У Александра Архангельского гости рассуждают о толерантности в современной России. Разумеется, речь идёт о лесбиянках, больных СПИДом, мигрантах и… о православии, которое их якобы не жалует. Людмила Улицкая замечает, что само слово «толерантность» сегодня изрядно скомпрометировано. Эмиль Паин, историк, имя которого неразрывно связано с ельцинским правлением, энергично вопрошает: кем скомпрометировано? Некоторыми нашими противниками, туманно отвечает романистка. Тут бы ещё трансвеститов да сатанистов позвать и участливо поинтересоваться их мнением о наболевшем! Только пушкинист Валентин Непомнящий произносит очень важные, в том числе и для литературы, слова: «Из нашей жизни исчезает вертикальное измерение, всё будто движется по горизонтали. Шкала ценностей положена плашмя. Сегодня в ней главное – деньги, всё иное – неважно. Но человек – существо прямоходящее, а не горизонтально ползущее». И ещё одно замечание, из Владимира Даля: если ты свою веру не считаешь единственной, то какая же это вера?
Тем не менее разговоры о толерантности куда содержательнее, нежели «апокрифическое» пустословие о компьютерных играх, которые на самом деле выхолащивают человеческий мир и обесценивают жизнь, добро, а зло делают если не привлекательным, то уж точно имеющим право на существование. Появилась здесь работа и для литераторов – создание сюжета, образа героя, мифологии очередного виртуального пространства. И если в «Культурной революции» режиссёр Егор Кончаловский прямо говорит о том, что сегодня кинотеатр – место продажи, а фильм подобен йогурту на магазинной полке, то претензии к сочинителю могут показаться чрезмерными. Но только в том случае, если забыть о собственной художественной миссии, чувство которой никогда не оставляло великих писателей.
Впрочем, нынешний литературный мастеровой больше озабочен продвижением своего «продукта». И тут ему никак не обойтись без критиков – только злые они какие-то стали. А в чём-то даже и завистники: не могут сами написать роман или драму, потому и готовы всё разорвать в клочья – как новое произведение, так и его создателя. Порядочных и талантливых критиков вообще не найти днём с огнём, только хамы да неучи. Ещё в Интернете, с его свободой высказываний и отсутствием политкорректности, такого наплетут – обвинят во всех смертных грехах да ещё посетуют, что, дескать, нельзя засудить автора за клевету на веру, царя и народ!.. Об этом в «Апокрифе» с негодованием говорит Павел Лунгин, снявший фильм «Царь». Культуролог Андрей Пелипенко бесстрастно проясняет ситуацию: незримый социум обрёл с помощью Интернета право голоса и выплёскивает в пространство культуры стихию. Как с нею совладать?
Нужны неформальные духовные лидеры, вещают с телеэкрана медийные лица. Как в советское время, когда население дремало, и только неутомимые интеллигенты будили народ. Наконец добудились – и с его помощью поставили на власть, по словам московского мэра, вечно пьяного конюха. Затем всю страну опустили в нищету, и мавр с тонкой душой оказался никому не нужен. Теперь уже новый, раблезианского вида интеллигент Дмитрий Быков произносит: в России важен кодекс поведения. Кто бы говорил…
Распорядитель этого дискуссионного стола Архангельский по сравнению, скажем, с ведущим программы «Апокриф» почти не противоречит себе, стародавнему. Тогда как Ерофеев, «могильщик советской литературы», сегодня призывает зрителей ко всему хорошему и спокойному. Вот и поэт Тимур Кибиров в программе «Линия жизни» добр и участлив, с уважением говорит о культуре, любит Блока. Из современников дружит с «простым, как мычание» концептуалистом Львом Рубинштейном, а прежде – с литературным фокусником Дмитрием Приговым. Он не упоминает о своей скандальной поэме конца 1980-х под назва нием «Сортиры», а декламирует публике длинные вирши последних лет и слащавый опус о христианском боге на ослике. Бедные замороченные люди, сидящие в зале, ищут тайну, прекрасное – в наглядном и бойком…
Где уж там старушка, монетка подо льдом вкупе со слезой ребёнка и голодной смертью бродяги… Бесконечные беседы об успешной литературе можно с выгодой перевести в сюжет компьютерной игры. Только не надо сочинителя в ней именовать писателем.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии: 05.03.2010 00:53:50 - Виталий Викторович Веселовский пишет:
Лучшая статья номера!
... , и этим всё сказано.
