафономия и геологическая летопись» (1950 г.). До сих пор в Государственном музее Монголии в г. Улан-Баторе хранятся бесценные находки Ефремова И.А., переданные в дар стране, на территории которой они найдены.
Переполнявшие ум Ефремова бесчисленные идеи требовали более широкого выхода, чем его сухие научные статьи и книги. Тогда-то он и обратился к научно-популярной литературе и к жанру фантастики. Благодарные читатели всего мира называют имя Ивана Ефремова рядом с Жюль Верном, Гербертом Уэллсом, Алексеем Толстым, Александром Беляевым, Станиславом Лемом, Артуром Кларком, Айзеком Азимовым и другими знаменитыми писателями-фантастами. Среди них он безраздельно царил в послевоенные десятилетия. Достаточно вспомнить его знаменитые «На краю Ойкумены» – о прошлом Земли и, конечно, «Туманность Андромеды» – о нашем будущем.
Творчество И.А. Ефремова оказало стимулирующее влияние на многих ученых, ставших позднее известных всему миру. О благотворном воздействии «Туманности Андромеды» в выборе профессии вспоминают наши космонавты (Ю. Гагарин, В. Джанибеков), строитель космических кораблей В.П. Глушко, писатели А.И. Стругацкий и Г.И. Гуревич. Член-корреспондент Академии наук СССР Ю.Н. Денисюк, известный специалист в области голографии, как-то признался в одной из своих статей, что желание получить объемное изображение предметов у него появилось после прочтения рассказа И.А. Ефремова «Тень минувшего» (1944 г.). Нашумевшее в 50-х годах открытие якутских алмазов незадолго до этого было предсказано Ефремовым в рассказе «Алмазная труба». Совпало даже место, где нашли кимберлитовые трубки.
Будущее землян представлялось И. А. Ефремову – философу и социологу, не только в рамках необычайного развития цивилизации и техники. Для него оптимистическое прогнозирование идеалов человечества и место самого человека было основным мотивом литературного творчества. Таким и сохранила его наша память в воспоминаниях соратников, друзей и товарищей по перу, по работе, по научным изысканиям и исследованиям.
Благодаря помощи Л.А. Грабовской-Жигуновой, супруги Б.П. Грабовского, мне удалось получить доступ к обширному наследию-архиву Грабовского (более 20 папок). Среди материалов смотрятся многочисленные записи об очередном увлечении Грабовского – о происхождении человечества. В них – рукопись под названием «Биофактор»; этой теме Борис Павлович посвятил много времени. Она – тема, разрабатывалась в течение 15 лет с начала тридцатых годов и целиком посвящена идее посещения Земли инопланетянами в прошлые века и тысячелетия. Почти все необычные явления в истории нашей планеты автор рукописи объясняет вмешательством могущественных, но разумных сил, которыми земляне никогда не имели возможности пользоваться по своему усмотрению.
И в наши дни не стихают дебаты о неопознанных летающих объектах – НЛО. В печати нет-нет да появляются очередные сенсационные сообщения с единственным объяснением их таинственности – влиянием внеземного разума. Не были чем-либо новым в конце сороковых – начале пятидесятых годов и рукописные материалы Б.П. Грабовского. Вот почему сам по себе «Биофактор» к настоящему времени мало интересен; новых, неизвестных мыслей и фактов рукопись не содержит, большинство «неопровержимых» свидетельств посещения Земли пришельцами с других звездных систем выглядит не очень доказательно. К счастью, благодаря «Биофактору» сохранилась интересная переписка Грабовского и Ефремова.
Обращение Б.П. Грабовского с просьбой о помощи в публикации материалов к И. А. Ефремову, только что напечатавшему «Туманность Андромеды», было вполне естественным: родство интересов обещало благоприятную оценку рукописи. Поначалу так оно и оказалось: Иван Антонович со свойственной ему доброжелательностью через посредника Л.С. Кучкову (г. Владивосток) тотчас откликнулся на работу Грабовского и передал рукопись на доброжелательный, как он надеялся, отзыв.
Ответ Ефремова необычайно интересен. В нем человеческое, душевное, искреннее и честное отношение к людям выступает с такой полнотой, какое в наше время встретишь не часто.
«Москва, 29 мая 1957 г.
Многоуважаемая Людмила Степановна!
Я не ответил Вам, потому что написал прямо Б.П. Грабовскому по Вашему пожеланию, прося выслать мне рукопись его трудов по «Биофактору». Я не обещал посмотреть ее очень быстро, так как сейчас, как обычно перед летом – период максимальной занятости, но в июле рассчитывал ее прочесть. Ответа я не получил. Причина мне неведома может быть, затерялось письмо (я посылал его простым), может быть, Борис Павлович решил подождать с присылкой рукописи, но согласитесь, что мне не следовало настаивать. Нередко изобретатели и творцы новых теорий – люди щепетильные, опасающиеся за свой приоритет... мало ли что!
Вот и было бы хорошо, чтобы Вы при оказии выяснили, в чем причина. Относительно личного знакомства я не представляю, как это получится, если оба живут далеко друг от друга и обладают минимумом свободного времени. Однако, в случае, если изыскания Бориса Павловича окажутся стоящими научно (в чем я далеко не уверен), я мог бы содействовать или продвижению работы в печать, или же кое-что посоветовать по доработке.
Предварительно, по Вашему описанию, мне кажется, что «Биофактор» это нечто, граничащее с научной фантастикой. В таком случае, может быть, легче его и довести до читателя в этом плане? Повесть на тему «Биофактора» была
