о большом потоке солдат к ней на прием.
И в тот же день перед обедом он увидел ее в белом халате поверх гражданской одежды. Настя! Она была великолепна в привлечении к себе внимания. Стройная в приталенном белом халате, с голыми загорелыми ногами, со спрятанными под медицинскую шапочку волосами. Встретились глазами. Она приветливо качнула ему головой. Пойти немедленно в медпункт без явного медицинского повода – компрометировать деву младую на глазах множества мужских особей, уже поставивших под сомнение ее репутацию и обдумывающих поводы для того, чтобы подъехать с нескромными намерениями. Но и упустить момент для встречи он не мог: уходила пятница, с трех часов он заступал на дежурство в девятку, следующая встреча могла бы быть только в понедельник, после выходных дней работников медпункта. Виктор воспользовался тем расслабленным послеобеденным периодом, которое у кого-то называлось «тихим часом», у кого-то моментом для очередной пульки, а для заступающей дежурной смены – временем поселения в офицерском общежитии и занятием койко-места на последующие четыре дня.
Настя сразу же заявила, что очень рада, что он заглянул к ней, и эта такая удача, что никого в медпункте нет. Поправила занавеску на окне – то, что здесь происходит, никого не касается.
– Да ты не комплексуй по поводу обстановки, часов до четырех будет тихо.
Полковой доктор работал на два дивизиона: с утра в одном, после обеда – в другом, постоянное присутствие в медпункте осуществлял фельдшер. Претенденту достаточно было только решиться: неплохая зарплата, несложный график рабочего дня. Настя прошла собеседование, подписала необходимые документы. Она думала, что сможет справиться с трудностями на работе, брать на себя ответственность, проявлять инициативу, вести прием больных и наблюдаемых. В медпункте для оказания первой медицинской помощи имелось только самое необходимое. В стеклянном шкафчике хранилось несколько пузырьков из темного стекла, бинты, вата, деревянные лопатки для горла и шприцы под марлевой салфеткой. Канцелярская обстановка помещения со стенами, окрашенными в зеленый цвет, с дежурными плакатами с призывами к гигиене и электрическими часами с черными стрелками, с прикрытым застиранной простыней топчаном и устойчивым запахом карболки. Привыкнуть к такой обстановке можно, но отделаться от ощущения затрапезности невозможно.
Настя вскипятила чайник и сделала по чашечке растворимого кофе. Сделав многозначительную паузу, она заговорила о службе, рассказывая разные истории о визитах солдат в медпункт, придавая значительности своей деятельности, прежде всего в собственных глазах. Деятельная по натуре Настя остро ощущала, как тянутся медленно часы в пустом помещении. В лазарете тоже никого. Ну выйдешь иногда на крыльцо с кружкой чая или кофе. Самое главное, с чем нужно бороться – грязь и антисанитария. Говорят, если увидишь одну крысу – знай, в округе их с дюжину. Ну проконтролируешь уборку медпункта дневальным. Ну сделаешь формальный осмотр наряда на кухню. Ну сходишь на пищеблок, чтобы снять пробу и проверить наличие грызунов. Ну зайдешь в кладовку подкрасить губы. Солдаты забегали в медпункт с пустяками, больше просто поговорить с молодой женщиной. Никакого панибратства – только на «вы». Простуда без температуры не являлась причиной для освобождения от физкультуры и прочих занятий. Банки, горчичники и мазь Вишневского – основное оружие лекаря в имевшихся условиях. Могла бы возникнуть необходимость снять с пораженного воина энцефалитного клеща – часть все-таки располагалась в лесу – посадить его в пробирку для отправки в лабораторию на анализ, сделать укол иммуноглобулина для повышения сопротивляемости организма. Доктор отмахнулся от такого страха, а потому в медпункте не было никакого иммуноглобулина и предназначенных для манипуляций пробирок.
Кофе допили. Никто не беспокоил. Заглянув на время в кладовку с небольшим настенным зеркалом, Настя вернулась без белого халата, в блузке и юбке, расточая резкий запах только что намащенных на тело духов и не скрывая лихорадочного возбуждения. Этот прямолинейный порыв выглядел на сколько откровенным, на столько вульгарным, она демонстрировала заинтересованность, но не бросалась страстно рвать одежду.
– Такую фигуру да паковать в униформу, – перефразировал Виктор известную реплику из фильма «А зори здесь тихие», что могло быть воспринято в качестве одобрительного сигнала.
Настя потянулась к нему губами, коснулась медленным, задумчивым поцелуем. Чувство стыда с ощущением, что его на глазах тайных свидетелей схватили и прижали, парализовало лейтенанта. Что за чертовщина! Второй раз они оказались с Настей наедине на общественной территории, и второй раз ему в голову пришли мысли о подглядывании за ними. Остановить этот откровенный порыв «оторвы» нужно было немедленно. Он отстранился.
– Мне нужно уходить: в три часа я заступаю на дежурство и опоздать не могу.
– Не бери в голову, милый. У нас с тобой все хорошо, и если ты можешь по расписанию, будут еще моменты – я буду рада.
Ему показалось, все это прозвучало с едкой иронией.
– Будь осторожна: эти часы имеют уши, – пошутил Виктор, указывая на настенные электрические часы, аналогичные им были установлены во всех помещениях дивизиона, – если ты заглянешь с обратной стороны, там провода, и кто с них слушает, что здесь происходит…
– Подслушивают? – с недоверием и явным испугом спросила Настя.
– Да, и периодически приходит сержант для проверки, – слова о прослушке были шуткой, информация о визитах сержанта – правдой: часы подвергались синхронизации по всему расположению, и подъем, и отбой везде должны проходить в одно и то же время, включая лазаретное помещение медпункта. – Увидимся в понедельник?
– Конечно, если захочешь, – осторожно ответила Настя, с сомнением поглядывая на часы.
На памяти простых советских людей было множество случаев приемов работы спецорганов против шпионов, перерожденцев и предателей из кино и телевизионных новостей, существовало мнение, что органы всесильны, но сталкиваться в жизни с их работой приходилось далеко не каждому. После ухода визитера Настя несколько раз вопросительно посматрела на настенные часы, потом приставила стул, сбросив туфли, поднялась на него и отстранила часы от стенки. С задней стороны к ним действительно тянулись провода. Подергав их и убедившись, что они надежно закреплены и на подергивание не отзывается никакой посторонний предмет в корпусе часов, Настя оставила часы в покое. Через полчаса в медпункт пришел сержант и, сообщив присутствовавшей в помещении служащей о необходимости проверить часы, используя тот же стул, что и фельдшер, принялся с ними манипулировать, в том числе, заглядывая с обратной стороны. Настя сразу связала проверку с ее осмотром инструмента, поверила в версию о прослушке и ждала вопросов связиста о ее попытке найти подслушивающее устройство. Сержант, молча сделав необходимую по регламенту проверку, смущенно улыбнувшись попрощался и вышел.
14
На дежурство Коростелев заступил совместно с комбатом Туркиным, выслушав перед штабом дивизиона приказ. После шмона солдатского имущества никаких
