Английские крейсеры повернули и пошли курсом на восток. Но когда они увидели, что «Граф Шпее» продолжает идти на запад, по направлению к устью реки Ла-Платы, они опять повернули обратно и стали преследовать его до тех пор, пока не стало ясно, что противник идет в Монтевидео. Коммодор Гарвуд мог торжествовать свою победу. С заходом броненосца в Монтевидео его судьба была решена. Уругвайское правительство под сильным нажимом Англии отказалось предоставить верфь для ремонта-корабля, английская разведывательная служба сумела при помощи радио создать у командира броненосца впечатление подхода крупных английских сил, в том числе и линкора «Ринаун» к устью реки Ла-Платы. В этих условиях любая попытка поврежденного корабля прорваться в океан казалась бесполезной гибелью команды корабля, насчитывавшей тысячу человек. Броненосец «Граф Шпее» был затоплен в устье Ла-Платы на мелком месте без помех со стороны противника, а команда корабля интернирована аргентинскими властями. Командир корабля, который с самого начала решил разделить судьбу своего корабля, покончил жизнь самоубийством, — после того как команда сошла на берег.
Броненосец «Граф Шпее» вел бой в одиночку, на расстоянии 8 тыс. миль от родины, не имея ни помощи, ни опорных пунктов. Повреждения, полученные им в бою, снизили его мореходные качества и должны были поставить под вопрос не только дальнейшее использование корабля в районе операций, но и возможность возвращения на родину. Тяжелый крейсер «Эксетер», получивший еще более сильные повреждения, двигаясь со скоростью 7 узлов, сумел достичь близлежащей английской военно-морской базы на Фолклендских островах и был затем отправлен в Англию для ремонта. В мае 1941 года в бою за Крит и его постигла горькая судьба: он был потоплен немецкими авиабомбами.
Очень ценным дополнением войны на коммуникациях были действия многочисленных, разбросанных по всем океанам вспомогательных крейсеров. Характерной особенностью этого рода войны было то, что перестроенные для этой цели торговые суда, вооруженные артиллерией, торпедами и минами, выглядели внешне, как безобидные транспортные суда. Вплоть до самого открытия огня они шли под флагами нейтральных держав и ничем не выдавали своей принадлежности к военным кораблям. Они наносили противнику немалый ущерб, ставя мины у входов в крупные порты, и, что еще важнее, заставляли своих противников вводить крупные военно-морские силы, чтобы уменьшить опасность, которой постоянно подвергались их морские коммуникации.
* * *
Весной 1940 года война на коммуникациях была значительно ограничена операцией, начавшейся в Норвегии, для проведения которой германский военно-морской флот должен был сконцентрировать почти все свои силы. Война Германии против Норвегии всегда будет занимать в истории войн особое место и вызывать большой интерес, потому что она была первой «комбинированной операцией» большого масштаба, в которой все три вида современных вооруженных сил — армия, флот и авиация — были использованы в тесном взаимодействии и приблизительно в равных пропорциях. К этому следует прибавить еще одно обстоятельство, которое сделало эту войну заслуживающей особенного внимания и придало ей почти драматический характер. Это был один из тех редких случаев, когда оба противника одновременно, почти в один и тот же день и час намеревались наложить свою руку на одну и ту же цель — на Норвегию, и поэтому до последнего момента было неизвестно, кто из них опередит другого. Если в первые годы после войны, и в частности на Нюрнбергском процессе, во время вынесения приговора гросс-адмиралу Редеру, которого обвиняли главным образом в приготовлениях к «агрессии» против Норвегии, еще имелись сомнения в этом вопросе, то теперь они окончательно рассеяны очень откровенными заявлениями Черчилля. а также разъяснениями, опубликованными в первом томе официальной британской военной истории. Союзники замышляли после постановки мин в территориальных водах Норвегии, предусмотренной ими на 8 апреля, захватить как раз те норвежские порты, которые выбрали для себя и немцы, но перестроили свои планы на оборону, когда узнали, что в северном направлении двигаются крупные силы немецкого военно-морского флота. Благодаря счастливому стечению обстоятельств высадка немецких десантов утром
9 апреля была удачной во всех предусмотренных пунктах и прошла без помех со стороны британских вооруженных сил. Дерри[59] подчеркивает, что замыслы англичан и французов сводились к тому, чтобы высадить свои войска в Норвегии только в том случае, если немцы в ответ на минирование норвежских вод первыми вступили бы на территорию Норвегии, и добавляет при этом, что союзники должны были начать захват портов только в том случае, «если мы получили бы явное доказательство, что они (немцы) также намерены это сделать». Эта фраза имеет решающее значение, ибо она совершенно очевидно показывает параллельные планы союзного командования. Ведь немцы высадились в Норвегии, потому что они из достоверных источников могли заключить, что союзники затевали то же самое. На основании этого давно установленного факта становится совершенно непонятным, каким образом наши бывшие противники могли допустить, что неправильное обвинение, предъявленное гросс-адмиралу Редеру на Нюрнбергском процессе, до сих пор еще не подвергалось пересмотру.
