А между тем мы живем, может, не в самой благоустроенной, но в чрезвычайно оригинальной стране, с бурным прошлым и драматическим настоящим. Сколько лиц, сколько событий! Но кинематографисты, как заколдованные, идут мимо – туда, где сияет мишурным блеском чужая фабрика грез, чтобы хоть как-то приткнуться к ней со своими убогими и никому не нужными подражалками!
Нет, не буду я личным трудовым рублем поддерживать такого отечественного производителя. Родную худенькую курочку куплю – а муру киношную не куплю, пока не научатся делать свое, а не вдохновенно тырить чужое.
Вышла книга известного кинодраматурга Эдуарда Володарского «Вольф Мессинг. Видевший сквозь время». Книга посвящена истории загадочного прорицателя Мессинга, еврейского мальчика из польского местечка, сделавшего головокружительную карьеру и ставшего собеседником миллионеров и диктаторов ХХ века. Им он прорицал исключительно одни неприятности – неудивительно, что судьба волшебника сложилась как-то кривовато.
По жанру книга Володарского более всего напоминает сценарий приключенческого телесериала: максимум движения, минимум психологии. Читатель мечется вслед за Вольфом Мессингом сначала по Европе, потом по Латинской Америке, потом перебирается подальше от фашистов – в Советский Союз, и мечется уже в пределах Союза. Конвульсии его судьбы определяются тем, что сильные мира сего сначала дико им заинтересованы, а потом всерьез напуганы и раздражены. Мессинг действительно видит сквозь время, но ничего хорошего он сквозь время не видит. Ни Гитлеру, ни Сталину, ни Хрущеву такой предсказатель не нужен. Нужен ли он вообще кому-то – вот вопрос.
Странный дар мальчика, в юном возрасте сбежавшего из местечка в Варшаву, приспосабливают на продажу ловкие импресарио. Он тут же, в какие-то рекордные сроки овладевает всеми языками мира и, попадая в любую страну, лихо, без переводчика, общается с публикой. Мессинг выступает с программой «психологических опытов» – мелких предсказаний, отыскивания спрятанных вещиц, угадывания мысленных приказов. Имеет постоянный успех, описания которого занимают в книге много места и несколько утомляют своим однообразием. Да и все течение книги способно заморить читателя, несмотря на вроде бы эффектную фигуру героя.
Дело в том, что как личность Вольф Мессинг не представляет ровным счетом никакого интереса. Его дар привешен к нему, как бородавка. Он видит будущее, он может гипнотизировать людей и проходить, как человек-невидимка, сквозь любые заграды. Ну и что? Раз угадал, два загипнотизировал, три прошел… а в книге пятьсот пятьдесят шесть страниц. У этого скучного волшебника нет никакой жизненной позиции, никаких убеждений, никакой серьезной цели и развитой внутренней жизни. Как сомнамбула, он движется без причины и смысла, к тому же – не мастак ни в борьбе, ни в любви. Знай себе выступает на сцене. Даже материальные ценности ему безразличны. Что это за герой?
Видимо, почувствовав неладное, Эдуард Володарский начинает вбрасывать в повествование исторический материал – варшавское гетто, фашистскую Германию, сталинскую Россию, хрущевскую оттепель. Но вбрасывает он факты до того известные и всеми искусствами обглоданные до тощих косточек, что градус интереса не поднимается ни на одну черточку. Возможно, если бы по этой книге был снят телесериал, а в нем Мессинга сыграл великий актер, этот материал можно было бы спасти. Но как литературный факт, он только озадачивает. Герой не запоминается, не увлекает – сделав очередное предсказание, Мессинг в страдальческом изнеможении закрывает глаза и видит какие-нибудь кошмары. «Зачем мне мой дар?» – думает он с тоской не один десяток раз. Описать такую утомленную и тоскливую марионетку, наверное, мог бы в каком-нибудь рассказе маститый немецкий писатель калибра Томаса Манна. Но героя действия из него не выходит никак.
Кстати, могу поделиться своим читательским опытом: возраст и состояние здоровья автора-мужчины всегда можно определить по тому, чего в его текстах больше и что описано смачнее – еда или секс. В книге «Вольф Мессинг» еда описывается неукоснительно и подробно, никогда не будет просто отмечено, что, вот, дескать, сели и поели. Нет, автор всегда напишет, что именно было на столе и в каком количестве. По контрасту с призрачной и бессмысленной жизнью Мессинга, от прорицаний коего никому не было ни малейшей пользы, это, может быть, и правильно сделано. Предсказания будущего – это нечто призрачное и для людей абсолютно ненужное, а картошка с селедкой под водочку – вещь приятная даже в словесном упоминании.
