В итоге волеизъявление было, во-первых, весьма непредставительным, во-вторых, заочным. Подписи под документом об избрании царем Михаила Романова собирали по всей стране в течение долгого времени. И насобирали, надо признать, негусто. В распоряжении ученых есть лишь одно свидетельство, подтверждающее численность членов Собора, — «Утвержденная грамота об избрании на Московское государство царя Михаила Федоровича». Всего под документом мы обнаруживаем 235 подписей. Первый подписант — тот самый казанский митрополит Ефрем, последний — строитель Варсунофий. Так вот, оказывается, откуда «изыде» голосование строителей за кого надо на специальных временных избирательных участках...
Если серьезно, то в предисловии к публикации текста грамоты в 1906 году историк Сергей Белокуров рассказал очень любопытные вещи. Согласно одним сведениям, в Соборе, например, принимало участие 19 выборных людей от Нижнего Новгорода, а в грамоте имеется почему-то только шесть подписей. Но главная сенсация в том, что Белокуров точно установил: голосование продолжалось три года! Таким образом, можно предположить, что общее число выборщиков, принявших участие в весьма незатейливой церемонии 21 числа, составило всего несколько десятков человек. Если сравнить эту явку с 300 тысячами голосов, отданными в свое время за «нелегитимного» Владислава, то за первого царя из династии Романовых становится просто неловко. Можем ли мы предположить, что 21 февраля никаких выборов в Успенском соборе Кремля и вовсе не было, народ безмолвствовал, а всю легитимность выдумали задним числом? Исторические источники отвечают на этот вопрос скорее утвердительно.
Возопиша атаманы казачьи
Что же происходило на самом деле? Подозрения, что 21 февраля 1613 года имел место очередной захват власти, давно и упорно посещают историков. Советский ученый Лев Черепнин приводит свидетельство тех лет: «Московские простые люди и казаки по собственному желанию и без общего согласия других земских чинов выбрали великим князем Федорова сына, Михаила Федоровича Романова... Земские чины и бояре его не уважают». По словам современного специалиста по Смуте Владислава Назарова, «избрание Михаила Романова царем было обеспечено позицией казачества».
Относительно недавно историкам несказанно повезло. Обнаружилась настоящая сенсация — «Повесть о Земском соборе 1613 года», содержащая информацию о тонкостях избирательных технологий XVII века. Из документа становится известно, что в условном избирательном бюллетене до 21 февраля значилось восемь кандидатов: Федор Иванович Мстиславский, Иван Михайлович Воротынский, Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, Иван Никитич Романов, Федор Иванович Шереметев, Дмитрий Михайлович Пожарский и прочие, но в нем не было имени Михаила Романова! Когда и как он там появился? Ответ в том же документе: «И возопиша атаманы казачьи и все воинство казачье велим гласом воедино: «По Божий воли на царствующем граде Москве и всеа Росии да будет царь государь и великий князь Михаиле Федорович и всеа Росии!»... Боляра же в то время страхом одержими и трепетни трясущеся, и лица их кровию пременяющеся, и ни един никто же може что изрещи, но токмо един Иван Никитич Романов (дядя будущего царя. — «Итоги») проглагола: «Тот есть князь Михаиле Федорович еще млад и не в полне разуме».
Ну а дальше избрание уже ничем не отличалось от классической узурпации власти: «Казаки же ведающе их умышление и принудиша им, боляром, крест целовать (на верность Михаилу Романову. — «Итоги»). И целоваша боляра крест». Короче, беспредел.
Для руководителей временного правительства Пожарского и Трубецкого Михаил Романов, его мать Марфа, дядя Иван Романов были предателями, находившимися в Кремле вместе с поляками, когда его штурмовали ополченцы. Когда они в числе прочих сторонников Владислава и Семибоярщины выходили из крепости, толпа их чуть не разорвала. Позднее этот факт был поставлен с ног на голову: будущий царь с родственниками превратился в пленников «интервентов». Приход «партии Романовых» к власти, похоже, был неизбежен. Кроме Пожарского и Трубецкого все остальные претенденты на царский трон были либо членами этой семьи, либо старинными ее сторонниками. Вождей оппозиции, скорее всего, переиграли еще до всяких сфальсифицированных задним числом выборов.
