Наконец в марте нацисты направили в бой против УПА одну из украинских частей. Это был 104-й батальон под командованием польских офицеров, которым немцы доверяли больше. Но это не помогло — в зоне боев в батальоне вспыхнуло восстание, солдаты перебили офицеров и перешли на сторону повстанцев.
Ободренное первым успехом руководство ОУН распространило воззвание к полицаям: «Бросайте немецких бродяг и переходите на сторону УПА». На призыв откликнулось около 15 тыс. солдат и полицейских Волынской, Ровенской и Житомирской областей. К повстанцам переходили целые батальоны — 103-й, 105-й, 106-й. 109-й немцы начали спешно перебрасывать в Минск, но более половины бойцов успели сбежать к повстанцам. Под немецким конвоем в Белоруссию все-таки вывезли 108-й батальон, однако там солдаты восстали и после кровавого боя прорвались к советским партизанам. Два батальона оказались даже во Франции, но и там националисты нашли единомышленников — местных бойцов Сопротивления — и на их стороне выступили против немцев.
Оккупационный режим на Волыни фактически исчез. Нацисты пробовали заменить дезертировавших украинцев поляками, но это не стабилизировало ситуацию, а привело к межнациональной резне и только усилило хаос в тылу вермахта. В полесских лесах возникло три повстанческие республики — целые районы, которые полностью контролировали националисты. В результате полицейского восстания УПА из разрозненной сети отдельных отрядов превратилась в некое подобие армии и заявила о себе в полную мощь.
УПА контролирует Полесье и почти всю Волынь, кроме крупных городов. В мае 1943 года отряды УПА разбили карательную экспедицию фашистов — полк СС, два полка венгров, отряд немецкой жандармерии. Весной 1943 года создаются отряды УПА на Правобережье. Летом того же года Украинская национальная самооборона в Галиции реорганизуется в УПА. В конце 1943 года боевые столкновения УПА с фашистами велись постоянно. Так, например, в октябре и ноябре 1943 года УПА провела 47 боев с немецкими войсками и 54 — с советскими партизанами. Особенно кровопролитные бои УПА вела в Карпатах с отрядами С. Ковпака. В июле 1944 года военные части «УПА — Запад» успешно дрались и отбросили в многодневном бою у села Липа три полнокровные немецкие дивизии. В начале 1944 года вооруженные отряды УПА состояли из 65 куреней, работали три офицерские школы.
Быстрый рост УПА требовал расширения ее политической базы. Хотя ОУН(б) составляла основу руководства УПА, было ясно, что одна националистическая фракция не в состоянии претендовать на роль выразителя интересов всех украинцев. Поэтому в июле 1944 года по инициативе ОУН(б) в районе Самбора (Галиция) тайно собрались представители различных западноукраинских партий (кроме ОУН(м)) и делегаты с Восточной Украины, которые создали «Украинскую головную освободительную раду» (УГОР).[35] Платформа новой организации отличалась тем, что в ней нашли отражение перемены, привнесенные войной, в особенности опыт контактов с восточными украинцами, в результате чего значительно расширились горизонты политического мышления интегральных националистов.
Некоторые из этих идеологических сдвигов стали заметны уже в 1943 году, когда конгресс ОУН(б) провозгласил, что «ОУН борется против империализма и империй» и поэтому «борется против СССР и против немецкой «новой Европы»-. В январе 1944 года руководство бандеровцев обратилось со специальным обращением к своим сторонникам в связи с отступлением германских войск с Украины: «Отступающие германские империалисты хотят скомпрометировать украинскую освободительную борьбу и еще раз попробовать заставить украинский народ сражаться за них… К этим и подобным немецким трюкам мы относимся как к провокациям… В любой форме с немцами не сотрудничаем: с ними возможна только борьба. Всех тех, кто идет служить к немцам, осуждаем как предателей и прислужников». В этом же воззвании предписывалось с приходом Красной Армии «всю пропаганду направлять против Сталина и НКВД», причем «задачей этого момента будет привлечение к борьбе с большевизмом русского элемента путем популяризации нашей идеи: «Свобода народам и человеку». Ведем борьбу с большевистским империализмом, а не с российским народом. Для российского народа признаем право на национальное государство на его территории. К борьбе с большевизмом привлекаем всех». Особо оговаривалось: «Против евреев не выступаем».
