старательно, как по утрам желтые красноармейцы мыли свои жесткие круглые головы, пошли они теперь на Волгу, на Украину, на Урал и в Сибирь, стреляют в черные незнакомые дома, опустошают кумирни незнакомых и ненужных им богов».
Китайцев использовали и белые. В мемуарах белогвардейца Романа Гуля есть такой эпизод: «Кто-то идет навстречу. Кто идет?» – «Китайский отряд сотника Хоперского». Подошли: человек тридцать китайцев, вооруженных по-русски. «Куда идете?» – «Ростов, большевик стреляй». «И зачем эту сволочь набрали, ведь они грабить к большевикам пошли», – говорит кто-то. «Это сотник Хоперский, он сам вывезенный китаец, вот и набрал. В Корниловский полк тоже каких-то персов наняли...».
Мало кому известно, что вместе с Верховным правителем России адмиралом Колчаком и председателем сто правительства Пепеляевым 7 февраля 1920 года в Иркутске на льду Ангары был расстрелян и третий человек – китаец Чен Тинфань. В колчаковской контрразведке он расстреливал и пытал, да еще обучал тонкостям восточных пыток русских офицеров.
За деньги или за идею?
Участие китайцев в нашей Гражданской войне долго старались не вспоминать. Может, эти исторические факты и совсем бы забылись, да куда деть классику литературы – Шолохова, Бабеля, Булгакова, Николая Островского? У каждого упоминаются воюющие за большевиков китайцы. Да и в Тюмени на памятнике Борцам революции среди погибших «интернационалистов» латыш Дульнис, немец Ольберх, венгр Абрек и китаец Чип-Лин. А к Интернациональной улице примыкают Дальневосточный и Пекинский переулки.
Григорий Мелехов в шолоховском «Тихом Доне» размышляет: «Китайцы к красным добровольцами поступают и за хреновое солдатское жалованье каждый день жизнью рискуют. Да и при чем тут жалованье? Какого черта на него можно купить? Стало быть, тут корысти нету, что-то другое...».
Сохранилась характеристика китайского батальона из донесения советского военачальника Ионы Якира: «Жизнь они (китайцы) легко отдавали, а плати вовремя и корми хорошо».
Деньги были для китайцев скорее индикатором, показателем того, что новый наниматель (советская власть) честно выполняет обязательства. Реально же большевики предложили китайцам нечто большее: повышение социального статуса. Были «китаезы», «ходи», растерянные, малограмотные, плохо понимающие по-русски, оборванные, голодные, забытые в чужой холодной стране. Стали элитными частями новой власти. Опять же жалованье, форма, пайки... ну а пуля... Все равно в Россию нелегкая занесла!
Бывший офицер китайской армии Жен Фучен, владевший, кроме родного, английским, русским, японским, французским и индийским языками, привез в 1914 году на Урал китайцев–работяг. Когда здесь в мае 1918-го началась Гражданская война, 34-летний битый жизнью Жен Фучен сформировал из своих соплеменников воинскую часть. Вряд ли он вдруг искренне уверовал в коммунизм. Просто появилась возможность заняться привычным командирским делом: умный, сильный и смелый китаец не упустил свой шанс. Созданный им 225-й китайский полк в составе 29-й стрелковой дивизии 3-й армии Восточного фронта стал крупнейшим однонациональным воинским формированием на Урале. В боях на подступах к станции Выя этот полк потерял около ста человек убитыми, погиб и Жен Фучен.
Получивший в Чусовой пополнение из работавших на строительстве Ляминской железнодорожной ветки китайцев, полк под командованием Ля Цзехена вел в декабре 1918 года ожесточенные уличные бои в районе станции Пермь II и у села Троица (на подступах к Перми), где погибло более двухсот китайцев. Позднее здесь установлен мемориальный комплекс.
Островок России – Харбин
После окончания Гражданской войны в России осталось около 100 тысяч китайцев. На Урале и в Сибири они вкалывали в основном на тяжелых работах или держали мелкие промыслы. Существовали китайские артели, выходили национальные газеты.
Куда же все это потом делось? Дальше, как пишет Александр Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ», «взяты в северные лагеря и вымерли». Ну а те, кто уцелел? Растворились, считают специалисты-этнологи. На заработки в Россию ехали одни мужики. Здесь женились на русских женщинах. Дети росли в русской среде, говорили по-русски. Поди разбери сейчас в нашей стране, кто какой крови.
Китаец Игорь Пэн родился в 1926 году в Омске. Когда родителей отправили в ГУЛАГ, мальчик оказался в детском доме, потом окончил школу фабрично-заводского обучения и работал на стройке. В сентябре 1942-го его мобилизовали (в 16 лет!) на войну. После ранения в пехоте «маленький Пэн» стал танкистом и... полным кавалером ордена Славы. День Победы он встретил в госпитале: ему ампутировали ногу и демобилизовали. Возвратившись в родной Омск, инвалид Пэн окончил строительный техникум, а в 1965 году Московский инженерно-строительный институт. Возводил Волжскую и Каховскую ГЭС, работал в Алжире. Участвовал в ликвидации последствий землетрясения в Ташкенте. Скончался в 1998 году в Ростове-на-Дону.
Китай, в свою очередь, дал приют сотням тысяч русских эмигрантов, изгнанных из родных мест Гражданской войной. Большая часть беженцев (около 150 тысяч) осела в главном городе Маньчжурии – Харбине.
Когда-то этот город с китайским названием был русским. Как и построенная Россией в 1903 г. Китайская Восточная железная дорога (КВЖД) протяженностью свыше 2500 километров.
На гребне эмигрантской волны в Харбине появились новые предприятия, рестораны, артели кустарей, комиссионные магазины, банки, рекламные агентства, мастерские, автотакси и многочисленные забегаловки с горячей едой и дешевой водкой.
Одну из авторитетных общественных организаций – «Беженский комитет» – возглавил тюменский купец и просветитель Виктор Иванович Колокольников (1881–1941), ранее основавший в Тюмени коммерческое училище (сейчас в этом здании находится архитектурно-строительный университет).
В театрах Харбина – русском и украинском – шли «Ревизор» и «Свадьба Кречинского», со сцены оперного театра пел Шаляпин, в цирке давал представление Дуров, звучали песни Вертинского и мелодии ансамбля Лундстрема.
Открылись институты: юридический, медицинский, политехнический, педагогический, ориентальных (восточных) и коммерческих наук.
Выходили десятки газет и журналов. Печатались книги, поэты-эмигранты называли Харбин «дальневосточным Парижем».
Все закончилось в августе 1945 года, когда в Харбин вступили советские войска. Русское население подвергли реэмиграции, то есть вывезли в Советский Союз. Одних расстреляли, других отправили в лагеря, остальных расселили на Урале и в Сибири. Так в Тюмени оказались Алексей Деревнин, главврач травматологической больницы, Георгий Томашевский и Ростислав Соколовский, заведующие кафедрами лор-болезней и иностранного языка в мединституте. Образованные, интеллигентные люди.
