Меня восхищало, как в комсомоле и на всех последующих высоких должностях Людмила Ивановна без пафоса, нарочитого выпячивания своей фигуры верно и преданно служила людям, стране, доверявшей ей самые непростые и ответственные участки работы. Она сама так представляла идеал современного управленца-государственника: «Если я сумела хоть немного очеловечить власть, я счастлива. Что главное в управлении? Помимо профессионализма и честности чиновника должны проверять на любовь к людям». Каждым своим поступком, решением она на деле подтверждала собственную приверженность такому подходу.
Людмила Ивановна никогда не изменяла своим принципам и убеждениям, а главное – никогда не шла против совести. Я уверена, что именно её напряжённый труд, исключительная энергия и настойчивость позволили создать в Москве, которую она так любила, самую надёжную систему социальной защиты населения. Многие столичные достижения и начинания в сфере культуры, здравоохранения и образования по праву связаны с её именем. Верю, люди долго будут помнить то добро, которое исходило из её щедрой души.
Книга выпущена по решению совета по увековечиванию памяти Л.И. Швецовой (сопредседатели В.М. Мишин и З.Ф. Драгункина).
Продолжение темы на стр. 11
Не играть в чужие игры
Колумнисты ЛГ / Очевидец / События и мнения
Болдырев Юрий
Теги: Россия , война , политика , Юрий Болдырев
Рад новой встрече с читателями «ЛГ». И сразу оговариваю, что не готов влиться в дружный хор восторгов по поводу всего, что делает наша власть. Считаю важным обращать внимание на проблемы и ошибки – чтобы предупредить ошибки будущие.
Итак, что сейчас самое важное?
Война. Втягивание страны в конфликты, причём уже и официально, с объявлением войны. Пока не государствам, а «террористическому сообществу». Но что это за сообщество? Всего две версии.
Первая: это форма реализации вековой воли арабского народа к единению. И тогда пусть какие-то их религиозные и даже экстремистские идеи нам чужды, а методы неприемлемы (ИГИЛ признано у нас террористическим), тем не менее препятствовать этому стремлению арабов разве мы вправе? Да, в борьбе за единение могут быть конкурирующие идеи и группы. Но наше ли дело навязывать арабам «верную платформу» и бороться с «ошибочными»?
И вторая: это всего лишь очередные марионетки глобального манипулятора (США) – им вскармливаемые и поддерживаемые через своих «клиентов» (монархические режимы Ближнего Востока). Марионетки периодически вырываются из-под контроля, и тогда хозяин их бомбит почти всерьёз. Но эти силы ему необходимы и, главное, в окончательном уничтожении, несмотря на официальное объявление их важнейшей угрозой миру, США категорически не заинтересованы. И тогда стоит ли нам поддаваться на эту игру, лезть в мышеловку, втягиваться в борьбу против очередного порождения США, специально для того и созданного, чтобы стравливать его со своими геополитическими конкурентами?
Похоже, в обеих версиях есть своя правда. С периодическим перевесом, смещением центра тяжести от одного полюса к другому.
Для объёмности восприятия – аналогия. Без малого век назад Гражданская война в нашей стране после революции, как известно, сочеталась с внешней интервенцией. И все те «цивилизованные», кто высадился тогда на нашей территории, воевали вроде бы не с Россией, а с некоторым совершенно возмутительным – по аналогии с нынешними временами можно сказать «террористическим» (революционным) – образованием. Кстати, опять аналогия: в оправдание интервенции также использовались обвинения революционных властей в святотатстве – уничтожении религиозных и культурных памятников и т.п. Но столь ли уж благодарны были (и остаются поныне) граждане РСФСР и затем СССР этому внешнему сообществу тогдашних «спасителей» России?
Означает ли сказанное, что я против военной помощи со стороны нашей страны Сирии? Нет, не против.
Но я за ясное понимание нами всего в совокупности. Как и за неучастие нашей страны в чужих играх, ведущихся отнюдь не в наших интересах.
Значит, ни с каким ИГИЛ (в угоду США) России воевать нет оснований – даже и в риторике на международной арене. А вот ответить на запрос о помощи союзнической нам Сирии и поддержать её в борьбе против внешней интервенции – это да. Но здесь важны своевременность и последовательность.