Подчеркивая свою солидарность с антинацистскими и антисоветскими силами, УГОР одновременно предложила несколько важных поправок и дополнений к доктрине интегрального национализма. Она призвала к большей терпимости к неинтегральным национальным идеологиям, отказу от расовой и этнической исключительности, уделила значительно больше внимания социально-экономическим вопросам, столь важным для советских украинцев. Кроме того, УГОР призвала нерусские народы СССР к совместной борьбе против Москвы. Сразу же после образования УГОР УПА принесла ей присягу.
Впрочем, довольно скоро стало очевидным, что, несмотря на все корректировки программы, интегральным националистам будет чрезвычайно тяжело выжить в жестко контролируемой советской системе.
УПА пришлось сражаться не только против нацистов и Советов; на территориях Волыни, Полесья и Холмщины со смешанным украинско-польским населением она оказалась втянутой в исключительно жестокий конфликт с поляками. Независимо от возможного исхода войны украинские интегральные националисты твердо решили изгнать поляков (многие из которых были колонистами межвоенного периода) с земель, где украинцы составляли большинство. Со своей стороны польская националистическая подпольная армия — Армия Крайова — была не меньше преисполнена решимости удержать контроль над землями, составлявшими часть польского государства. В результате началась смертельная борьба за территорию и сведение старых счетов, часто подогреваемая немцами и провоцируемая советскими партизанами.
Самым трагическим было то, что наибольшую цену в этом безумном конфликте заплатило гражданское население. Согласно польским источникам, в 1943–1944 годах украинцами, главным образом оуновской «службой безопасности» — СБ, на Волыни было уничтожено от 60 до 80 тысяч поляков — мужчин, женщин, детей. Украинцы утверждают, что массовые убийства их собратьев начались раньше, в 1942 году, когда поляки вырезали тысячи украинских крестьян на польских территориях Холмщины, и продолжались позднее в 1944–1945 годах, когда жертвой стало беззащитное украинское меньшинство к западу от реки Сан. В любом случае совершенно ясно, что и украинские, и польские вооруженные формирования втянулись во всеобщую бойню, которая стала кровавой кульминацией ненависти между двумя народами, возраставшей из поколения в поколение.
Хотели того националисты или нет, но их выступление помогло и Красной Армии — ведь с этого момента и до изгнания с территории Украины немцы были вынуждены снимать в разное время с фронта и направлять против УПА только на Волыни от трех до пяти дивизий.
На фоне вышеизложенных фактов, а также многих других, оставшихся за кадром, совсем уж нелепо выглядят заявления советских, позже — российских историков и писателей о том, что УПА якобы призывала свои подразделения «не прибегать к боям с большими немецкими силами». Кроме этого, по их данным, существовал некий договор между немецкими властями и руководством УПА. Утверждается, что якобы в начале августа 1943 года в Сарнах Ровенской области состоялась встреча представителей немецких властей и ОУН по согласованию совместных действий против партизан, затем переговоры были перенесены в Берлин. Достигнута договоренность о том, что УПА будет охранять железные дороги и мосты от советских партизан, поддерживать мероприятия немецких оккупационных властей. Взамен Германия обещала снабжать оружием и амуницией части УПА, а в случае победы фашистов над СССР позволить создать Украинскую державу под протекторатом Германии.
Возникает резкое противоречие: с одной стороны — УПА ведет кровавые бои с превосходящими во много раз силами противника, в данном случае — с немцами; с другой — она же заключает договора и ни в какие затяжные бои не вступает. Можно было бы сразу отбросить подобные заявления не только как нелепые, но и просто лживые. Однако все не так просто.
Дело в том, что уже в 1944 году, когда немецкие войска откатывались под неудержимым напором советских войск, действительно командование УПА распорядилось в бои с немецкими крупными подразделениями не вступать, что не отменяло, конечно, мелких стычек. Но дело в том, что это распоряжение ни в коем случае не было следствием какого-то мифического договора. Кстати, кто-нибудь вообще видел текст этого договора? А ведь немцы известны своей пунктуальностью и педантичностью, и если бы подобное соглашение существовало, то наверняка где-нибудь в немецких архивах оно бы сохранилось. Но приходится констатировать его отсутствие, автоматически приходится также отказать в правомерности этих заявлений. Что касается мотивов, которыми руководствовалось командование УПА, то здесь все просто: желание сохранить свои силы для последующей борьбы с большевиками, которые на тот момент представляли силу, куда более грозную, чем полуразложившиеся немецкие части.