Главную тяжесть первого этапа операции — внезапного захвата портов Норвегии — должен был вынести германский военно-морской флот. Ввиду господства английского флота на море норвежская кампания была связана с таким большим риском для нашего флота, что она всегда будет считаться одной из самых отважных операций германского военно-морского флота. Операция была настолько смелой, что англичане, узнав о немецких замыслах, не хотели верить этому до тех пор, пока для принятия контрмер у них не осталось времени. Тяжелые потери, которые германский военно-морской флот понес в боях с англичанами, последовавших за оккупацией Норвегии, и в частности потеря 10 новейших эсминцев в Уфут-фьорде у Нарвика, остались невозмещенными на протяжении всей войны.
Попытка англичан изгнать немецкие войска из Норвегии была с самого начала обречена на неудачу, потому что была предпринята недостаточными силами и потому что англичане боялись использовать свой флот в тех районах, над которыми германская авиация господствовала в воздухе. Новым во всей этой ситуации было то, что с применением авиации в качестве оружия для ведения войны на море возникли условия, давшие немцам возможность в определенных морских районах компенсировать недостаточное господство на море господством в воздухе.
Летние месяцы 1940 года германский военно-морской флот провел в приготовлениях к «операции Зеелёве», то есть к вторжению в Англию. Эта операция не была проведена главным образом потому, что в этом районе немцы не сумели компенсировать действия флота действиями авиации. Несмотря на тяжелые беспрерывные воздушные бои над Южной Англией, немецкая авиация не добилась в этом периоде войны. названном англичанами «Battle of Britain»,[60] поражения британской авиации. Но даже если бы это ей и удалось, то все равно можно было с уверенностью сказать, что эта операция не имела бы решающего успеха, потому что в данном случае «заменить господство на море господством в воздухе» было вообще невозможно. Ведь дело шло не просто о переправе через Ла-Манш. Даже если бы немецкие войска при счастливом стечении обстоятельств и переправились через пролив, то за этим началась бы самая главная трудность — снабжение высадившейся армии в течение нескольких месяцев в условиях борьбы с противником, который изо дня в день, используя ресурсы собственной страны, становился бы все сильнее и сильнее. Представлялось совершенно невероятным — тем более, когда наступило неблагоприятное для полетов время года, — что немецкая авиация, в высокой степени зависимая от условий погоды, сможет одна помешать решительному и готовому к большим жертвам противнику, обладающему к тому же превосходством на море, использовать свой флот для дезорганизации снабжения немецкой армии. В различных десантных операциях, которые вполне успешно проводились нашими противниками в последующие годы войны на европейском континенте, положение вещей было совершенно иным: во всех случаях они имели подавляющее превосходство и в воздухе и на море.
10 июня 1940 года Италия объявила войну Англии. Это открыло войне ворота в район, в котором Британская империя была уязвимой настолько, что противник, даже не имевший равного по величине морского флота, мог нанести ей здесь смертельную рану. Средиземноморский район был чем-то вроде морского и до некоторой степени сухопутного моста между английской метрополией и странами Британского содружества наций, расположенными в Восточном полушарии, и являлся одной из основных позиций Англии как мировой державы. Защита этого района на протяжении веков была вверена ее линейному флоту. Но роль Средиземного моря в век авиации, подводных лодок, мин, мелких быстроходных кораблей и других современных средств ведения войны на море снизилась до роли «внутреннего моря», которое сильно ограничивало операции крупных морских сил. После поражения Франции, Германии следовало перенести центр тяжести войны на Средиземное море. чтобы в союзе с итальянскими вооруженными силами, концентрированно используя все имеющиеся военно-морские силы и создав таким образом численный перевес. подорвать английское господство на Средиземном море. Возможность этого доказали впоследствии события зимы 1941/42 года, когда, несмотря на отвлечение германских вооруженных сил войной в России, вполне хватило лишь части сил германской авиации и военно-морского флота, чтобы изгнать британский флот из Средиземного моря. Однако это положение просуществовало сравнительно недолго. потому что именно тогда, когда было достигнуто соотношение сил, обеспечившее немецко-итальянским войскам в Северной Африке небывалый успех, немецкое верховное командование опять возвратилось к полумерам, уверившись в том, что Средиземное море — лишь второстепенный театр войны, перебросило отсюда часть военно-воздушных сил в Россию для подготовки там летнего наступления 1942 года и дало возможность англичанам, которые отправили для усиления своих сил на Средиземном море все, что имели. вернуть потерянное господство на море.