Противники версии узурпации власти, ясное дело, уверяют, что мероприятие в Кремле прошло чинно, благородно. На выбор членов Собора неизгладимое впечатление произвели безупречные анкетные данные Михаила Федоровича, вроде как обеспечивающие связь времен с прежней династией Рюриковичей. Якобы некий дворянин из Галича доказал на Соборе, что Михаил из всех претендентов является ближайшим родственником Федора, сына Ивана Грозного. Став царем в шестнадцать лет, Михаил действительно в некоторых документах называл царя Ивана Васильевича своим дедом. Но это лукавство. На самом деле Грозный приходился Михаилу Романову седьмой водой на киселе — мужем его двоюродной бабки...
После 1917 года в бумагах последнего из Романовых на русском престоле Николая II была обнаружена «Записка о профессорах русской истории», где император сетовал на дефицит духовных скреп в исследованиях ведущего историка того времени Сергея Платонова (кстати, убежденного монархиста): «Он сух и уж несомненно мало сочувствует культу русских героев. Конечно, изучение его произведений не может вызвать ни чувства любви к Отечеству, ни народной гордости». Вот так у нас всегда: с великой историей все в порядке, а вот с культом личностей — не очень...
Политэконом / Политика и экономика / Профиль
Политэконом
/ Политика и экономика / Профиль
Сергей Глазьев: от программы КПРФ до программы для России
Лишь в начале марта должен увидеть свет доклад РАН «О комплексе мер по обеспечению устойчивого развития России в условиях глобальной нестабильности», подготовленный по поручению Владимира Путина. Но сенсацией проект стал уже до рождения. Причиной тому — имя его куратора: академик РАН, доктор экономических наук и с недавних пор советник президента России Сергей Глазьев. Есть у Сергея Юрьевича и иные звания: экс-министр внешних экономических связей, экс-кандидат в президенты, а еще — любитель «готовить» олигархов. Под каким соусом на сей раз? Сказал же классик: если в первом акте на стене висит ружье, то в последнем непременно выстрелит, а «ружье» Глазьева висит на задниках политической сцены аж с середины нулевых.
Экономист
...Сергей Глазьев родился 1 января 1961 года в Запорожье. Отец работал мастером на «Запорожстали», мать — инженером-проектировщиком. Семейные предания, увековеченные в Сети, повествуют о том, что его прадед, проживавший в Ярославской губернии, в начале века «выделился из крестьянской общины и стал вести хозяйство самостоятельно», а бабушка, «будучи пятнадцатилетней девочкой, спаслась верхом на лошади от проводивших коллективизацию чекистов». Известно также, что школу Сергей окончил с золотой медалью и без проблем поступил на химфак МГУ. Но в химии разочаровался и через год перевелся на экономический. Учился усердно, на столичные соблазны времени не тратил. Сокурсники вспоминают его как парня серьезного и себе на уме. Его бессменным научным руководителем стал один из будущих соавторов экономической программы правительства Евгения Примакова академик Дмитрий Семенович Львов.
Окончив в 1983 году МГУ с красным дипломом, Глазьев поступает в аспирантуру Центрального экономико-математического института (ЦЭМИ), собравшего цвет отечественной экономической мысли. Через год он завлаб, еще через два с блеском защищает кандидатскую по теме «Экономические измерения технического развития СССР в межстрановых сопоставлениях». В 1990 году становится самым молодым доктором экономических наук в Советском Союзе, защитившись по теме «Закономерности долгосрочного технико-экономического развития и их использование в управлении народным хозяйством».
Политик
Путь Глазьева в политику пролег через участие в неформальных семинарах, организованных в 1987 году молодыми экономистами во главе с Анатолием Чубайсом и Егором Гайдаром в пансионате «Змеиная горка» под Ленинградом. Правда, по воспоминаниям самих семинаристов, поначалу о политике там никто и не помышлял — копья ломались по вопросам капремонта соцэкономики. Но именно там Сергей Юрьевич обзавелся знакомствами в стане будущих младореформаторов, сыгравших немалую роль в его карьере.
