179. Сай корно вэрч. Й-О 1933 г. [мар]
180. СССР аралымым вийа[нг]даш. Й-О, 1930 г. [мар]
181. Сталин корно. Пектубаево, 1941 г. [мар]
182. Колхозникень вайгель. [Голос колхозника] [эрз]
183. Газета Барановского райкома ВКП(б) и райисполкома с. Барановка, Куйбышевского края, 1935-1937 гг.
184. Ленинонь знамяц [мокш]. ВКП(б)-нь Зубова-Полянскоой райкомнть и трудящайнь депутатонь районнай советь газетасна. с. Зубова Поляна, 1935-1945 гг.
185. Ленинонь кигя. [мокш]. Специальнай Мюдовская газета. Мокшэрзянь ВЛКСМ-нь обкомонть органоц. Саранск, 1933 г.
186. Ленинэнь киява [эрз]. ВКП(б)-нь Клявлинань райкомонть ды трудицять депутатнэнь районной советнэнь газестаст. ст. Клявлино, Куйбышевскойбол. 1937-1941 гг.
[По ленинскому пути]
187. Ленинэнь киява [эрз]. ВКП(б)-нь Козловской райкомонть ды райисполкомонть газетаст. с. Козловка, 1937-1945 гг.
[По ленинскому пути]
188. Ленинэнь киява [эрз]. Орган Ср.-Волжского райкома и Мордовского обкома ВЛКСМ. Саранск, 1934 г.
189. Мокшэрзянь педвузовец. [мокш]. Мокшэрзянь пединститутонть ВКП(б)-нь парткомонть, комсомолонть ды дирекциянть газетаст. Саранск, 1936-1937 гг.
190. Ленинэнь кадрань кис. [эрз]. ВКСХШ-нь ректоратонть, ВКП(б)-нь парткомонть ды профкомонть газеткаст. Саранск, 1936 г. [За ленинские кадры]
191. Оцю шить каршес. [мокш]. [Антипасхальная газета]
192. Пазнэнь ознуманть каршо - коллективизациянть кис! [эрз]. Роштуванть празнувамонзо каршо стенань газета. [Антирождественская стенгазета].
193. Сембе ванфтф ярмакнёнь индустриализацияти. Стенань газета. Нолдаец Мокшэрзянь Облфинотделось, Госбанкть Облотделенияц. Саранск, 1929 г. [мокш]. [Все сбережения на индустриализацию. Стенная газета]
194. Эрзянь вечинь газета. [эрз]. Нолдыцязо ВЧКЛБ ды Совнацменэнь мокша-эрзянь отделэсь. М. 1926 г. [Эрзянская газета]
195. Авань Ян [мокш]. "Шовда шинь машфтома" Ноладец: Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по ликвидации неграмотности и Центросовнацмен Наркомпроса РСФСР. 1927 г.
196. Васень маень лопа. [эрз] Газетанть нолдыцязо Главполитпросветэнь Всероссийской Чрезвычайной комиссии по ликвидации неграмотности. 1925 г. 1/V [Первый майский лист]
197. Сталинской трибуна. [эрз]. Куйбышевской областёнь, ВКП(б)-нь Денискинань райкомонть да райисполкомонть газетаст. Ст. Шентала, с 1937 г. [Сталинская трибуна]
198. Сталинской трибуна. [эрз]. Дубенкань ВЕП(б)-нь райкомонть ды райисполкомонть веете чинь газетаст. Дубенки, 1936 г.
199. Тападо чопуда чинть. [эрз]. Вейке чинь покш-эрзя газет. Орган. Главполитпросвета - ВЧКЛБ. 1925 г.
200. Тонадодо сёрмас. [эрз]. Ве чинь газет. Нолдыцязо РСФСР-энь Главполитпросветэнь Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по ликвидации неграмотности ды РСФСР-энь Наркомпросонь Центросовнацмен.
201. Тундонь видима лангось [эрз]. 1930 г. [Стенгазета к весенней посевной компании]
202. Ульть анок [эрз]. Эрзя-мокшонь областьсэ. Выездная редакция газеты "Будь готов". Орган крайкома ВЛКСМ и край ОНО. Саранск, 1931 г.
203. Фото-газета [эрз]. Лиси ковозонзо весть "Якстере тештень" марто-питневтеме. 1928 г.
204. Шкайфтема социализмати. Антипасхальная стенгазета. [мокш]
205. Дозорник. "Ленинэнь киява" [эрз]. "Эрзянь комуна" ды "Кр. Мордовия" газетатнень выездной редакцияст комсомолонь покш урожаень дозорникнень слетсо. Саранск, 1932 г.
206. Кепедсынек кавксть урожаенть. [эрз]. ЦК ВКП (б) эрзя-мокшонь секциянть стенгазета. Нолдазь тундонь сюро-видема шканень. Лисць мартонь 20-це чистэ 1929 иестэ. 1929 г. [Удвоим урожай]
207. Якстере Октябрь. [эрз]. Ве чинь газет. Орган Укома РКП. 1925 г.
