Перевороты и перетасовки в политическом руководстве новгородской земли xii — начала xiii веков имели очевидный вектор: шел процесс развития вечевой демократии. Выше, в главке «Партии в русской истории» я уже приводил суждение С.Ф. Платонова о том, что Новгород xii века разделен на отчетливые партии: «на Вече идут не лица, а союзы; голосуют там не лица, а союзы».
Высшая власть в Новгороде перешла к Вечу, представлявшему, в теории, всех полноправных граждан мужского пола, от бояр до «черных людей». Вече сотни раз фигурирует в письменных источниках, авторы которых не считали нужным объяснять (для их современников это было лишнее) его состав, устройство, права и процедуры. Усилиями многих поколений ученых почти все это удалось установить из контекста, хотя спорные вопросы остаются.
Вече издавало и отменяло законы; устанавливало размеры податей и повинностей; решало вопросы войны и мира; призывало князя в Новгород, судило о его «винах» и в случае невыполнения им условий договора о княжении указывало ему «путь чист» из Новгорода; избирало и отстраняло посадника, тысяцкого и архиепископа; ведало назначением и смещением других должностных лиц; распоряжалось финансами, устанавливало денежные сборы, вводило торговые правила и льготы; объявляло войну и заключало мир; избирало представителей власти в новгородских владениях, принимало жалобы на них, а в случае их неправильных действий наказывало виновных; осуществляло контроль за судебными сроками и исполнением решений; в случаях, волновавших весь город, вело непосредственное разбирательство дел.
Вече обычно созывал посадник, но его могли созвать и князь, и «большие люди» (бояре), и феодалы победнее — «меньшие люди». Председательствовал на Вече степенной посадник, выступления проходили со степени — возвышенного места. Упорядоченное Вече не могло быть массовым. Чтобы принимать участие в Вече и иметь право решающего голоса, было необходимо владеть в городе землей или иметь имущество не ниже определенной ценности.
Есть прикидки о возможном количестве участников Веча. Раскопки показывают: вечевая площадь имела размеры 40х50 метров, т.е. 2000 квадратных метров, причем из летописного рассказа 1359 года о вечевом свержении посадника Андреяна Захарьинича ясно видно, что участники Веча не стояли, а сидели. То есть, собрание выглядело вполне по-парламентски. Даже если плотно заставить 2000 квадратных метров скамьями, оставив лишь узкие проходы между рядов, число «человеко-мест» едва ли достигнет тысячи. Скорее всего участников веча было несколько сот.
«Голосовать», «отдавать голоса» за кого-то или что-то — очень старые понятия в русском языке. Они явно родились то время, когда мнение по обсуждаемому поводу выражалось «голосом» — устно и открыто. Но нельзя не упомянуть и о том, что в Новгороде находят берестяные грамоты с перечислением в родительном падеже нескольких лиц — с отчеством, а то и с именем деда. Что это? Должников записывали совсем иначе, по-другому выглядят и поминальные списки. Выдающийся археолог и историк А.В. Арциховский (1902-1978) первым предположил, что это избирательные бюллетени. К тому же мнению пришли В.Л. Янин, Н.Л. Подвигина и другие исследователи.
Принятое на вече решение («приговор») записывалось в грамоту, к которой прикладывалась княжеская, а в XV веке — только вечевая печать. В начале вечевой грамоты перечислялись имена архиепископа, посадника, тысяцкого, далее говорилось: «и бояре, и житьи люде, и купце, и черные люде, и весь господин государь великий Новгород, вся пять концев, на Веце, на Ярославе Дворе, повелеваша...» Такое перечисление заставляет думать, что в состав Веча входили представители вечевых собраний новгородских концов («кончанских»).
То, что все происходило под открытым небом, усиливало демократическое начало Веча, это была гласность в полном смысле слова. Пусть на скамьях восседали лишь 500 владельцев городских усадеб, как считают некоторые историки, но Вече обступал новгородский народ, люди сидели на деревьях, заборах, крышах домов, криками поощрения или возмущения оказывали давление на боярскую партию, торговую партию, московскую партию, литовскую партию, поддерживали того или иного кандидата в посадники, епископы, тысяцкие и т.д. Упорядоченное собрание могло переходить в митинг.
Такова реконструкция лучшего знатока новгородских древностей, академика Валентина Лаврентьевича Янина. Зрители Веча — ремесленники, торговцы, наемные работники, — ощущали, считает он, свою причастность к государственным делам. Ведь новгородцы были в основной своей массе грамотными людьми («отсюда, — пишет Янин — взлет новгородской культуры: свободные люди, они пишут прекрасные иконы, пишут прекрасные фрески, строят великолепные церкви»).
