другого, бывают исключения, но в целом Америка — страна волонтеров и жертвователей, готовых делиться не только едой и вещами, но и своим свободным временем и местом под своей крышей. Все это тоже результат культуры переселенцев и первопроходцев, еще сравнительно недавно осваивавших огромные пространства Нового континента, плюс влияние протестантской веры в свои силы и неверие в силы правительства. Точнее, уверенность в его ограниченных возможностях.
Священная собственность
Один из высших руководителей Российской Федерации в нулевые годы рассказывал мне, как впервые прилетел с визитом в США вместе с группой политиков, чиновников, общественных деятелей и журналистов. В состав группы входило даже несколько летчиков-космонавтов. После окончания переговоров, проходивших в Чикаго, хозяева решили отвезти своих российских гостей на одно из Великих озер — Мичиган. Все погрузились в большие черные машины и в сопровождении полиции отправились на озеро. Причем не просто на озеро (Чикаго стоит на его берегу), а в какое-то конкретное место, где был красивый вид и ожидалась захватывающая рыбалка. Ехать пришлось довольно долго, но в конце концов озеро показалось между деревьями. Рукой, что называется, подать. Но кортеж неожиданно остановился, и американцы начали что-то оживленно обсуждать, указывая куда-то руками. Выяснилось, что на подъезде к озеру они увидели табличку с надписью, гласящей, что дальше начинается частная собственность, и остановились. Было очевидно, что в лесочке, отделявшем от озера дорогу с остановившимся кортежем, нет ни людей, ни строений: он просматривался насквозь. Между соснами виднелось озеро, к которому вела хорошая асфальтированная дорога. Берег озера, по словам американцев, являлся публичной собственностью. Но подъехать к берегу здесь можно было только по этой дороге. Именно на ней стоял знак «Частная собственность», который и остановил колонну правительственных машин. Россияне не могли понять, почему нельзя взять и проехать. Это заняло бы всего пару минут, никаких камер в лесу, естественно, не было. Тем более что это был официальный кортеж в сопровождении полицейских машин. Однако американцы категорически отказались ехать напрямик и принялись обсуждать другой путь к берегу.
Выяснилось, что придется сделать крюк миль в 25–30, чтобы оказаться на другой стороне этого леска. Несмотря на полное недоумение россиян, их все-таки повезли в объезд. Никто из высокопоставленных и наделенных большой властью американцев не захотел нарушать границы частных владений, даже в ситуации, когда этого никто не заметил бы. Не решились это сделать и сопровождавшие кортеж полицейские. Потом выяснилось, что они хотели связаться с владельцем этого небольшого леса, но не смогли его разыскать. Если бы связались — разрешение было бы получено наверняка. Пока кортеж ехал по окружной дороге, члены российской делегации обсуждали (естественно, по-русски) вопрос о том, можно ли было просто «не заметить» предупреждение о частной собственности и, наоборот, что будет, если поставить фиктивный знак с таким предупреждением, благо знаки эти продаются в любом хозяйственном магазине и стоят копейки (то есть сущие центы).
Эта история произвела такое впечатление на моего знакомого политика, что и через два десятка лет он рассказывал мне ее с мельчайшими деталями, как будто все случилось вчера. Он был потрясен тем, с каким уважением американцы, в том числе обладавшие всей полнотой власти, отнеслись к частной собственности. Я передаю здесь эту историю не только потому, что она является хорошей иллюстрацией американской жизни. Такой неожиданный американский «урок» оказал большое влияние на систему ценностей российского политика и даже его дальнейшие политические инициативы.
Американцы доверчивы, и на бытовом уровне их легко ввести в заблуждение. Действительно, подобную табличку с надписью можно купить в любом хозяйственном магазине, а то и в ближайшей аптеке. Но, мне кажется, связанные с такой покупкой неизбежные махинации и обманы (пусть и мелкие) вынудят американца излишне напрягаться, то есть усложнять свою жизнь. А стоит ли, если гораздо проще действовать «по инструкции»? Кроме того, еще в детстве каждый американец впитал церковные проповеди и родительские поучения о том, что обманывать нехорошо. Конечно, позже неизбежно придет определенный — и немалый — цинизм взрослой жизни. Состоится знакомство с политикой, манипулированием и интригами. Однако общие установки менталитета неизменны: будучи пойманным на лжи, американец рискует потерять доверие сограждан навсегда.
У каждого свой акцент
Когда я приехал в Соединенные Штаты в конце 1980-х годов, английского языка я практически не знал. В Московском университете я изучал французский. Но, к моему большому удивлению, никакой особой проблемы незнание языка для меня не создавало. Американцы фантастически толерантны к другим языкам и к плохому английскому. И даже если вы едва говорите по-английски, они будут внимательно слушать и пытаться понять хоть что-то. А если не поймут, то винить в этом будут, как правило, себя, а не ваш плохой язык. Расскажу один курьезный случай. Через три месяца после приезда в Вашингтон я должен был прочитать в одном из больших американских учреждений серьезную лекцию. Организаторы были уверены, что я свободно говорю по-английски. Я их не разубеждал, потому что делать это было уже слишком поздно.
Поскольку за пару месяцев английский не выучишь, я с тоской готовился к двухчасовому позору. Мой ассистент, который, к счастью, говорил на двух языках, помогал мне готовить лекцию, но он не мог прочитать ее за меня и тем более ответить на вопросы. Я хорошо помню, что вышел на трибуну с кучей каких-то бумажек, где русские слова были перемешаны с английскими, указана транскрипция некоторых слов, которых я не знал в принципе, проставлены ударения и т. д. Читал я лекцию запинаясь, сам не очень понимая, на каком языке говорю. Временами у меня и вовсе прорывались русские слова. В общем, кто плохо знает иностранный язык, тот поймет ужас моего положения. В течение первых 15 минут своего спича я от стыда боялся поднять глаза и посмотреть на аудиторию. А когда наконец все же взглянул на слушателей, с еще большим ужасом увидел, что все они внимательно меня слушают и даже что-то записывают. Для меня до сих пор остается загадкой, что они слышали и что записывали. Я бы сам за собой не смог записать собственную лекцию. Однако мои слушатели стремились получить от меня новую информацию и очень старались понять мой английский. Я же, в свою
