– Как вообще появился «Русич» и чем он интересен?
– Издательство «Русич» образовано в 1991 году и с тех пор прошло сложный путь в борьбе за место под солнцем, за своего читателя. Начинали мы с покупки авторских прав на издание книг иностранных авторов. Но этот период становления не был долгим. Уже к 1995 году мы пришли к выводу, что пичкать российского читателя иностранщиной – дело неблагодарное и нелогичное для издательства с громким именем «Русич». Уже давно мы издаём в основном российских авторов.
Главная особенность «Русича» – местоположение. Издательство находится в Смоленске, хотя и имеет представительства и в других городах. Но всё же оно не является столичным, а между тем подавляющее большинство издательств, работающих на всю Россию, расположено именно в столице, и ещё какая-то часть – в Санкт-Петербурге. То, что «Русич» не находится в Москве, создаёт для него некоторые трудности. Столица располагает мощным интеллектуальным потенциалом в лице авторов, переводчиков, художников, дизайнеров, заменить который невозможно.
Но, размещаясь в Смоленске и будучи, по сути, провинциальным издательством, «Русич» тем не менее имеет и преимущества. Одно из них – краеведческая ниша. К 1150-летию Смоленска, отмечавшемуся в сентябре 2013 года, издательство подготовило сразу три новинки.
– Что ждёт книжную отрасль? Каков ваш прогноз? Как бороться с падением интереса к бумажной книге и как выживать издательствам в нынешней ситуации?
– В последнее время издательское дело в России, да и во всём мире, переживает не лучшие времена. Резко упали тиражи книг. Если на полках книжного магазина стоит менее 20 тысяч книг, то считается, что это не магазин, а всего лишь книжный киоск. Как выживать издателю в таких условиях? Выход только один: издавать книги нужные, полезные, качественные, умные. Надо сказать, что налицо кризис перепроизводства: издаётся невероятно большое число книг. В большинстве случаев их ценность, как художественная, так и интеллектуальная, невысока. Наивно думать, что читатель проглотит всё, что ему подсунут. К сожалению, отсутствие цензуры кроме огромного плюса имеет и существенный минус – возможность издания низкопробной литературы. Ныне как никогда расплодилось графоманство. Издают книги за свой счёт, за счёт спонсоров… Ошалевший от их изобилия читатель всё чаще предпочитает интернет. Это объективный процесс, бороться с ним бессмысленно. Конечно же, компьютер книгу не заменит. Особенно это касается иллюстрированных книг для детей. Неслучайно в последние два года «Русич» сделал ставку именно на такие издания, имеющие устойчивый спрос. Так что кризису перепроизводства в издательском деле нужно противопоставить высокое качество выпускаемых книг. По-другому не получится.
Беседу вела Дарья АРХИПОВА
Теги: «От Москвы до Бреста»
Орфей из деревни Вересково
В московском Доме национальностей состоялся вечер, посвящённый 80-летию видного белорусского учёного, философа и культуролога Владимира Михайловича Конона (1934-2011). Крестьянский сын, переживший фашистскую оккупацию, всю жизнь посвятил выявлению и популяризации национального наследия. Как Эвридику, он выводил эти сокровища на свет мировой культуры, и потому его называли белорусским Орфеем.
На вечере выступили друзья и ученики В. Конона, состоялась презентация книги стихов одного из героев его статей – белорусского просветителя ХVII века Симеона Полоцкого "Carmina varia" (СПб., 2014), подготовленной Лолой Звонарёвой и Даниилом Марковым и посвящённой памяти выдающегося учёного.
Соб. инф.
Теги: Владимир Михайлович Конон
«Сознания святое просветленье...»
Фото: Владимир АНЦЕВ
14 мая исполнилось 100 лет со дня рождения известного белорусского поэта Антона Белевича. Родился он в деревне Дубровка Узденского района Минской области. Учился в Могилёвском институте политпросвещения. В годы Великой Отечественной войны работал в редакциях газет, участвовал в партизанском движении.
Первая книга стихов "Человек из дубравы" вышла в Москве в переводе на русский язык (1945). Автор книг «На отцовских тропках» (1946), «Поэмы» (1948), «Живая река» (1955), «Радуга над полем» (1961), «Солнцем обручённые» (1975), «Солнечные часы» (1978) и других. Перевёл на белорусский язык поэму А. Твардовского «За далью - даль».