208. Якстере Октябрь [мокш]. Мокшонь газета. Пенза. 1926 г. 7/XI
209. Призывник. Газет Саран. Горкома ВКП(б) и Мордов. Воен. Ком. Изд. облвоенкомата на призывном пункте. Саранск, 1934 г.
«Дымись дотла, душа моя, махорка»
«Дымись дотла, душа моя, махорка»
БОРИС ЧИЧИБАБИН - 90
"...к нам направляется высокий, сутулый, но вопреки сутулости стройный человек. Ему сорок с небольшим, и он очень красив редкой, как я теперь понимаю, духовной красотой. Совершенно чётко помню слово и образ, которые тогда возникли и навсегда запечатлелись: "Витязь". Светло-русые с золотинкой, мягкой волной лежащие волосы, чуть темнее - густые брови и серо-синие глаза. Тогда он часто улыбался. Помню Чичибабина тех лет (1964-1966 годы. - Ю.М.) именно улыбающимся. Не смеющимся, хотя он и смеялся часто, а именно улыбающимся глазами. В них всегда была тихая и какая-то извиняющаяся радость". ("Дом для друзей". Раиса Гурина, киновед, писатель, мемуарист.)
Я и сам помню - и сознаю его - только таким. Да ещё слегка на весёлом, озорном, даже иногда чуть-чуть охальном подпитии. ...Приведённый мною на чичибабинскую литературную студию начинающий приглашается к прочтению. Среди прочего, в его стихах попадается строчка: "...и там найти укромный уголок..." Борис Алексеевич этак задумчиво хмыкает: "Не понимаю я, при чём тут... Не к месту... Это ж ты о природе? Тогда зачем он тебе?" И далее он сильно простыми словами поясняет начинающему, что искать "укромный уголок" было бы делом поэтически оправданным, если, к примеру, стремишься к углублённо-нежному общению с милой дамой.
Он был готов согрешить вместе со всеми, в хорошей компании, но - только недолго. И странно твердело его лицо, приспускались веки, и раздавался его тихий, чеканный, хриплый, из самой глубины настоящий голос:
Один из тех, что "ну, давай, покурим!"
Сболтнёт, печаль надеждой осквернив,
что у ворот задумавшихся тюрем
нам остаются рады и верны... -
(Махорка. 1948)
и тотчас как бы о том же, но резче, надсаднее:
Два огня светили в темень, два мигалища.
То-то рвалися лошадки, то-то ржали...
Провожали братца Фёдора Михалыча,
За ограду провожали каторжане.
(Фёдор Достоевский. 1964)
"В силу известных особенностей отечественной истории - и по обстоятельствам биографическим - поэт испытал на себе неумолимое давление всех тех губительных энергий, которые только имелись в распоряжении его эпохи: от силовых воздействий нелепой агитпроповщины, которой так и не удалось предотвратить ни одной настоящей "идеологической диверсии", и до обложного налёта на душу эстеблишированной, наглой, сытой, могущественной диссидентщины. Там, где ослабевала мощь первого из названных нами факторов, там тотчас же многократно укреплялся фактор второй. Но обыкновенно они работали совместно, в полном согласии, как пресловутые "злой" и "добрый" следователи, - и, наконец, к середине 80-х явно обнаружили общую свою природу. Впрочем, иначе и быть не могло. Можно сказать, что в некотором смысле Борис Алексеевич "век свободы не видал". (Русский религиозный шестидесятник. Ю. Милославский.)
Борис Чичибабин - воистину был "одно с народом русским", - как сам же и написал в известном стихотворении, - быть может, с большей, чем предполагалось, отчаянно-исповедной правдивостью. Он и народ были одно. Не только, когда приходилось "давиться пшённой кашей" и "тишком за девочками бегать", но и при чтении с "писательских трибун" стихотворений сперва об электросварке и Ленине, а потом о Галиче и героических диссидентах. В новейшие времена он вместе с народом русским плакал по утраченной Родине, но, разумеется, продолжал читать стихи: например, адресуясь к торжествующей передовой интеллигенции в Останкино, осенью 1993 года, когда (буквально) кровь народа русского ещё не успели отмыть со всех столичных улиц.
Вместе с тем его невозможно было заподозрить в малодушии.
Я знал его всяким: "семипятничным", мятущимся, таким-сяким и немазаным. Но всегда - подлинным. Он был человек естественно-эгалитарный, человек из толпы, из толщи народной, - в самом лучшем смысле этих неловких слов. По-пушкински не приемля интеллигентную чернь, он постоянно был ею предаваем, нередко прельщён и одурачен - особенно в последнее десятилетие его земной жизни, - но сознательно никогда к ней не пристраивался, не прикидывался и не фарисейничал.
Его гражданское негодование было замешано на чистейшем духовно-нравственном составе и уж никак не на притворстве. Он мог ошибиться, мог дать слабину, но при любой раскладке не соглашался добровольно поступиться даже микроскопическим лоскутком своей душевной ткани.
