Первый вариант – это, как раз, либерализм. Разумеется, его реализация еще не дошла до, так сказать, максимальной идейной чистоты (хотя по отдельным направлениям приближается), но работа явно идет. Что касается возврата запрета на ростовщичество, то он в «Красном» проекте был введен косвенным образом – в виде запрета на частное присвоение доходов от ссудного процента. Но главный, так сказать, общечеловеческий, вывод, который можно сделать, состоит в том, что в «Красном» проекте государство и власть несло ответственность перед обществом и конкретным человеком, в «Западном» же – нет, за исключением отдельных, четко оговоренных вопросов, в рамках которых, к тому же, государство быстро забывало о своих обязательствах, как только дела в экономике начинали идти хуже.
И весь идеологический пафос конца 80-х – начала 90-х годов сводился к тому, что ответственность государства показалась многим неэффективной, что требовало перейти к механизмам, которые условно можно назвать «невидимая рука рынка». Что и было осуществлено. О последствиях мы здесь говорить не будем, поскольку они и так всем понятны (а кому пока не очень, скоро, по мере развития мирового кризиса, все равно станет понятно), отметим только одно: двадцать лет тому назад нашлось государство, которое смогло этот процесс отказа от традиционной ценностной идеологии повернуть назад. Это – Белоруссия.
И это – подвиг. Подвиг, потому что он шел вразрез с «мнением мирового сообщества», потому, что вызвал дикое раздражение всех и вся. Наконец, потому, что в условиях когда все легли под имперский центр, так сказать, «вашингтонский обком», маленькая и, в общем, достаточно беззащитная страна, которая в принципе не могла иметь самодостаточной экономики, проявила волю и чувство собственного достоинства.
Разумеется, именно из-за того, что это было движение против общей тенденции, нужно было проявить, подчас, абсолютно выдающиеся политические способности для того, чтобы выжить, и руководитель Белоруссии Александр Лукашенко их проявил. В чем, в общем, Белоруссии, можно сказать, повезло. Но если внимательно посмотреть на политические речи Лукашенко, то можно отметить как раз вот это вот главное качество, которое резко его выделяет на общем фоне европейского политического бомонда: это чувство собственного достоинства. И личное, и проявляемое от имени страны.
И по итогам этих двадцати лет Белоруссии стало понятны многие вещи. Во-первых, что кризис в СССР вовсе не был фатальным и были экономические методы, которые могли бы удержать страну. Ну действительно, в Белоруссии, если не считать проблем с отсутствием нефти и газа, экономика профицитна. А если бы она была размером с СССР с присутствием дешевых энергоресурсов, часть из которых можно было продавать?
Во-вторых, стало понятно, что именно либеральная модель, во всяком случае, для стран мировой финансовой периферии, таких, как Россия, сильно менее эффективна, чем предыдущая. Вся неэффективность СССР проигрывает на фоне утечки капитала, деиндустриализации, отсутствия внутренних инвестиций и коррупции – что на фоне опыта Белоруссии выглядит совершенно вопиюще.
В-третьих, по мере развития мирового экономического кризиса и сокращения возможности получения прибыли для частных компаний реального сектора, стало понятно, что нужно усиливать государственное регулирование и централизованный инвестиционный процесс. Стало понятно, что эффективность «невидимой руки рынка» даже в рамках истории ХХ века сильно ограничена: кризисы 1907-14 годов (первая «Великая» депрессия), 30-х годов, 70-х годов и нынешний кризис, с прибавлением периодов Первой и Второй мировых войн, когда государство жестко регулировало экономику, по времени не сильно уступают времена процветания. А если учесть, что сегодня средняя зарплата в США по покупательной способности соответствует уровню года так 1957–1958, а пик зарплат был в 1972-73 годах… То становится понятно, что идеологический переход конца 80-х в нашей стране не был вызван объективными факторами…
Белоруссия показала, что воля и чувство собственного достоинства могут творить чудеса – и в условиях ускоряющегося кризиса ее опыт и результаты будут активно использоваться. Это чуть ли не единственная стране в Европе (имеется в виду часть света), которая сохранила образование, в том числе и профессионально-техническое, здравоохранение для всех и систему культурного просвещения. И эти результаты еще будут тщательнейшим образом изучаться и воспроизводиться, в том числе и в России, поскольку альтернативы нет. Сегодня уже практически всем понятно, что либеральные методы управления экономикой больше не работают.
