Однако показания Мастерса, Зейно, Виоланте и Виньотти о невысоком подозреваемом без куртки абсолютно не соответствовали рассказу миссис Дэвис о человеке, который впоследствии окажется Дэвидом Берковицем, – водителе кочующей по району «гэлакси». Тот был чисто выбрит, тщательно причесан, одет в темно-синюю джинсовую куртку с опущенными рукавами и выглядел настолько опрятно, что миссис Дэвис поначалу решила, что он «на свидании».
Полиция также упустит из виду важные детали, касающиеся хронологии передвижений – впоследствии, когда это действительно будет иметь значение. Для ясности: Берковиц сообщит властям, что лично видел, как его автомобиль оштрафовали на 17-й Бей – в 2:05, что подтверждается указанным в квитанции временем. Он также заявит, что убрал квитанцию с лобового стекла автомобиля – в точности, как сообщила миссис Дэвис, которой не были известны детали его показаний. По оценкам свидетельницы и Говарда Бохана, который посмотрел на часы несколько минут спустя, это произошло между 2:10 и 2:15.
Берковиц также признается, что затем он некоторое время стоял, наблюдая за полицией, что опять же соответствует словам миссис Дэвис.
Еще одно звено в этой цепочке: на первой из двух других штрафных квитанций за парковку, выписанных в том же квартале, стояло время 2:10. Потом полицейские неторопливо беседовали перед домом миссис Дэвис, выписывая еще один штраф. По ее словам, они осмотрели еще две машины, но не стали оформлять квитанции. Сложив эти действия, мы легко получим, по крайней мере, еще пять-семь минут после 2:10.
Берковиц в своем признании 1977 года заявит, что простоял, наблюдая за полицией, «около 10 минут». Это правда, поскольку он вернулся из парка на 17-ю Бей примерно в 2:10, а часы Говарда Бохана в момент отъезда полиции показывали 2:20. До этого момента слова всех свидетелей и вещественные доказательства дополняют друг друга.
Однако в дальнейшем показания Дэвис, Бохана и Берковица существенно разойдутся, поскольку Берковица нужно будет представить тем самым стрелком.
Берковиц признается, что, убрав штрафную квитанцию и понаблюдав за полицией, он вернулся в парк, сел на скамейку, смотрел, как Стейси и Виоланте входят в парк и катаются на качелях, видел, как они возвращаются к своей машине, выждал «около 10 минут», а потом открыл по ним стрельбу в 2:35 – время, установленное по звонкам в службу 911.
В его рассказе имеются существенные противоречия. Берковиц заявит, что он сидел на скамейке «в глубине» парка. Виоланте между тем сказал, что они со Стейси прошли в десяти футах от мужчины, прислонившегося к зданию туалета, и тот не прятался далеко в парке и не сидел на скамейке.
«Он видел нас, а мы видели его. Мы прошли прямо мимо него, – рассказал мне Виоланте. – И он стоял, прислонившись к парковому строению. Рядом с ним вообще не было никакой скамейки».
Но что еще более важно, миссис Дэвис и Говард утверждают, что автомобиль «гэлакси», за рулем которого сидел Берковиц, покинул район в 2:20, двигаясь следом за полицейской машиной в нескольких кварталах от парка. Нет никаких сомнений в том, что «гэлакси» куда-то ездил. На автомобиле действительно оставили штрафную квитанцию, и Берковиц с миссис Дэвис подтвердили, что он убрал ее, а потом стоял, наблюдая за полицией.
Миссис Дэвис и Говард видели приближающуюся машину, которая нетерпеливо сигналила им сзади. И они видели ее снова, когда она проезжала мимо стоящей на тротуаре миссис Дэвис и потом обогнала Говарда на пересечении 17-й Бей и Кропси-авеню.
Кроме того, выгуливая собаку, миссис Дэвис специально обратила внимание на свободное место у гидранта, где раньше стоял «гэлакси».