Умер поэт 11 апреля 1978 года.
Антон БЕЛЕВИЧ
Смерть Маланьи
И к хате её спозаранку
Фашисты подъехали в танке.
Всё знали, конечно, заранее.
Спросили: «Ты – Корчик Маланья?»
– Маланья.
– А муж твой – он здешний лесник?
Большевик?
Сбрёл нынче в босяцкий отряд? –
Ей крикнул немецкий солдат.
– Где муж мой, не знаю, не знаю,
Его я в лесах окликаю, –
Сама допытаться желаю
У близких и дальних людей.
Не скажут мне люди;
А где,
В какой оказался беде,
Душою,
Душою не знаю,
Под небом я вам присягаю.
От хаты родной спозаранку
Забрали Маланью на танке
До штаба, до Синего Лога.
Звенит колокольно тревога.
И люди, услышав о том,
Всё шли,
Всё шли на дорогу,
На звон.
У школы тогда ж, спозаранку,
Сидела Маланья на танке.
Фашисты стояли,
Молчали, –
И что им придумать,
Не знали,
Чтоб шутка нашлась похитрей,
Чтоб видели смерть веселей.
Чтоб новою кара была
И долго в рассказах жила,
Чтоб ехать к селу от села
И смехом тревожить покой.
На это они мастера, –
Род, видно, такой!
И тихою синею ранью
Сказали солдаты Маланье:
– Зажги эту свечку. Иди
Деревнею к дому, к себе.
Погаснет – мы пулю дадим,
Дойдёшь – всё прощаем тебе.
И тихою синею ранью
Идёт по деревне Маланья.
Как зореньку, свечку несёт.
Сочувственно смотрит народ:
– А может, Бог даст, донесёт?
И все затаили дыханье,
И тихо ступает Маланья.
Вот вышла из Синего Лога,
Босые, усталые ноги
Полощет в росе и идёт[?]
– А может, Бог даст, донесёт?
Пронесть бы за эту вот горку,
А там уж родимые крыши,
Крыльцо и родимый порог.
Но смех их так слышать ей горько!
Причины для смеха, что слышит,
А может, не будет, даст Бог?
Вдруг ветер холодный от речки
Повеял в лицо и на свечку.
И свечка мигает, мигает…
Маланья тот ветер глотает,
А речка опять пригоняет, –
И всех их ей не проглотить, –
Ветрам же – ни мер, ни границ.
– О ветер!
О ветер мой тихий!
Ты разве желаешь мне лиха?
Желаешь им разве потеху?
И жизнь мне погубишь для смеха?
О ветрик,
О ветер крылатый!
Так близко до милой мне хаты,
И крыша родная – мне веха.
Прошу я, прошу тебя, любый:
Помилуй,
Помилуй…–
Шептала,
Кусала просохшие губы.
И ветер глотала.
Маланья ушла уж за горку,
И свечка в затишье, как зорька,
Горела, мигала пригоже…
Во двор свой заходит.
О Боже!
К ступенькам, под окна несёт.
А липа ей шорох трясёт,
Что аистом тоже светла…
Все вольно вздохнули:
– Пришла!
Но синею тихою ранью
Три пули догнали Маланью.
Упала она, поползла,
И кровь огонёк залила.
1943
Рогнед МАЛАХОВСКИЙ
***
Жемчужина в янтарнейшей оправе,
Моя ты Нарочь, кто я
Без тебя,
Без верности той соловьиной славе,
Не осознавшей всё ещё себя?!
Мальчишкой
По тропе рассветно росной
Спешил послушать сказки камышей.
Качались в облаках седые сосны...
Вот и сейчас я пред красой твоей.
И снова поплыла душа по волнам,
И вновь мечтаю, будто бы во сне,
О доброте, о вдохновенье вольном,
О всём, что с детства здесь досталось мне.
Любовью под созвездьем Бережницы
Меня обнимет утренний покой.
Бросают звёзды серебро
В криницы,
И я ловлю счастливою рукой.
...Путями памяти на этот берег
Вернусь не раз, тоскуя и любя
Своею благодарностью и верой...
Моя ты Нарочь, кто я
Без тебя?!
Янка Купала на Нарочи
Волны роз и поэзии тайна...
