степени приемлемым даже для широких российских групп, которые с пониманием восприняли начало СВО не ввиду её публичных обоснований, но благодаря высоким рейтингам власти и лично Путина.
Однако в данном мотиве был полностью проигнорирована мотивация украинцев.
Это, как мы уже подчеркивали, известная проблема, когда факт братства украинцев и русских приводит российскую власть к мысли, что и социально-политические реакции у народов идентичны. Наличие родственников, знакомых, бизнес-партнеров как бы подтверждает это.
Хотя простое сравнение современной истории, практик политического участия, ментальных реакций на политические раздражители подтверждает обратное. Элементарный и известный пример — если братьев-близнецов в малом возрасте разделить и поместить в различную социальную среду, то, сохраняя базовое биологическое свойство и ряд реакций, всё же в быту это будут разные люди.
Но планирование СВО полностью проигнорировало хоть какое-то объяснение и минимально-приемлемую мотивацию для украинцев. В итоге даже вчерашние симпатизанты России, а, во многих случаях, и конфиденты российских спецслужб искренне встали на войну с Россией, которую стали для себя идентифицировать агрессором.
Это привело к небывалой до начала СВО внутриукра-инской консолидации, лавинному росту рейтингов Зеленского и формированию мощного сопротивления с практически мгновенным отторжением украинским обществом сил, которые условно идентифицировались пророссийски-ми.
Ведь даже США, со всей своей мощью и международной коалицией вынуждены были прибегнуть к «пробирке Пауэла» для обоснования нападения на Ирак. У российской стороны такой пробирки не оказалось, а аргумент о спасении Донбасса оказался недостаточно сконцентрированным и, тем более, непонятен украинскому обществу.
Что же могло быть альтернативой?
Крайне целесообразно было бы формирование взаимоприемлемого мотива (возможно сопутствующего политическому, но не менее важного) для начала СВО как для россиян, так и для украинцев. В этом смысле привычка ориентироваться на внутрироссийские общественные настроения как форму технологического социального управления, сыграло с организаторами СВО злую шутку.
Очевидно, что такое отдельное обоснование представляется нежелательным как чисто политическое. Иначе сложно объяснить отсутствие вмешательства после Майдана, трагедии одесского Дома профсоюзов, боях на Донбассе и последующие годы дипломатического барражирования. В этом смысле комбинация политического и морального мотивов формировала бы новую общественную ситуацию и обеспечивала взаимное усиление мотивов.
Значит, неполитическое обоснование должно затрагивать глубинные, моральные аспекты. Это особенно важно с учетом специфики южнорусского темперамента.
Представляется, просто в качестве примера, что таким обоснованием могла стать проблема торговли детьми, в том числе их продажа и передача на органы на Запад. Тем более, что подобная информация регулярно присутствовала в СМИ (например, из СМИ «Умышленные убийства детей-сирот на Украине. Наблюдателями ОБСЕ зафиксировано 86 детоубийств в целях поставки органов США»).
На Донбассе, в контролируемых украинской властью районах регулярно пропадали дети. Расследование, акцентирование и создание медийного усиления должно было создать мощные поводы при целевом подходе.
Подтвердилась бы эта информация (могла и подтвердиться), или осталась бы «пробиркой Пауэлла», не так важно. Это лишь условный пример. При соответствующей информационной прокачке, возражающие против такой мотивации автоматически становились в позицию аморальных, осуждаемых обществом субъектов вне зависимости от политических предпочтений.
Альтернативный алгоритм
Ключевое событие инициации СВО — региональный демарш. Ориентирование на Киев как единственное приложение усилий и цель — ошибка. Понятно, что помимо Киева было ещё восемь направлений во главе со второй столицей русской Украины — Харьковом. Но ведь это был внешний бросок без каких-либо предварительных процессов изнутри.
Старая истина о том, что двери крепости всегда открываются изнутри, была забыта. А те немощные, боязливые и немногочисленные персонажи, которых привлекли для «открывания замка», не смогли «провернуть ключ».
Вариант — методами разведки, подкупа, информационнопсихологическим воздействием в одном — трех регионах формируется полноценное сепаратистское ядро. Как показал анализ прошлого, у российских спецслужб оно было.
Регион должен был быть насыщен агентурой и силовой поддержкой. Часть местных добробатов можно было купить. Условия для этого присутствовали. Принципиально важно — действовать изначально не от имени России, а от (варианты): оппозиционных олигархов, криминальных лидеров, местных сепаратистов прозападного толка, спецслужб Польши, Венгрии, Румынии. Да, с учетом эффективности работы украинских спецслужб это почти самоубийственный рывок, и он не мог длиться долго. Но он был нужен.
Регион (хотя бы крупный город) должен был объявить о неподчинении центральной власти. Мотивы для этого в Украине есть всегда — тарифы, налоги, коррупция, притеснения по национальному признаку и тому подобное. Достаточно выбрать удобное на злобу дня и прокачивать.
Любые методы силового подавления со стороны Киева должны были вызвать острую реакцию уже центральной киевской оппозиции, которая бы на этом фоне обостряла обстановку в столице.
Следом, именно следом, в такой последовательности, Россия должна была заявить о том, что в ходе очередного регионального конфликта притесняются русские, что влечет мультиплицирующий эффект.
Здесь же озвучивается уже к этому времени прогремевший фактор торговли детьми (например).
При этом сами инсургенты вполне могли отрицать и даже осуждать российский фактор, это уже не столь важно.
На непродолжительный момент должно было появиться сепаратистское региональное правительство, возможно в изгнании или в модели «Новороссия 2.0», либо озвученного в СМИ после начала СВО проекта «Южная Русь», делегитимизирующее исключительное право Зеленского на власть. Было бы крайне необходимо создать «альтернативный центр присяги».
Преследуемые украинские политики (возможно из окружения Медведчука, на тот период это было приемлемо) заявляют об узурпации Зеленским власти. При этом совершенно непродуктивным было бы формирование такой прокладки на основе беглой элиты времен Януковича.
Российская сторона в свою очередь заявляет о том. что до этого, накануне волнений, была проведена предварительная работа по урегулированию взаимоотношений между Россией и Украиной и формированию донбасской автономии под контролем Киева с широким учетом прав русских. И что внутриполитическая дестабилизация обстановки в Украине организована Западом для срыва этих договоренностей.
На таком фоне Москва должна была всячески обострять региональный конфликт.
Следует учесть, что такой период не мог развиваться долго и в течение примерно недели был бы подавлен.
За эту неделю осложняется обстановка на линии фронта в Донбассе.
Основной этап
Объявление СВО.
Нет никакой необходимости пытаться пересчитать данные российского Генштаба, так как, несомненно, они были проведены по всем законам военной науки (хотя по данным СМИ на октябрь 2022 года четыре из пяти генералов, отвечающих за военное планирование СВО, были уволены).
Более того, сторонние оценки западных спецслужб, уверенных на начало СВО, что Киев будет взят в течение 96 часов, косвенно подтверждают эти расчеты.
Однако проведенный по открытым источникам анализ позволяет сделать вывод, что в ходе начального периода СВО не были решены несколько ключевых задач:
1. Плохая мотивационная составляющая личного состава, ошибка в оценках боевого потенциала.
2. Отказ от формирования самостоятельных (не из числа командированных сотрудников) региональных структур на