Наряду с упорядоченным Вечем продолжал жить старый обычай, согласно которому в вечевой колокол мог позвонить каждый. Известно старинное новгородское предание, до революции входившее в детские книги для чтения. Речь в нем шла о боевом коне, который не раз спасал своего хозяина, дружинника князя, но состарился, ослеп и конюший его выгнал. Была морозная ночь, конь забрел на Ярославово дворище, где висел вечевой колокол. Пеньковая веревка колокола пахла съестным и конь начал ее жевать. Сбежались поднятые ночным звоном горожане и постановили: заставить хозяина принять коня обратно и содержать животное до конца дней.
Такие истории не рождаются там, где они невозможны. Сомневаться в существовании вечевого колокола нет причин — а раз так, значит он «звучал на башне вечевой» (цитируя Лермонтова) не только «во дни торжеств и бед народных», но и по сугубо частным поводам — например, в связи с каким-то затянувшимся бытовым спором.
Но стихийное вече собиралось и совсем по другим поводам. Наш знаменитый историк В.О. Ключевский говорит об этом так: «Когда народ подозревал или видел со стороны выборных властей либо всего правящего класса замыслы или действия, казавшиеся ему преступными или опасными, тогда вече, преобразуясь в верховное судилище, получало не всенародный, а простонародный состав, представляло одну лишь Торговую черную сторону во главе с боярами демократической партии. Так как движение в таких случаях шло против наличных властей, то оно получало вид народного мятежа... У новгородского веча мятеж был единственным средством сдерживать правительство, когда оно, по мнению народа, угрожало народному благу. К такому средству, как известно из истории средневековой Европы, прибегал не один Новгород». (Обратите внимание на выражение «бояре демократической партии».)
При этом, добавляет Ключевский, сбрасывание тех, кто заслужил народный гнев, с Волховского моста было «остатком старинного вида суда Божия — испытания водой, а в грабеже боярских домов сказывалась память о древнем наказании, которое в Русской Правде зовется потоком и разграблением».
Письменные источники зафиксировали случаи, когда одновременно собирались два враждебных друг другу веча: одно — на Софийской стороне, другое — на Торговой и дело кончалось рукопашной схваткой на Волховском мосту, причем для примирения враждовавших сторон на место побоища прибывали архиепископ с духовенством.
Архиепископ (обычно величаемый Владыкой) был не только новгородским церковным главой, но имел и значительные властные полномочия. Он хранил государственную казну и печать, ведал архивом, руководил летописанием и записями гражданских актов, мирил враждующие стороны, представлял Новгород во внешних сношениях, скреплял печатью договоры и грамоты Новгорода, а с первой половины XIV в. также ведал всеми тяжбами по земельным делам, заверял своей подписью и печатью сделки с земельной недвижимостью — вотчинами.
Архиепископ вершил церковный суд, а кроме того, «во владычне комнате» в его резиденции три раза в неделю заседал суд высшей инстанции при участии десяти присяжных заседателей (по боярину и по купцу от каждого конца), куда дела поступали на «доклад» (окончательное решение) или «пересуд» (пересмотр).86
Кстати, сравнивая средневековые города-республики Северной Европы, видишь, что система выборного правления в Новгороде и Пскове была заметно демократичнее, чем в близких, казалось бы, по устройству «вольных имперских городах» Германии. В Новгороде и Пскове выбирали не только посадника и тысяцкого, но и архиепископа, чего не было в Германии.
Вероятно, самой важной светской обязанностью архиепископа было возглавлять Совет господ. Перед тем, как вынести тот или иной важный вопрос жизни Новгородской земли или внешней политики на Вече, он обсуждался на этом Совете.
Во главе непосредственного управления в Новгороде стоял посадник — первое по важности должностное лицо (нечто вроде президента), избиравшееся на Вече из представителей знатных боярских фамилий. Посадник был председателем на Вече, контролировал деятельность князя, выполнял вместе с ним важнейшие функции (командование вооруженными силами, суд), ведал администрацией, внешнеполитическими силами, следил за взыскание податей с населения. Еще в XIII веке за должность посадника или за то, чтобы его скинуть, концы могли сражаться стенка на стенку, но уже в XIV-м новгородский посадник стал избираться мирно, а главное — ежегодно. С 1354 года выбор производится из числа пяти кончанских посадников (каждый конец Новгорода созывал свое кончанское вече), причем соблюдалась ротация. Такой порядок стал следствием реформы управления, проведенной посадником Онцифором Лукиничем. (После этого, по словам летописца, «отступился посадничества Онцифор Лукинич по своей воле» — какой пример современным государственным деятелям!)
