Ведут мясники на убой.
***
Россия! Ты — кормящая волчица.
Твои клыки от голода стучат.
Понуро за тобою волочится
Твой выводок — четырнадцать волчат.
Они ползут на материнский запах.
Они резцами режут твою грудь.
Воротят морды глупые на запад,
Чтоб молоко излишнее срыгнуть.
То кровь твоя по их гуляет венам.
Они друг другу холки теребят.
От титек отвалившись суверенно,
Вольны рычать и тявкать на тебя.
Их хищный взгляд на кровное наметан.
Их ноздри бередит родная кровь.
Они — щенки волчиного помета,
У них к тебе звериная любовь.
***
Батюшки-светы, вернулись монголы.
Рвут, как шакалы, родимую Русь.
Всюду нерусские лают глаголы —
Переводить на стихи не берусь.
Данью обложены грады и хаты.
Никнет по долу трава-мурава.
К непобедимому русскому мату
Иноязычные липнут слова.
Все перемелется, все перетрется.
Вспыхнет зарница на Калке-реке.
Буйно словарный запас разрастется
Чертополохом в родном языке.
Свет заслоняют чужие глаголы
Ветхим былинкам людского добра...
Батюшки-святы, вернулись монголы.
Снова на брань собираться пора.
Только скажите, куда собираться?
Что ты?! Туда же, на Калку-реку.
Смертно за Русскую Правду сражаться,
Вещее Слова писать о Полку.
***
Чей это праздный сверкающий поезд
С визгом летит под откос?
Нации сытая наглая совесть
С нацией собственной врозь.
Или состав на ходу не вписался
В слишком крутой поворот?
Или в дрезину опять нализался
Стрелочник — русский народ.
Смятые, словно гармошки, вагоны
Валят друг другу навстречь.
Как листопад, облетают погоны
С рыхлых начальственных плеч.
Перетасовка в игральной колоде.
Смена крапленых тузов.
Новый блестящий состав на подходе:
Прежний был без тормозов.
Если и новый не впишется сходу
В новый крутой поворот —
Кто виноват? Пусть ответит народу
Стрелочник — русский народ.
Андрей ШАЦКОВ КРЕСТ ОТЦОВ
***
н.ш.
Те женщины приходят по ночам
Из прошлой жизни, из минувшей дали...
Их покрывают звездные вуали,
Струятся плащаницы по плечам.
Они из той загадочной страны,
Которую покинул ты однажды,
Не утолив с тех пор тоски и жажды...
На волчье притяжение луны —
Спеша,
не пощадив кровавых ног,
Приняв межу за торную дорогу,
И ощущая в сердце понемногу
Стальной зари расплавленный клинок.
Но речка заповедная текла,
И роща заповедная алела,
И женщина заветная летела,
Чтоб бабочкой стучать
в проём стекла!
Чтоб поднимая бесприютный взор,
Услышав звон призывного набата,
Ты протянул к ней руки виновато,
Зрачки в зрачки уставивши в упор!
По щиколотку в травах, босиком,
Та женщина звала тебя обратно
В былую юность, где любилось жадно
И пахли губы теплым молоком...
Пусть женщины приходят на порог
Из прошлого, на позднее свиданье.
Чтоб было не напрасным ожиданье
Святой любви.
И да хранит их Бог!
МАРТ
Брызжет даль белизною и паром.
Свежий воздух пьянит, как первач.
По поляне блестящим гусаром
Проскакал одуревший косач.
Громким писком шальные синицы
Нас приветствуют в чащах сосны.
Мы на лыжах стоим — у границы.
У границы зимы и весны!
И в капельном, разбуженном шуме,
В синеве высоко-высоко
Облаков боевые ушкуи
Мчат под звонкие гусли Садко...
Незабвенные детские были.
Заповедного счастья миры...
Что ж вы голову так забелили
Сорок зазимков с этой поры?
Где вы, тонкие пальчики-спички,
Растопившие лед без следа?..
Но несутся, звеня, электрички
В те родные места и года:
Где жилось с ощущеньем азарта,
Где дышалось легко на бегу
В первых днях долгожданного марта,
По последней лыжне на снегу!
ОСЕННИЙ МОРОК
Евгению Юшину
Крыто небо облаков овчинами,
В бездорожье увязает взгляд...
Над холмами, рощами, лощинами
Лебеди усталые летят.
Пёстрых листьев шутовской заплатою,
По лешачьей просеке бредя,
Вдосталь налюбуешься, крылатая,
Вынет осень душу у тебя!
И помчит немереными верстами,
Под мерцаньем отгоревших звезд,
Над заросших пажитей коростами,
Над землёй, безмолвной, как погост.
Где рубили конники Батыевы
Для костров на щепоть образа.
Где в пустынных храмах веки Виевы
