– это пустошь, heather – вереск, которым в Англии зарастают пустоши, но Hempstead Heath – это настоящий лес, не хуже Лосинки) расположен лишь чуть более к северу от центра города; если Лосинку окружают многоэтажки, населенные представителями среднего класса «по-русски», то вокруг Hempstead в отдельных больших домах живут представители английского среднего класса – те, кому дороговато жить в центре, у кого дети (в районе много хороших школ и прекрасная природа), кто хочет сочетания города и деревни в одном районе.
В Лондоне при желании можно найти множество аналогов московских достопримечательностей. Тот же Saint Paul, условно главный собор Англиканской церкви, напоминает Храм Христа Спасителя и по местоположению (на юге центра города, у Темзы, у начала трассы М1 – самой длинной английской трассы; ХХС расположен на Москве-реке, на юге центра, и до начала московской М1 тоже рукой подать) и слегка по форме (правда купол у Saint Paul существенно больше, но идея доминирующего центрального купола есть у обоих), и по смыслу – Saint Paul это вызов Saint Peter’s Dome в Ватикане, заявление о самостоятельности англиканской церкви; ХХС – символ восстановления в правах РПЦ в пику другим христианским конфессиям.
Можно сравнивать и районы. Наш Мейда-Вейл это без сомнения «Фрунзенская»; Мейфэйр – элитный центр, зажатый между Оксфорд-стрит, исполняющей своеобразно роль бульварного кольца, и Пикадилли (образующей вместе с Трафальгарской площадью своего рода Моховую с Манежной площадью) – это своего рода район от Кропоткинской до Лубянки, а пересекающая его Regent street – аналог если не Тверской, то Большой Никитской. Marylebone – это конечно Пресненский район. Wimbledon – Юго-Западная; Islington – Сокольники. Сравнения можно продолжать и им не стоит удивляться – город есть город, все города развиваются по похожим законам.
Глава 13
Здесь жили гномы
Если существует божество, ответственное за возведение зданий в столице Великобритании, то божество это, безусловно, зовут Экономия. Об экономии места «вовне» я уже писал, но внутри домов экономия выглядит еще ярче. Создается впечатление, что Лондон был когда-то населен гномами, а сменившие их люди поленились перестроить город под свои нужды.
Когда начинаешь видеть за Лондоном дома, сразу замечаешь характерное для англосаксонской модели домостроения превращение города в перевязь Портоса. Каким бы ни был фасад дома (многие фасады отделаны белым камнем или штукатуркой (stucco), украшены орнаментами и барельефами), три стены из четырех (две из трех, одна из двух – зависит от количества стен в доме) будут сложены из грязного дешевого кирпича, не оштукатурены и не чищены с момента постройки. Никого не волнует, что этих стен не видно, только если у вас инвалидность по зрению и вы стоите точно по центру фасада не более чем в пяти метрах от входа. У меня, признаюсь, удивление вызывают не эти три стены, достойные ограничивать склад изношенных покрышек на заводе по переработке резины в глубине промзоны – в конце концов у всех свои приоритеты: меня поражает четвертая стена – ее то зачем украшать, если три другие все равно исполнены в стиле povero primitivo, и, скажем, выходя в свой дворик, вы видите только их?
Размеры помещений в домах тоже продиктованы экономией. Я помню из детства, что в тяжелых условиях российского квартирного вопроса комната 18–20 кв. м считалась «большой», а 9–12 метров – маленькой (в новых домах маленькие комнаты «выросли» до 14 метров, но это было уже в 80-х). Хрущевки ужасали 6-метровой кухней, а более новые дома чешской серии привлекали кухней 10 метров.
В Лондоне традиции градостроительства отличались и отличаются от московских. Начать с того, что не только этажи они считают без первого, но и комнаты. В Москве двушка – это две комнаты и кухня, в Лондоне – три комнаты и кухня. Но в Москве у двушки (если она себя уважает) будет большая комната (5 на 4) и маленькая (3 на 4), кухня же будет, – скажем 3 на 3, туалет и ванна – раздельные. В Лондоне хорошая двушка легко может иметь reception (ту самую, не посчитанную комнату) размером меньше большой московской комнаты (например, 4 на 4 метра), две комнаты-спальни – одна 4 на 3 метра, а вторая 3 на 2 метра, кухню – в виде угла у reception; зато туалетов будет три, и два – совмещенные с ваннами. Плохая двушка (все равно стоящая на текущем рынке как небольшой дворец в Москве) будет иметь reception 3 на 3 метра, спальни 3 на 2 и 2 на 2 (если не 2,5 на 1,5 – такие комнаты тоже есть и некоторые риелторы, не боящиеся попасть в ад, называют их double bedroom, а лондонцы незывают их shoebox), окно будет только у одной из спален, потому что вся квартира будет на lower ground floor (как вы помните, она будет игриво называться garden flat), но туалетов все равно будет три, правда один будет располагаться на прямоугольнике метр на 80 сантиметров.
Количество туалетов и ванных комнат меня удивило сразу и продолжает удивлять. Приходится предположить, что у лондонских гномов обмен веществ намного быстрее, чем у людей, и пачкаются они намного сильнее; хотя почему так – непонятно. Лондон как раз существенно менее пыльный город, чем Москва, машины мыть надо очень редко, пыль на окнах не оседает.
Как-то идя по фешенебельной улице в Маленькой Венеции [6] с сыном и своим коллегой Томом – коренным лондонцем – я решил преподать сыну урок оптики. «Смотри, – сказал я ему, – вот тебе наглядный пример перспективы. Видишь четырехэтажный дом? Видишь, верхние этажи кажутся меньше нижних, а самый верхний – совсем низеньким. Это и есть эффект перспективы – верхние этажи дальше от нас, поэтому кажутся меньше».
«О, это интересное выражение! – заинтересованно сказал Том. – Эффект перспективы! О да, лондонцы смотрели на все перспективно!» Мои знания законов оптики были посрамлены. Оказалось, в Лондоне домовладельцы стоили дома экономно: первый (ground) этаж был для гостей и общих зон; второй (first) – для хозяев; третий – для детей; четвертый – для слуг. Чтобы сэкономить камень и отделку, высота потолков первых двух этажей была существенно больше, чем третьего и особенно четвертого. Во многих зданиях в Лондоне потолки верхнего этажа отстоят от пола на 2 метра с копейками (точнее – с пенсами) или даже без копеек. Впрочем, в новых зданиях в Лондоне нередко встретишь потолки 2,3 метра высотой вне зависимости от этажа – здания эти (на Canary Wharf, например) считаются элитными. Во мне где-то глубоко ухмыляется москвич, у которого потолки московского дома 3 метра, а 2,65 – высота «панельки». Но и старый лондонец может ухмыльнуться: в хороших домах XVIII–XIX веков (тех самых «колоннах» в пять этажей, на которые смотрели мы с Томом, потолки на lower ground и ground floors отстоят от пола на 3,5–3,8 метра, и даже первый (наш второй) этаж составляет 3 метра.
Экономия бывает универсальной – на стройматериалах, например, а бывает ситуативной. В Лондоне часто можно встретить дома с заложенными окнами. Это наследие оконного
