что американцы могут отрезать его от южных и северных провинций страны, но это не помешает ему сохранить власть. Он полагал, что таким образом получит больше, чем если уступит давлению США и пойдет на переговоры. Вероятность наземного наступления американцев на Багдад оставалась, но диктатор в нее не верил. Американцы знали свой характер, но это была частная информация.
Обе стороны неустанно прощупывали друг друга, проверяя силу и решительность противника. В 1998 году Саддам проявил гибкость и решил укрепить свою переговорную силу, выгнав из страны военных инспекторов. Соединенные Штаты не замедлили с ответом. Президент Билл Клинтон отдал приказ нанести удар по структурам государственной безопасности режима. Эти авиаудары в ходе операции «Лис пустыни» должны были продемонстрировать решимость Америки. Подобно выходкам Напа и набегам Стоунз, они должны были показать Саддаму и другим противникам, что Америка готова рисковать жизнями, репутацией и деньгами ради наказания тех, кто пытается разрушить статус-кво.
Администрация Буша после 2001 года продолжала угрожать вторжением. Саддаму оказалось нелегко отличить реальную угрозу от блефа. Стратегия диктатора заключалась в следующем: использовать неопределенность ситуации и тщательно поддерживать двусмысленность относительно своих намерений и военной силы, в особенности – ОМП. Он использовал Францию и Россию против США и Великобритании, применяя все доступные тактические ходы и средства. Никто не знал наверняка, какое оружие у него есть и что он собирается с ним делать. Все это могло бы позволить Саддаму получить максимально выгодные условия для переговоров с расколовшимся Западом. На примерах с дележкой пирога мы знаем, что там, где есть частная информация, лучшая стратегия для каждой из сторон не должна полностью исключать риск войны. Так, не будучи уверенным, что Америка введет войска и свергнет его, Саддам решил блефовать, сыграв таким образом в важнейшую игру своей политической карьеры [18].
Но блефовал Хусейн не только против администраций Буша и Клинтона. О том, что в этой игре было больше двух игроков, мы знаем из интервью, которые американцы взяли у ряда иракских военачальников, и бесчисленное количество магнитофонных записей, сделанных Саддам во время своих заседаний. Из этих свидительств стало известно, что Америка была далеко не главной угрозой для Саддама Хусейна.
Гораздо больше Саддам страшился внутреннего заговора или народного восстания, Болезненным опытом для иракского диктатора было не его поражение в 1991 году, а восстание, которое за этим последовало, включая несколько попыток покушения на его жизнь. Накануне войны Саддам решил не укреплять оборону против американцев, а оградить себя от рисков со стороны собственных вооруженных сил. К слову, банды поступают аналогичным образом: тот же Нап должен был думать об опасности Стоунз и Дисайплс, но вынужден был опасаться и Вайс Лорде, которые могли найти повод пристрелить «своего».
Возвращаясь к Саддаму, еще одной его заботой были Иран и Израиль – главные соперники Ирака за власть в регионе. Оба хотели избавиться от Хусейна. Но вера давних врагов в то, что Ирак обладает секретным оружием массового поражения, удерживала их от нападения. Так или иначе, все это означает, что вторжение США в Багдад не входило даже в первую тройку опасностей, которые видел перед собой Саддам Хусейн.
Частная информация даже двух соперников – Ирака и США – могла бы объяснить их блеф и колл. Если добавить соперников, которые внимательно наблюдают за ситуацией со стороны, количество стимулов для обмана возрастает. Это помогает понять, почему Ирак так противился допуску военных инспекторов и снятию подозрений относительно ОМП. По словам Химического Али, высокопоставленного иракского военного деятеля, который заслужил свое прозвище после применения отравляющих газов для подавления курдов, Саддам категорически отвергал идею о том, чтобы режим развеял сомнения относительно химического и биологического оружия. Если Ирак сделает такое заявление в ООН, разъяснял Саддам, это только стимулирует врагов к нападению [19].
В этой игре Саддам был не единственным правителем, который беспокоился о своей репутации. Пока иракский лидер оценивал будущих противников, администрация Буша размышляла над сигналами, которые подает другим своим противникам, в том числе Ирану, по поводу их стремления обзавестись ядерным оружием. За последнее десятилетие репутация США как решительного игрока пошатнулась, так что вторжение в Ирак могло стать весьма однозначным сигналом [20].
Таким образом, Саддам Хусейн и Джордж У. Буш должны были действовать в напряженном и полном неопределенностей мире – примерно как Вайс Лорде и Стоунз. У обоих было много врагов. Саддам должен был поддерживать репутацию, чтобы не допустить открытия сезона охоты на свою власть и жизнь. Буш должен был думать о репутации, иначе о себе заявили бы другие страны, жаждущие обзавестись ядерным оружием. Чтобы понять причины и степень их готовности к войне, нужно принять во внимание наличие частной информации, способность блефовать и желание вписать свое имя в историю.
Неопределенности, возможно, было достаточно для того, чтобы подтолкнуть к войне Вайс Лорде и Стоунз. Точно так же можно объяснить и другие конфликты. Но политологи, изучавшие вторжение Америки в Ирак, не считают, что шума, частной информации и стимулов блефовать было достаточно, чтобы Америка развязала войну. Дело в том, что накануне вторжения Саддам ясно дал понять, что его ядерной программы больше не существует. Почти в последнюю минуту он разрешил военным инспекторам вернуться в страну. Чувствуя, что на его блеф соперник ответит повышением ставок, Саддам пошел на достаточные, по его мнению, уступки ради сохранения мира. Разумеется, определенный шум и закрытая частная информация сохранились, но не в такой степени, чтобы объяснить вторжение в марте 2003 года. По крайней мере, такое мнение существует.
Таким образом, неопределенность помогает объяснить длительную подготовку к войне с сужением диапазона переговоров, но не ее кульминацию. Последним, решающим толчком к решительным действиям большинство специалистов считают проблему обязательств – четвертое логическое объяснение причин войны.
Глава 5
Проблемы обязательств
В 1962 году малоизвестная журналистка и историк Барбара Такман опубликовала материал, посвященный нескольким неделям, предшествовавшим началу Первой мировой войны, У нее не было ни научной степени, ни университетской должности, так что никто до этого момента не воспринимал ее всерьез. Однако исследование под названием «Августовские пушки» было распродано в количестве сотен тысяч экземпляров и принесло ей Пулитцеровскую премию. В октябре 1962 года эта книжка оказалась на прикроватной тумбочке Джона Ф. Кеннеди. Ее исследование оказало сильное влияние на американского президента, который в это время решал проблему противодействия размещению советских ракет с ядерными боеголовками в 90 милях от побережья Флориды – так называемую проблему кубинского ракетного кризиса.
Такман дала простое объяснение Первой мировой войне,
