Амиран Сардаров - Жизнь с головой 2.0

С религиозными заморочками расставаться было тяжело. Специальной атеистической литературы я не читал, но в интернете натыкался на различного рода статьи тех, кто также блуждал в вопросах смыслов и истин, и худо-бедно внятно рассуждали на эту тему. Откатывались в историю, приводили какие-то примеры. Они задавались вопросами: «Почему столько людей умирает? Почему есть такие болезни, как рак, спид?».

Я начал понимать, что написанное в религиозных книгах не состыковывается с реальной жизнью. Если есть всевышний, то он должен хоть както проявляться. И вот таких простых рассуждений мне, подростку, хватило, чтобы постепенно избавиться от всех этих заморочек.

В моём окружении была модной теория, что «он нас испытывает, для этого посылает проблемы». Но сама крутая теория звучала так:

― Всевозможные атеисты не верили в него с самого начала, поэтому он в нас разочаровался и бросил!

― А в чём заключается разочарованность и бросание?

― Он же нас делал, старался, а мы оказались конченными сволочами!

― Если он всемогущий, то почему не сделал нас совершенными?

Когда начинаешь задавать такие, казалась бы простые вопросы, то у глубоко верующих появляется какая-то нервозность, судорожные движения руками и ногами. Ещё через некоторое время они уже хотят тебя замочить. «Диалога» не получается, стандартный ответ обычно такой:

― В тебе поселились бесы! Человек, который верит, он головой не думает, он должен чувствовать бога сердцем!

Наука как раз говорит, что «сердцем» это значит своими обезьяньими инстинктами. А верующие, в свою очередь, наоборот утверждают, что если думаешь именно рассудком, то есть тем, что делает человека человеком ― это как раз и есть «от лукавого». Видимо, «быть верующим» значит быть как обезьяна, а для этого нужно «чувствовать сердцем».

Если посмотреть на всех этих искренне верующих, верующих прямо до глубины души, то многие из них используют голову только для того, чтобы носить шапку. Складывается впечатление, что человек одновременно болен болезнями Дауна, Паркинсона, Альцгеймера и Хантингтона. С ними невозможно ни о чём поговорить. Они помешаны на своих канонических книгах, и если пытаешься о чём-то спросить, то получаешь нервные ответы «читай книгу, в тебя дьявол вселился!».

Я выходил и на священников, которые могут нормально пообщаться и что-то объяснить, но и тут всё быстро вставало на свои места. Говорят-то они всё красиво, но сами те ещё лицемеры ― нехило подворовывают с пожертвований, забирают себе хороший процент. Я знал священников, которые покупали своим детям квартиры в Москве, при этом ничем другим, кроме как службой в церкви, не занимались.

Это всё не могло не вызывать вопросов. Я видел, как сами «проводники», которые должны правильно трактовать информацию от бога, живут таким образом. Это были 90-е годы, тогда крутые машины были только у бандитов и бизнесменов. А я знавал священника, который ездил на «джипе гранд чероки», и жил на широкую ногу ― по тем временам это считалось ужас как круто.

Справедливости ради надо сказать, что некоторые из них даже переживают, когда воруют у прихожан, но потом «замаливают грехи» и быстро успокаиваются.

Мозгу очень выгодно, если его подчинить некой религиозной идее. Он радостно туда бежит. Потому что он начинает экономить энергию. Расход уже не 25% от всего организма, а 10%.

У тебя есть список правил, с которыми ты живёшь. Бейся лбом и «вперёд с песнями». И мозг энергетически тебя поддерживает ― чем меньше думаешь, тем больше внутренних наркотиков. Опять получается, что обращаешься к самым пещерным принципам обеспечения энергии мозга. В результате возникает религиозный фанатизм как способ эффективной экономии энергии мозга. Вместо того чтобы думать, он опять экономит энергию. Опять биологический механизм».

Сергей Савельев — профессор, доктор биологических наук.

Знал я пару «лютых» ребят с Кавказа, которые не гнушались преступности, на дело шли ничего не боясь, понимали, что ситуации могут возникнуть разные. И, для успокоения, раз в год держали Великий пост по православным обычаям. Искренне соблюдали. Не ели мясо, молоко и яйца.

Я как-то не выдержал и спросил одного:

― Ты что, прикалываешься? Ты такими делами занимаешься и ещё держишь пост, совершаешь какие-то религиозные обряды.