«Главный фильм осени» – так реклама величает новую картину Филиппа Янковского «Меченосец». Даже не уточняется, что это главный фильм нынешней, конкретной осени. Получается, что «Меченосец» – главный фильм всякой, любой осени, осени вообще. Как настанет осень, беги на «Меченосец». Круто! И не каждый выдержит, между прочим!
Он появляется внезапно и неотвратимо, как то и подобает ангелу-истребителю. «Его чрезмерно узкое лицо подобно шпаге» (Цветаева), худые звериные плечи прикрывает, как это положено романтическому герою, черное пальто, глаза сияют острой неземной тоской, а ладони замотаны грязными бинтами. Отсюда, из ладоней, всегда, когда герою угрожает чужая агрессия или даже он эту агрессию просто видит, мгновенно вырастают инфернально острые мечи, рассекающие столетние сосны, как травинки. (Что делают эти мечи с человеческими телами, мы уточнять не будем – пусть желающие смотрят сами.)
Безымянный герой (Артем Ткаченко) обнаружил свои меченосные способности в младшем школьном возрасте, когда невзначай чиркнул сумасшедшего, приставшего к девочке, а потом и собственного отчима, избивавшего мать. Труп отчима, как выясняется из отрывочных воспоминаний, удалось спихнуть ночью в реку с помощью любящей мамочки.
Что делал герой потом и как ему удалось уцелеть с такими рискованными способностями, мы не знаем, равно как и того, зачем он появился, с ходу ввязавшись в драку с летальным исходом своих противников. Возможно, в сценарии какие-то мотивировки и были, но режиссеру они не понадобились. Действия героя не подлежат скучным прописям рассудка, и сука-логика может удалиться со своими несносными аналитическими инструментами восвояси. Раз – и герой появился. Два – убил случайных парней. Три – метнулся зачем-то к родному папаше, злостному неплательщику алиментов, которого никогда не видел, и его убил невзначай. Так же внезапно из пейзажа осеннего севера герой переместился в пустынный дизайнерский Петербург, где молча посидел на крыше с белыми голубями, а потом отправился в подъезд и привалился к батарее отопления, меланхолически занявшись своим главным делом – бинтовать преступные руки.
Здесь-то его и застала прелестная девушка в роскошных кудрях и с бисерными фенечками на пальчиках (Чулпан Хаматова), которой смертоносец мешал пройти в ее жилище. Девушка задела героя бедром, тот схватил ее за точеную ножку и… в следующем кадре наши герои уже сладостно стонут среди художественного беспорядка мансарды. Ну вот какие молодцы, а мы-то мучаемся – встречи, разговоры… Но недолго длилась безмятежная художественная гимнастика прекрасной пары. Вернувшийся из командировки сожитель девушки стал размахивать пистолетом. Однако инфернальные мечи тут у героя как-то затормозили, и парочка ограничилась тем, что примотала сожителя скотчем к столбику и рванула на его черной крутой тачке куда-то и зачем-то.
Дальнейшее представляет собой погоню за героем и его девушкой разнообразных мстителей, включая и усатого интеллигентного следователя (Леонид Громов). Здесь выясняется, что помимо мечей, герой обладает и другими сверхъестественными способностями: так, он может мгновенно узнать, где живет или находится его враг, и переместиться туда без подручных средств. Он перерезает телефонные провода в квартире следователя, а также перерезает пополам одного наиболее настырного преследователя (Алексей Горбунов), причем мы видим, как одна половина тела ползет по полу тихого кафе на берегу залива, а другая корячится на расстоянии.
Приказано открыть огонь на поражение, и пуля настигает девушку, как выяснилось в конце – Катю. Катя умирает долго и разнообразно (под патетическую музыку Игоря Вдовина, которая становится в какой-то момент невыносимой, как заевшая шарманка) – изогнувшись на мотоцикле, затем упав в реку, затем среди покрытых мхом валунов, затем на берегу холодного моря. Герой – как выяснилось, Саша – страшно воет и рыдает, круша все вокруг. Тут мы получаем неожиданный привет от «Сибирского цирюльника» Михалкова: осенний смешанный лес сверху, на бреющем полете, потом – падающие деревья. Но падают они в этот раз не от американской машины, а от руки отечественного смертоносца. (Цены бы этому человеку не было на лесоповале!) Вертолет следователя обрушивается в море, следователь с пистолетом идет на героя, рыдающего возле мертвой Кати, но… увидев его глаза, слуга закона понимает, что убить это фантастическое существо он не в силах. Панорамой двух слившихся в последнем объятии молодых тел фильм заканчивается, несколько озадачив, надо думать, зрителя. Кстати, не вполне ясно, какова аудитория картины – он переполнен насилием (более десяти убийств на глазах зрителя), ни семьям, ни женщинам, ни подросткам смотреть его я бы не рекомендовала.