В общем, на самом деле, про уроки можно и завершать. Двадцать лет Белоруссии показали, что страна, даже очень маленькая, может проявлять волю и тягу к свободе, даже вопреки общей мировой тенденции. Что если у страны есть сильный лидер (с этим, правда, во многих регионах проблемы), то она может решать практически любые тактические задачи. Что, наконец, преодолев трудности, можно доказать всему миру, что твои взгляды на жизнь являются правильными.
Разумеется, даже самые выдающиеся результаты могут быть ликвидированы, если твои враги больше и сильнее. За примерами далеко ходить не нужно, можно вспомнить, например, Парагвай XIX века, который смяли практически все капиталистические страны Западного полушария. Но сегодня ситуация меняется и меняется очень сильно. Прежде всего, потому что, та модель, которая обеспечила Западу победу в начале 90-х годов, сегодня подошла к концу.
Я уже говорил о том, что роль государственного управления будет сильно расти. Но это мало. Основной феномен последних десятилетия на Западе (воспроизведенный и в странах бывшего социалистического Содружества) – это «средний» класс. То есть люди с типовым потребительским, в том числе, и в политической сфере, поведением. Именно «средний» класс голосует за традиционные буржуазные партии, именно ему западные страны обязаны феномену устойчивой двухпартийной системы, в которой постоянно сменяют друг друга как бы «левая» и «правая» партии.
За время существования «рейганомики» средний класс сильно вырос – и по уровню потребления и, главное, в абсолютном и относительном выражении. И, с учетом понимания того, на каком уровне находятся его реальные доходы (см. выше), это означает, что результат достигнут за счет кредитования, то есть роста долга. Увеличивать который больше не получается…
Это неминуемо вызовет не просто всплеск классовой ненависти, это еще и разрушит все систему социальной стабильности в США и Евросоюзе, да и других буржуазных странах с достаточно высоким уровнем доходов населения (которому есть что терять). И избежать этого сценария практически невозможно. Как составная его часть – будет сметена нынешняя политическая верхушка, которая обслуживает бизнес-интересы мировой финансовой элиты и категорически отказывается не только что-то делать, но даже и думать на тему о том, как можно будет выходить из сложившейся ситуации.
Причем эта мрачная перспектива ожидает нас не через 50 и даже не через 20 лет, а значительно раньше. Фактически, сегодня на Украине мы видим репетицию подобной ситуации, когда снижение уровня жизни бывшего советского среднего класса вызвало к жизни совершенно дикие и, казалось бы, давно изжитые историей феномены. А ведь на подходе еще и агрессивный ислам!
В этой ситуации вспоминается речь Лукашенко, произнесенная несколько месяцев назад, в которой он говорил о том, что если ему дадут Украину на полгода, то он решит в ней все проблемы. Ну, срок, может быть, и является фигурой речи, но сама постановка вопроса представляется вполне разумной – отказ от либеральной концепции «человек человеку волк» и построение более или менее социально сбалансированной модели сегодня вполне возможно. И в стране, которая уже почувствовала на себе дыхание не только экономического, но и социального кризиса, это, скорее всего можно сделать достаточно быстро.
Разумеется, не без последствий. Как говорил еще Салтыков-Щедрин, «просвещение в России нужно вводить умеренно, по возможности избегая кровопролития». В нашем случае кровопролитие на Украине уже случилось и продлится еще какое-то время, так что тут не успели. Но самое главное в другом. Все политики Запада, которые, собственно, и транслировали Киеву ту логику, которая привела к кровопролитию, не понимают (и не хотят признавать), что та модель, в рамках которой он достигли успех и которую они только и могут воспроизводить, больше функционировать не могут.
Поверить в это сложно, они и не поверят. Но вот те, кто придет к ним на смену – они должны будут искать новую модель. И сегодня можно смело сказать, что такая модель существует. В Белоруссии. Лукашенко предлагал Украине свою помощь не зря – другое дело, что это было еще исторически рано, к этому еще никто не готов. Не готовы и сейчас – но уже через пару лет ситуация может сильно измениться.