― Я грехи очищаю!

― Даже если наверху и есть кто-то, кто готов тебя простить и перед кем можно замаливать грехи, то за такие твои действия сорокадневным постом ты не откупишься. Я даже не знаю, что тебе надо делать, чтобы очиститься за все свои грехи.

Они мне рассказывали, что «я по окончанию поста чувствую как очистился, появляется много энергии, бог снова меня видит и сейчас начнёт везти, откроет для меня новые возможности!». На что я в шутку спрашивал:

― Какие возможности? Узнаешь о новой жертве с крупной суммой денег и придумаешь план как её обчистить?

Именно о таких возможностях они и мечтали. При этом искренне верили в христианского Бога. Причём восточные чуваки ходили в церковь, ставили свечки, соблюдали Великий пост и никаких противоречий у них это не вызывало.

Люди в преступном мире особо набожные. На зоне они делают самодельные нарды, шахматы, чётки и иконы. Это четыре основных вещи, которые всегда делают на зоне.

Чем больше у них начинается проблем в жизни (отсутствие денег, тюрьма), тем активнее они верят в бога. Меня это всегда поражало. Верят в бога, пока есть проблемы, каются и молятся, а потом, как оказываются на воле, то начинают по полной программе заниматься преступной деятельностью. И никаких противоречий. Более того, как заработавший человек говорит «бог послал», так и они, когда крали или делили куш, тоже говорили «вот, что нам сегодня бог послал!», при этом ещё и крестились.

Бога можно подогнать под что угодно. Человек не пытается задуматься и поковырять, чтобы всё встало на свои места, хотя бы элементарные вещи. В таких вопросах даже я, будучи тринадцатилетним подростком, понимал, что это всё маразм и бред. Но их это никак не волновало.

Я единственный ребенок в семье, родных братьев и сестёр у меня нет. Но зато бабушка родила тринадцать детей, поэтому двоюродных и троюродных родственников целая тьма, не пересчитать. Их так много, что я даже половины не знаю.

Мне повезло, что удавалось видеть и сравнивать изнутри менталитет родственников и русских друзей. Лет до двенадцати я варился в кругу двоюродных братьев, плюс в моём районе у меня были русские друзья. Не просто контраст менталитетов, а полное противоречие поведения и убеждений. Восточно-кавказские традиционные убеждения со всеми вытекающими, против европейско-русского современного общества. В отличии от других ребят, я не пытался прибиться к какой-то стае или группе и делить всех на «своих» и «не своих». Меня всё интересовало, я с интересом наблюдал, но не растворялся ни в чём.

Общаясь с братьями, я понимал, что они не отягощены интеллектом, рассуждают на уровне «кто сильнее ― тот и прав». Мне это вообще не нравилось. Также все хулиганство, которым они промышляли. Я спрашивал, зачем это делать, на что мне отвечали шаблонами «ты не понимаешь, ещё маленький, без лоха жизнь плоха, зачем идти работать, если можно что-то у кого-то отжать».

Мне было лет тринадцать, это было середина 90-х годов. У меня был друг с Кавказа, мой сверстник. Мы с ним часто ходили в гости к его старшим братьям, снимавшим несколько комнат в коммунальной квартире в центре Москвы у дяди Васи. Дяде Васе было около пятидесяти лет, два высших образования, в своё время служил на подводной лодке ― нереально интересный был дядька.

Но интересен как человек он был только мне. У братьев моего друга он вызывал сугубо коммерческий интерес. Точнее, его пятикомнатная квартира в центре Москвы, в которую они подселились. Сначала они ему платили каждый месяц за аренду комнат. Потом поняли, что дядя Вася бесхребетный, родственников  у него нет, на помощь ему никто не придет. Платить перестали, только кормили. В итоге дошло до того, что ему не платили, толком не кормили, но регулярно спаивали. Сам дядя Вася стал жить на птичьих правах в своей собственной квартире.

Если начинал качать права, то они его били по рёбрам. Часто спаивали хохмы ради ― поржать и поподкалывать. Он парадировал кавказский акцент, что вызывало дикий гогот у «квартиросъёмщиков». Иногда, по пьянке, переставал контролировать свою речь, срывался, мог ляпнуть что-то грубое или сказать «да вы приехали сюда, а ещё права качаете, вы никто!». Тогда он снова получал по рёбрам. На трезвую голову он ничего лишнего не говорил, а на пьяную его прорывало.