Как ни вздувались вены:
Они, Король или слуга,
Всей сутью гордо знали —
Дойдут потомкам сквозь века
И вера, и скрижали.
Передадутся цель и страсть;
И с мудростью житейской
Они цеплялись не за власть,
Плывя в воде Летейской.
Не голуби, не агнцы, нет,
Ценили все ж не злато —
А жизнь, любовь, святой обет,
Не постояв за платой.
Чин получив не задарма,
Они склоняли шею
Для ежедневного ярма,
От тягот хорошея.
Вот почему Свободы флаг
Лишь через них подъемлем;
Увы, ни лень, ни гордость так
Не возвеличат землю.
Наследуем не изумруд,
А — их заботы бремя;
Пока мы спим, их давний труд
Спасает наше Время.
Мир для потомков будет нов,
А наша жертва — средство:
Не обманув своих сынов,
Оставим им наследство.
БАЛЛАДА КРАСНОГО ГРАФА
1891
(Это не для них — критиковать такие минутные методы
Ирландского возрождения, хотя они могут порицать
кое-какие результаты. В течение нескольких последних лет
Ирландия собиралась пройти сквозь то, что равносильно революции.
— Граф Спенсер.)
Красный Граф, неужто же могут зазвать
Стаи глупых птице-ослов,
Чтобы голову спрятать в Ирландских шипах,
В пустыне скопившихся слов?
Ты отправился к Богу, Красный Граф,
К Владыке, что править охоч;
Но вот солнцем день налился всклень —
Ты готов проследовать в ночь?
Дал тебе он твои же былые слова, Красный Граф,
Вроде пищи на ложный путь;
Будешь ты просыпаться и есть в ночи, Красный Граф,
Неужели в этом лишь дня суть?
Ты собрался, удал, ты отправился вдаль,
Что тебе былой раскардаж?
Ты покинул день, где ты только болтал,
Ради дня, где ты что-то создашь.
И как раньше за выгодой руку тянул,
Вновь ее протяни для потерь;
И как раньше на ямы край мог придти,
Так сейчас глубину проверь.
Был в зачатке мошенником, Красный Граф,
Полноценным мошенником стань,
Ведь мошенники правят, мошенники славят;
Все мошенничеству платят дань.
С ними бросил ты лот, Красный Граф;
Посмотри внимательно, где стоишь.
Ты скрепил узлом гортани излом, Красный Граф,
И с рукой его потерять норовишь.
Ты шагаешь, удал, путешествуешь вдаль,
Ты в мгновенье сжимаешь года;
Если не ротозей, ты найдешь друзей
Быстро и найдешь навсегда.
Ты играл с Законом усмешкой губ,
Выходило изящно, скрывая беду;
Часто речи суть норовит блеснуть
Постулатом: "Неправильно да свободно иду".
Красный Граф, ты не зря носил орден Подвязки,
Целовал старательно Королевский флаг:
Ты готовишь Восстание или нет расчета,
И Измена всего лишь пустяк?
Подкрепишь ли поступком свои призывы, Красный Граф,
На водоразделе эпох?
Хорошо ли, что внове грехом крови
Освобождается каждый вздох?
Неужели не зазорно ради плохого мира
Продавать нашу изодранную Честь,
И идет с молотка любая строка —
Красный Граф, что легче тебе предпочесть?
Ты собрался, удал, ты отправился вдаль,
В темноту, в сомнительный путь,
И тяжка дорога, тяжка, Красный Граф,
И платить совсем не чуть-чуть.
Есть на все цена, ты заплатишь сполна,
И награду дадут за труды —
За гортань с узлом, за пера излом,
За бесчестье и вонь среды.
Там не скроют презренья к тебе, Красный Граф,
Назовут пролазою из пролаз;
И тогда ты признаешь, что сердце молчит,
Что, увы, не видит твой глаз.
ВРАЧИ
1923
Внезапно умер человек, всех замыслов не воплотив.
Что ж, дни сосчитаны, ждать передышку глупо:
Кто Смерть уговорит не заносить в актив
Очередную очевидность трупа?
Необходима смелость встреч с внезапностью дорог —
Невозмутимость, непоколебимость духа;
Кто служит тайнам тел, тот прозорлив, как Бог,
И, подводя итог, вздыхает глухо.
"ОСВОБОДИЛИ"
1890
(В память комиссии Парнелла)
Что ж, помогите, патриот испытывает боль,
Сам дух сегодня втоптан в грязь, помочь ему изволь!
От Донегала до Дворца, о, вслушайтесь сюда,
Увы, не правы судьи те, честные господа.
Их имена вполне чисты — да вляпались в позор! —
Ирландской яростной стрельбе бумага Саксов — вздор;
Год размышляли все они: где меньшее из зол?
Как в "Книге Судей" разыскать "невинный ореол"?
Свидетель грубый, Небеса, нож спрячет без труда,
Потерю жизни возместят "честные господа"!
Свидетель грубый умолчит, смеясь, виляя тож,
Кто держит палец на крючке или сжимает нож!
Освободили всех в лице замученных мужчин;
Подобно фениксам, они восстали без причин!
С Ирландией не подойти к согласью никогда —
Ее честные господа — свободны навсегда: —
Зато они бунтовщиков укроют, словно ночь;
Зато убийце завсегда они решат помочь;
Но — если это чистит честь — они уверят Двор,
Что никогда к ним не придет убийца или вор.
По их указке и в толпе не сыщется пустот,
Они не накликают смерть — пусть умер тот и тот.
Они сказали лишь «пугнем», и все бежали прочь —
Что ж, с Богом; дети по уму они теперь точь-в-точь!
Их грех лишь в том, что зван огнем, а цель видна сама —
Питье риторики подать и тем свести с ума —
Им собеседники равны, они — ирландцы тож,
Все-все честные господа, к чему твердить про нож!
Лишь тридцать сребреников взять от фениев в тюрьме,
Лишь только доллары взалкать, что в гэльской есть суме.
Коль белое белым бело, а черное — черно,
Они — предатели, Бог их накажет все равно.
"Освободили", — скажем им: "Спасибо, господа!"
Пускай на вас проклятье вдов в знак Божьего суда
Падет. И пусть позора стыд затопит, как поток,
А каждый честный человек захлопнет ваш роток.
"Возможно ль быть еще черней?" — У вас душа черна,
Пусть красной кровушкой людской окрашена она.
