туарегов (этническая группа берберов), с которым арабы всегда находились в конфликтных отношениях.
Осваивая северную Африку и Мали в цайоне Томбукту, французы всегда опирались на арабское и чисто африканское население. Туареги выпадали из этого контекста, так как хотели отдельного независимого государства на территории Сахары, а такое государство означало передел всех сфер влияния.
Туареги не считают себя арабами и ими, по сути, не являют — ся. Они разговаривают на другой языковой группе древних африканских языков. С удивлением можно обнаружить, что в Алжире существует целая провинция в районе Атласских гор, жители которой вообще не говорят на арабском языке. И где на арабском говорить даже не то что не принято, а может быть, и немного опасно. Арабы там воспринимаются как завоеватели эпохи исламского покорения мира, то есть VII века, настолько древним является этот конфликт.
В итоге французам удалось подавить конфликт и загасить восстание туарегов.
Посте чего они приступили ко второй фазе своей операции, которая уже касалась утверждения присутствия Франции в регионе во имя собсгвенной энергетической безопасности и охране своих предприятий в южной части Мали. Под гуманитарным предлогом, как и большинство всех неоколониальных деяний.
Африканский континент не только богат полезными ископаемыми, но и является центром сети наркотрафика глобаль-но'о масштаба. Одним из главных перевалочных хабов этой сети, после появления в регионе радикальных исламистских группировок и развёртывания французской контртеррористической операции «Бархан», стала Республика Мали.
В стране проходит безрезультатная, а скорее, инсценированная война с отрядами террористов. Благодаря удачно сложившимся для них обстоятельствам, запрещённая в России группировка «Боко Харам» и другие радикальные формирования только нарастили свои силы. А присутствие миротворцев ООН не принесло никакой пользы. Более того, согласно многим сообщениям, контингент международной организации неоднократно участвовал в незаконном обороте запрещённых веществ и пособничестве боевикам. В итоге террористы взяли под контроль главные хабы наркотрафика, закрепив таким образом создание преступной инфраструктуры, раскинувшейся от Латинской Америки до стран Евросоюза.
Современное Мали — это фактически государство-картель, в котором за последние 9 лет произошло несколько госперево-ротов. Последний был в мае 2021 года.
Между тем через западную границу Мали пролегает магистральный путь поставки афганского героина. По восточной пустыне груз прибывает в Ливию для дальнейшей перевалки в Европу. Именно поток из Афганистана делает Мали одним из узловых центров мировой наркоторговли. Через небольшие подставные фирмы и специальных подрядчиков наркодилеры поставляют вещества природного происхождения в европейские фармацевтические компании. Так или иначе крупные медицинские концерны обязательно занимаются производством опиоидных анальгетиков для нужд анестезиологии. Речь идёт о морфине, кодеине, промедоле и других опиатах.
А то, что нельзя использовать при производстве, уходит на «тёмную сторону бытия», то есть в подворотни европейских городов. Компании по синтезированию медикаментов проявляют большой интерес к нелегальной продукции, идущей из Африки. Дело в том, что вещества, из которых впоследствии изготавливают лекарственные препараты, гораздо дешевле добывать незаконным путём, что очень выгодно фармакологическим гигантам как из Европы, так и США.
К крупным фармацевтическим корпорациям, которые используют контрабандное сырьё, относятся: американские «Пфайзер», «Амджен», «Мерк», английская «Глаксо смит кляйн», а также французские «Санофи» и «Сервье».
Уже известны скандальные случаи, которые были связаны с американскими фармацевтическими компаниями, а также истории с поставками наркотиков, где были замешаны представители спецслужб США.
Россия вполне в состоянии предложить правительству Мали альтернативный путь развития. Тогда, возможно, у власти появятся новые люди. Будут ликвидированы или уйдут в подполье наркокартели, что, несомненно, приведёт к санации экономики. Но получается, все эти начинания абсолютно не выгодны Парижу.
Образование — это тоже оружие
Интересно, что, наряду с наркотрафиком, Франция параллельно культивировала обучение специалистов для Африки и, в частности, для Мали.
Ввод контингента французских войск одновременно сопровождался активностью Международной организации франкоязычных стран и срочным экспортом на территорию Франции нового контингента переселенцев. Для них открыт лёгкий доступ к получению статуса беженцев. Плюс к этому доступна программа высшего образования.
Налицо отлаженная схема. Франция обучает кадры и пытается любыми путями вернуть их обратно в Африку. Речь идёт в основном о медицинских и инженерных специальностях.
Например, медицина — это такая сфера, где методики в разных странах существенно различаются, как и названия болезней, лекарств… Медик, обучавшийся в одной стране, не сумеет открыть практику в другой — ему придётся долго переучиваться. Готовый специалист всегда будет тяготеть к своим полюсам.
Африка — территория опасных эпидемий, поэтому, прежде всего, выгодно обучать в качестве будущих агентов влияния именно медиков. В Африке залежи полезных ископаемых, поэтому учат и инженеров. Африке необходимы высшие управленцы — и высшее учебное заведение Ecole nationale d’administration выделяет квоты для африканского населения. И президент, и администрация какой-нибудь африканской страны говорят на высоком французском языке, потому что они учились в Национальной школе администрации, кузнице высших управленческих кадров французской части мира. Это и есть Realpolitik по Бисмарку. И она приносит свои плоды.
Однако всё это делается отнюдь не в интересах африканцев. Политика неоколониализма проводится в интересах мировой элиты, а в данной местности — Франции. Всё, связанное с переселенцами в метрополию, никак не может рассматриваться как пустопорожний альтруизм. Им здесь даже и не пахнет. Для того чтобы человек попал из района Мали во Францию, требуются немалые средства — в среднем не менее 3–4 тысяч евро. Во-первых, надо заплатить тому, кто перевезёт через Сахару до Ливии, далее нужно пересечь Средиземноморье, которое уже давно из-за утопленников на этом «пути слёз» превратилось в настоящую коллективную могилу.
Но, несмотря на эту политику, связи Франции с Африкой не так крепки, как полвека назад. В последние годы происходит постоянное сокращение экспорта государств так называемой французской Африки во Францию относительно экспорта в другие страны мира. Доля снизилась с начала нулевых приблизительно на 2–3%. В настоящий момент она составляет 10 %. В сумме африканские франкоязычные страны, а это по большей части Атлантический фасад Африки, на сегодня экспортируют порядка 10 % своего совокупного продукта во Францию, в то время как ещё в начале нулевых это было 13–14 %.
«Франсафрика» сломалась после разработки знаменитой доктрины 1993 года французского премьер-министра Эдуарда Балладюра.
В течение многих десятилетий крупнейшими банками в 16 странах французской части Африки были Banque Nationale de Paris (BNP), Credit Agricole и Societe Generale. Эти 3 финансовых организации фактически являлись основными кредиторами и финансистами всех главных проектов в странах Франсаф-рики. Франция легко списывала долги своим верным вассалам, так как прибыль за реализацию сырья (уран, древесина, золото, алмазы и проч.) всё равно была астрономической.
Образование ЕС повлияло
