Где Воин-Спас, о Русь-земля, —
Вождь благоверного народа?
Он не придёт к нам из Кремля
Иль инородного Синода,
Но из совсем другого рода…
В кроватке спит малыш Егорка.
Мила ему игрушка, горка.
Играет мальчик во дворе.
Змей нагло свистнул на горе,
И по колено детке море,
Пелёнки стынут на заборе.
Расти, расти, мой друг Егор,
Как цвет безсмертника средь гор,
Не бойся бесов, тёмных ночек —
Спи под покровом вещих строчек.
Взлетай на белого коня —
Копьём да вздёрнется змея.
Трудом твоим озарена,
Ожидовевшая страна
На плахе будет спасена.
А над Россиею, Москвой
Клубится дым кровавых оргий.
Приди, приди, вечно живой,
Новопреставленный Георгий.
Юрий ОРЯБИНСКИЙ
ПАУТИНА ОСЕНИ
В ночь не случайно и мудро
Вызвездило небеса,
И по морозцу наутро
Заполыхали леса.
Перед тоской угасанья
Надо ж так землю любить,
Чтобы единым касаньем,
Как под венец, нарядить!
Золото листьев рябины,
Дуба чеканную медь
Тесно связать паутиной —
Это ведь надо суметь!
Видимо, все мы на свете
Крепче пружины стальной
Связаны тоненькой этой
Лишь паутинкой одной.
И в расставаньях и встречах
Связи незримая нить.
Голову буйную легче,
Зная об этом, склонить.
Вроде уже и не страшно
Кинуть в погибельном сне.
Если озимыми пашен
Вспыхнешь опять по весне.
Елена ПЕТУХОВА
ЛЮБЛЮ СЕБЯ
Ты знаешь, я, наверное, люблю...
Люблю, разбухнув до размера мира,
Ворваться сладкой ватою в квартиру,
Где ты почти залез в свою петлю.
Люблю, расположившись по-хозяйски,
Обязывать душевной теплотой
В попытке для чужого стать родной —
И выкупать привязанность за ласки.
Привязанность — бальзам для одиночки.
Привязанный послушен, дорожа
Корягой, за которую душа
Цепляется, моляся об отсрочке.
...За то, что скуку даришь и покой,
Люблю... себя — которая с тобой.
Парамон ПЕРЕГРИН
ПРЕДВЕСТНИК ВСЕОБЩЕГО СЧАСТЬЯ
Утихните, злобные страсти,
Сегодня у вас выходной!
Предвестник всеобщего счастья
Навис над любимой страной.
Похоже, представился случай
Отринуть последствия зла.
Висит жизнерадостной тучей
Над нашей башкой, как скала,
Как меч над беднягой Дамоклом,
Зудя, как большая оса,
По битым бутылочным стеклам
Тропя нам пути в небеса,
Предвестник Великой удачи,
Вселяющий веру прогноз.
Прорвемся! А как же иначе? —
Себе мы бормочем под нос.
У каждого в жизни сей миг есть
С названьем "была, не была!",
Когда этот чертов предвестник
Свои распускает крыла.
Взмахнет, соответственно, ими,
Скомандует тихо: "в ружье!"
И ты идиотское имя
Навеки забудешь свое.
Возможно, ты вспомнишь, скотина,
Забывшая совесть и честь,
Что нет ни жида, ни эллина,
А есть… не поймешь, что там есть!
Мы — только Единого части,
Мы точки единой прямой,
В единой находимся касте,
И призрак всеобщего счастья
Висит над космической тьмой.
Дмитрий ПОЛТОРАЦКИЙ
МОЙ БОГ
Каким богам молиться мне теперь
На родине ПОЭТОВ и уродов.
Кто мне откроет страшной правды дверь
О гибели ВЕЛИКОГО НАРОДА.
Какому богу мне зажечь свечу?
Какому сделать жертвоприношенье?
Поверьте мне, сегодня я хочу
Принять своё последнее решенье.
Кому молиться, подскажите мне.
Я знаю точно, кто бы мне помог!
Мой бог висит на кожаном ремне —
КАЛАШНИКОВ — единственный мой бог!
Каким сегодня молимся богам?
Какая кровь течёт по нашим жилам?
Смиренно поклоняемся врагам,
Целуя ноги идолам фальшивым.
И снова правит золотой телец
Святой душою моего народа.
Мой бог, тебя я вижу, наконец,
С клеймом простого русского завода.
Кто изобрёл для нас такой закон,
Что снова кровь и брат идёт на брата.
А, правда, словно колокольный звон,
Стучится в сердце бешеным набатом.
Каким богам молиться мне теперь?
Как уберечь РОССИЮ от уродов?
Но я открою страшной правды дверь
О гибели ВЕЛИКОГО НАРОДА.
Предупреждаю, не мешайте мне!
Я знаю точно, кто бы мне помог!
Мой бог висит на кожаном ремне —
КАЛАШНИКОВ — единственный мой бог!
Андрей ПОПОВ
***
Опускается серое небо,
Приближается к серым глазам.
Никакому румяному Фебу
Я бессмертной души не отдам.
Жертвы требует идол кудрявый,
Искушает свободой стиха.
А взамен ни покоя, ни славы —
Одиночество, лира, тоска.
Пусть летят аполлоновы стрелы
Мимо строк моего бытия,
Смерть — вот самое важное дело,
Умирать так за други своя.
Людмила РЕДИНОВА
ЕСТЬ ВЕРНОСТЬ
Я знаю. Есть нежность
за зыбкою кромкой в мерцанье рассвета. И воздух,
где звезды дождем осыпаются в полую вечность, —
есть верность, есть нежность.
Есть полдень,
где с неба доносится крик журавлиный,
где в тайных чертогах живут исполины.
Где сердце приковано цепью над дверью любимой.
Есть верность. Есть нежность.
Во влажных ладонях ко рту подносящих бессмертье.
Поверьте, я знаю, где можно укрыться от боли.
Всего лишь слегка прикоснутся к груди головою
и вволю напиться дождем, опадающим с неба
на тихую пристань — пречистым.
Без страха шагнуть, улыбаясь рассвету,
на плаху, не ахнув.
Есть верность.
Есть нежность, которая чужда высокому слогу.
Ей Богу!
Ей только в глаза посмотреть и все станет понятно.
Захочется тысячи раз возвратиться обратно
к тем робким гигантам.
Есть верность!
Поверьте! Там больше всего не захочется смерти.