Истерия: «Давай, Россия!»
ТелевЕдение
Истерия: «Давай, Россия!»
СЛЕДЫ НА ТЕЛЕ
ГОСУДАРСТВО В ГОСУДАРСТВЕ
Так давно уже называют наше спортивное телевидение. И понятно: ведь оно занимало и занимает львиную долю всего экранного времени. Иногда спорт в ящике достигает наивысочайшего рейтинга (особенно во время интересных матчей или состязаний), а также является сегодня чуть ли не единственным проводником реального прямого эфира. Откуда такая привилегия? От всеобщей любви? Можно сказать – да ведь, по статистике, почти 30% опрошенных голосуют за просмотр спортивных трансляций. Спорт несёт в себе некий мистический заряд, языческую ауру Олимпийских богов, он напоминает о колизеях древности, прообразах современных стадионов, где также создавались глобальные состязательные шоу, доводящие до смертоубийства проигравших прямо на арене. И тогда, в древности, зрители болели, и тогда интерактивно участвовали, поднимая большой палец вверх или опуская его вниз. Нынче спортсмены, к счастью, не гладиаторы. Однако в сражении за победу есть иногда что-то похожее на всеобщую жажду крови, есть возбуждение, переходящее в истерию некоторых чересчур возбуждённых телекомментаторов.
ЛУЧШЕ СТАДИОН, ЧЕМ ВОЙНА
Великий и двуликий спорт сегодня соткан из противоречий. Что это: физическая культура или битва за победу любой ценой? Здоровье или самоистязание? Героизм или бизнес? Тотализатор или рынок живого товара? Допинг или человеческая природа? Мы не заметили, как Олимпийские игры превратились из обычных соревнований в глобальную экономику и даже политику. Теперь проигрыш в спорте воспринимается почти как поражение всей страны! Спорт стал заменой войны. Мужское население во время соревнований просто нейтрализовано. Люди собираются на аренах, у экранов, болеют, но при этом вполне мирно переживают мощный выброс адреналина, который мог бы реализоваться на поле боя. Эмоции переполняют так, что с ними не могут справиться даже профессиональные телеведущие. Как, например, Дмитрий Губерниев, всерьёз заявлявший во время лыжных гонок, что болельщики должны «набить морду канадским телережиссёрам», которые мало показывают «наших». Вот так в спортивное ТВ иногда включается и «неспортивное» ведение. Помнится, когда он же, комментируя конкурс Евровидения, где певец Билан и фигурист Плющенко покорили публику, называл их «спортивной дружиной», а затем неожиданно заявил, что «победили наши спортсмены». И это на эстрадном-то конкурсе!.. На этой Олимпиаде голосовая и интонационная истерия, связанная с желанием убедить телезрителя в том, что мы обязаны и даже должны получить всё золото мира, вылезала в эфир и нагнеталась как никогда часто и обильно. При этом наша биатлонистка Ирина Зайцева уже давно получила от того же Губерниева кличку – Зайка, и это въедливое фамильярное обращение страна должна умилённо воспринимать как милую шутку комментатора. Биатлон, по мнению Губерниева, «это серьёзные деньги сегодня». Кто бы сомневался! Но и здесь мы в пролёте. Ведь по этому поводу (вновь цитирую его же) «наше лыжное руководство сказало – как пойдёт». И ещё одно «заявление»: «Хорошо, мы попали в цветочную церемонию». Теперь, оказывается, и это – достижение для закадрового обозрения. Один из лыжных тренеров после поражений в эстафетах сказал с экрана: «Проигрыш – это тоже результат». Конечно, результат! Но такой результат может получить ЛЮБОЙ человек, даже не спортсмен. Так о чём мы вообще говорим из ящика?!
«Спорт теперь ещё и политика». Когда об этом вновь заявили на последнем ток-шоу Малахова «Пусть говорят» (Первый канал) и зал разразился бурными аплодисментами, стало ясно, что мы проигрываем не только как государство, забывшее физкультуру – важнейшую часть развития общества, но и как якобы сверхдержава, потерявшая некие важные силы в виде лучших «спортивных боеголовок». Неслучайно же возникли дискуссии и по поводу визита Дмитрия Медведева в Ванкувер на церемонию закрытия зимних Игр-2010. Этому в прессе было придано внимание, похожее по значению на подписание договора СНВ-2, не меньше. А почему? Думается, всё по тем же причинам: раздувания страстей и нелепой телеистерии.