Так, если бы оборонительное оружие – системы ПВО С-300 – было своевременно поставлено Россией Сирии, а ранее и Ирану? А это ведь те шаги, которые Россия обязалась предпринять, о них объявила, но затем под давлением Запада от своих обязательств перед объективными союзниками в разворачивающемся на Ближнем Востоке конфликте отказалась.
Далее, будучи безоружной, лишённой под давлением США (давлением не на Сирию, а на нас, на Россию) доступа к современным средствам ПВО, Сирия оказалась под угрозой прямого нападения со стороны США (деликатно именовавшегося «авиаударом»). И тут наша страна выступила в роли миротворца – предложила химическое разоружение Сирии. Запад рукоплескал – так, будто конфликт и внешняя интервенция против Сирии тем и исчерпаны. Но ничего подобного: условием химического разоружения Сирии (мол, это же совершенно негуманное оружие) отнюдь не было одновременное ядерное разоружение США или хотя бы Израиля. Или на крайний случай гарантированное прекращение поставок обычного вооружения повстанцам и внешним интервентам в Сирии. Ничего подобного. Сирию разоружили исключительно ради того, чтобы спустя некоторое время снова придушить, но ещё более безнаказанно. Кто за это должен отвечать? Не тот ли, кто предложил этот «чудодейственный» рецепт? Вот мы теперь и отвечаем – вынужденным прямым участием в конфликте.
Конечно, мы не можем утверждать, что если бы тогда мы не пошли на поводу у «партнёров», а были бы последовательно привержены своим собственным интересам и требовавшейся тогда поддержке союзников, то в Сирии всё сложилось бы счастливо. Гарантий ни при каком гипотетическом сценарии никто дать не может. Тем не менее моя оценка ситуации (о чём я писал и тогда): нельзя было поддаваться на давление со стороны США и не выполнять обязательства перед Ираном и Сирией. Не потребовалось бы никакое химическое разоружение Сирии – США не посмели бы и пытаться наносить авиаудары по стране с современной системой ПВО. И не исключено, не потребовалось бы и ныне, когда уже пригороды Дамаска под контролем интервентов, посылать наших военных для непосредственного участия в конфликте.
Не говоря уже о ранее данном нашим руководством фактическом согласии на уничтожение Ливии (резолюция СБ ООН о «бесполётной зоне») – без этого никакого ИГИЛ вообще просто не было бы...
Да, глобальная дипломатия и политика поддержки союзников (включая союзников не формальных, но объективных – тактических) – вопросы сложные. Но главный урок: есть вопросы, по которым идти на уступки «партнёрам» (глобальным конкурентам, а по ряду вопросов и прямым противникам) – подобные тем, на которые шло российское руководство по сирийскому и иранскому вопросам (а ранее и по ливийскому) – категорически неприемлемо.
И последнее. Если мы понимаем, что, хотя и воюем формально против некоего ИГИЛ, но фактически противостоим планам США и объединённого Запада, то, наверное, и в тылу у нас – в экономической и социальной политике – надо наводить порядок, адекватный пониманию реалий. До этого пока далеко. Но об этом подробнее – в следующей статье.
Фотоглас № 42-43
Фотоглас / События и мнения
Фото: Алььерт БАГАУТДИНОВ
Образы нового мира
Политика / Новейшая история / Авторитетное мнение
Что завтра? Район Дахания в Дамаске
Фото: ИТАР-ТАСС
Теги: Россия , политика , общество
На минувшей неделе в Сочи прошли дискуссии в рамках заседаний Валдайского клуба, на одном из которых выступил Владимир Путин. Отмечалось, что международная обстановка вызывает тревогу, а также озабоченность: как будут развиваться угрозы, что более естественно с точки зрения состояния человека – мир или война? Об этом много говорится на протяжении последних лет. Мы всё чаще слышим о так называемом переустройстве в системе международных отношений. Вхождение Крыма в состав России подлило масла в огонь и без того горячих дискуссий, а недавно начавшийся «миграционный кризис» в странах Евросоюза обнажил многие пороки современной мировой политики. Но действительно ли формируется новый мир? Каковы его контуры и основные структурные единицы? Наш собеседник – Ольга АБРАМОВА, доктор политических наук, профессор, заведующая кафедрой факультета национальной безопасности Российской академии народного хозяйства и государственной службы.