Это означает, что по всем показаниям, включая слова самого Берковица, он не мог быть тем человеком, которого жертвы видели в парке в 2:20 – время, установленное Виоланте, Зейно и Донной Броган. Даже если допустить ошибку в одну-две минуты, Берковиц, по его собственным утверждениям, отсутствовал в парке целых двадцать минут – с 2:05 до 2:25. Между тем, мужчина в парке уже стоял, прислонившись к туалету, когда жертвы пришли туда, он не появился там в разгар их катания на качелях.
Миссис Дэвис не только проследила, как уезжает Берковиц, после того как в 2:20 тот последовал за полицией. Она также подтвердила, что Берковиц находился за пределами парка в 2:33 – всего за две минуты до нападения, – когда он прошел мимо нее, пока она выгуливала собаку.
Ее повторная встреча с Берковицем вскрывает еще одно серьезное противоречие в его признании. Если в соответствии с собственными утверждениями от 1977 года, он вернулся в парк, убрав штрафную квитанцию, и больше оттуда не уходил, то что он тогда делал в двух кварталах от парка, на 17-й Бей, в 2:33? Есть только один правдоподобный ответ: тогда Берковиц только что вернулся в этот район, закончив следить за полицией, и вообще не заходил в парк после ссоры со своими сообщниками, случившейся примерно в 2:10.
Однако Берковиц, как уже отмечалось, будет утверждать, что именно он был тем самым человеком в парке – человеком, которого видели жертвы и которого полиция сочла убийцей. Почему Берковиц так поступил? Потому что он должен был стать этим человеком, чтобы принять на себя единоличную ответственность за преступления. Притворившись им, он объяснил его присутствие на месте событий.
Детальное изложение инцидента 31 июля 1977 года действительно необходимо. Связанные с массовыми убийствами факты порой настолько мелки, что жизненно важно документировать и объяснять их как можно более четко.
И есть еще одна важная деталь, касающаяся убийства и того, кто на самом деле его совершил: миссис Дэвис дважды воссоздала для меня свою прогулку с собакой, и секундомер показал, что она никак не могла пройти мимо Берковица раньше 2:33. Этот вывод обусловлен ее действиями и расстоянием, которое она преодолела после того, как Говард уехал в 2:20 – время, с которым согласны все участники событий.
Дальнейший хронометраж ее действий показал, что с момента, когда она увидела, как Берковиц исчез во внутреннем дворе, до выстрелов, описанных ею как «продолжительный грохот», прошла всего одна минута и десять секунд. Я пытался быстрым шагом восстановить маршрут, который пришлось бы пройти Берковицу, будь он стрелком, и мой секундомер показал, что в момент, когда миссис Дэвис услышала выстрелы, он должен был находиться примерно в минуте и двадцати секундах ходьбы от машины Виоланте.
Проще говоря, он просто не успевал оказаться там вовремя – а ведь ему предстояло бы еще снять куртку, вытащить рубашку из брюк, закатать рукава, сменить прическу и неподвижно постоять у входа в парк около десяти секунд, что, по словам Зейно, сделал убийца.
События в Бруклине начинаются с 2:05, времени, указанного в штрафной квитанции, и заканчиваются в 2:35, когда компьютер зафиксировал звонок в службу спасения. Благодаря этим точным отметкам, часам Говарда Бохана, опросам участников, отслеживанию их перемещений с измерением пройденных ими расстояний вполне можно было точно воссоздать их действия. Однако полиция не сделала ничего подобного.
Впервые описанные здесь события 31 июля 1977 года позволяют сравнить эти факты с дальнейшим полицейским расследованием – расследованием, которое спустя одиннадцать дней завершится арестом водителя «гэлакси» Дэвида Берковица в качестве убийцы-одиночки, называющего себя Сыном Сэма. Человек, который, по словам близких к нему источников, пытался остановить убийство Стейси Московиц, будет арестован как ее убийца.
Желтый «фольксваген», показания очевидцев, несоответствия хронологии и передвижений, а также рассказ миссис Дэвис о перемещениях «гэлакси» (Говарда Бохана полиция даже не станет допрашивать) будут проигнорированы или забыты – как и противоречивые полицейские портреты преступника, дополнительные улики, собранные на других местах преступлений Убийцы с 44-м калибром, и детали жизни и деятельности Берковица, которые буквально умоляли принять их во внимание.
