Ключевым элементом благоустройства Краснопресненской набережной станет озеленение. Через год, к моменту завершения работ, здесь высадят 1000 кустарников и 140 деревьев.
Приходите к нам лечиться!
Приходите к нам лечиться!
Спецпроекты ЛГ / Московский вестник / Здравоохранение
Теги: Здравоохранение , Детская городская клиническая больница
Дмитрий Медведев и Сергей Собянин побывали в Морозовской детской городской клинической больнице
«Долгожительница» Морозовская детская больница, основанная в 1903 году, в скором времени обзаведётся многопрофильным лечебным корпусом, который по уровню оснащения станет одним из лучших в мире. Об этом заявил мэр Москвы Сергей Собянин, осматривая вместе с председателем Правительства Российской Федерации Дмитрием Медведевым строящееся здание и действующие отделения стационара. «Сейчас больница модернизируется, причём с применением новейших технологий; совсем скоро она обретёт новый облик. Не скрою, на это просто приятно смотреть: понимаешь, в каком направлении в целом должна развиваться наша медицина, наше российское здравоохранение», – отметил Дмитрий Медведев.
Новый лечебный корпус общей площадью 70 тысяч квадратных метров, вместимостью 500 коек и высотой в семь этажей построят на месте снесённых одноэтажных инфекционных корпусов, находившихся в аварийном состоянии. Данный федеральный проект реализуется совместно правительством Москвы и Минздравом России с января 2014 года.
Список будущих отделений чудо-корпуса впечатляет: отоларингологии, эндокринологии, травматологии и ортопедии, онкологии и гематологии, экстренной и гнойной хирургии, плановой хирургии и урологии, офтальмологии и микрохирургии глаза, трансплантации костного мозга, кардиоревматологии и пульмонологии, нейрохирургии и нейроонкологии, реанимации и анестезиологии, физиотерапии и лечебной физкультуры. Кроме этого, здесь разместят два операционных блока, клинико-диагностическую лабораторию, два конференц-зала, детскую игровую площадку и аптеку.
Палаты в стационаре будут одно- и двухместными, с «тревожными кнопками», системами видеонаблюдения и спальными местами для мам больных малышей. Новый корпус соединят с соседним зданием надземным переходом, а в подземной части оборудуют автостоянку.
По информации главного врача Морозовской больницы Игоря Колтунова, окончание строительно-монтажных работ запланировано на январь 2017 года, а ориентировочно в начале мая многопрофильный лечебный стационар примет первых пациентов.
Социальная лирика 60-х и 90-х годов
Социальная лирика 60-х и 90-х годов
Спецпроекты ЛГ / Литературная ярмарка
Анатолий Антонов
Теги: Литература , поэзия , лирика
Профессор, доктор философских наук, завкафедрой социологического факультета МГУ, автор ряда книг, монографий и учебников, лауреат социологической премии имени Питирима Сорокина.
Автор книг «Белые стихи о Чёрном и Красном», «Закат закончен», «Сквозь сухие ветки». Составитель издания «Семейная лира» в двух томах: антология русской и зарубежной поэзии о семье, детях, материнстве и отцовстве (2-й том билингвальный). Стихи начал писать в 60-е годы, участник семинаров Л. Озерова, Б. Сарнова и А. Балина, по рекомендации И. Сельвинского и И. Эренбурга прошёл творческий конкурс в Литинституте, но занялся наукой.
В 90-е годы вновь вернулся к поэзии. Переводил американских поэтов, участвовал в международном конгрессе переводчиков в Вашингтоне, инициатор создания общественного просемейного движения – Всемирного конгресса семей и соорганизатор форумов в Праге, Женеве, Мехико, Варшаве, Амстердаме и Москве.
Привыкший не к ножу карандашу
я как мясник на бойне тушу
разделываю и потрошу
свою прирезанную душу
раскладываю ловко по сортам
на всякий вкус на спрос не всякий
добро честь совесть… купят?
всё продам! почём?
да оптом всё сойдёт для кулебяки
запихиваю душу по куску в ведро –
и кровь туда же не до крынок
товар по тротуарам волоку
на рынок!
Осень листья
листья жёлтые лежат
листья ржавые летят
тихо… осторожно листопад
осторожно это сад
сад души моей ржавеет
моей совести осторожно
тихий ход осторожно пешеход
поскользнёшься пропадёшь
прямо в ржавчину
перемажешься – не отмоешься
не отмоешься – не отмаешься
а отмаешься – не отмоешься
Пьют всё и все: и мал и стар
из океана лужи и кастрюли
пьют сладостный познания нектар
невежества и веры пьют пилюли
пьют славу и любовь и лесть
и водку самогон и политуру –
всего на свете мне не перечесть
что можно пить и от ума и сдуру
куда не погляжу – повсюду пьют
взахлёб как жеребцы на водопое
пить – напиваясь – не перестают
пьют на пиру всемирного запоя
ну что же – пейте! вновь и вновь
прикладывайтесь ко всему что пьётся
лакайте всё что попадётся –
не пейте лишь чужую кровь!
Искус двуличия в двуногости
в сплошной двуполости людской
двурушничество из двуушия
и из двуглазья мир двойной
истоки раздвоенья явны
и каждый сам в себе Эльбрус
вам в этом я двустопным ямбом
двуликим Янусом клянусь
Крест заката золотистый
на паркете у окна,
светового волокна
вязь невидимо лучиста,
языки светил лизнули
сжатый злобою кулак,
небеса нас звезданули,
а за что? Да просто так!
Крест заката золотистый
расписал косой паркет.
Завтра жить возьмёмся чисто,
а сегодня – нет.
Две ненависти есть, одна – слепая:
в чём бед исток, не видит и не знает,
ломая и стреляя, и взрывая,
она причины зла не разрушает;
и есть другая – превратит в золу
тот корень зла, была бы лишь бумага,
она придёт и пригвоздит к столу
для созидания «Архипелага».
Он был один в толпе людской,
один за всех, но сам не свой,
не за себя и не в себе –
святой сподобился судьбе,
был среди нас, а не из нас,
ему зачтётся в судный час,
что Лихо тихо он сносил,
весь жизни яд когда вкусил.
А мир всё тот же… изменяясь,
он изменяет только нас,
от возмущённости измаясь,
молчим всё чаще, без прикрас,
всё реже хочется романов,
и всё милей покой диванов,
и как бы ни был плох режим,
всё солидарнее мы с ним…
мы изменяемся… вставляем
другие зубы и глаза,
и по-иному мы взираем
на произвол и небеса,
а мир всё тот же, тот же самый…
Живём, как всегда, живые живут –
как бессмертный люд.
Мы бессмертны – кварталы жилые
верят, что бессмертен квартирный уют,
что бессменна житейская скука,
что безмерна сует суета,
но бессилье восстанет без стука,
но страданье раздавит уста.
Мы бессмертны и, падая в ложа,
знаем точно – проснёмся с утра,
нас бетон наших стен не тревожит,
плоть беспамятством наша мудра.
Страшный суд никому не приснится,
и никто в холодном поту,
в содроганье не вспомнит десницу,
что карает всех не попусту.
Мы бессмертны, и верим мы свято:
не настигнет в постели нас рок,
крыши дома – защитные латы,
крышка гроба – родной потолок.
Кто скажет нам, что это было,
и было ль, о мудрый Господь,
