В Верни мы смогли видеть наглядный пример последствий попадания тяжелых фугасов, которые разрушали крепости, хотя и не так сильно, как можно было ожидать. Вместе с тем ударное действие от взрыва бомбы, по всей вероятности, оказывалось очень сильным и приносило немалый вред защитникам.
Последнюю немецкую колонну, пытавшуюся выбраться из Меца, перехватила на пути рота средних танков 6-й бронетанковой дивизии, открывшая огонь с расстояния не больше полутора сотен метров.
Позднее я специально приехал посмотреть место сражения и должен сказать, что редко встречал подобное – то был не бой, а бойня.
Еще одним замечательным эпизодом операции стал захват моста, соединявшего западный берег реки Мозель с расположенным на ней напротив Меца островом. Мост удалось взять целым, обстреляв его защитников рвущимися в воздухе шрапнельными снарядами с бесконтактными взрывателями, а затем сразу же пустив на них танки, которые не позволили минерам замкнуть контакты детонаторов.
Я оповестил Брэдли о том, что хотя официально немцы в Меце еще не капитулировали, захват его – на нашем счету, и в особенности на счету 20-го корпуса.
20-го числа погода не позволяла самолетам подниматься в воздух, так что никакой поддержки с воздуха мы не получили. Тем не менее французы осуществили прорыв в Бельфоре, и Седьмая армия также смогла продвинуться вперед. Ничего не скажешь – хорошие новости.
В тот же самый день мы начали приводить в действие решение о включении 5-й дивизии в состав 3-го корпуса, перед которым ставилась задача окончательного подавления сопротивления защитников [152] Меца. Такое решение не только избавляло командира 20-го корпуса от необходимости постоянно оглядываться, но также выводило на оперативный простор 3-й корпус; учитывая тот факт, что на северном участке 7-й корпус подвергался атакам противника, теперь у нас появлялась возможность кое-что противопоставить немцам. 20-й корпус, состоявший на данном этапе из 10-й бронетанковой, а также из 90-й и 95-й дивизий, мог продолжать наступление на Саарбург и готовить вторую атаку на участке между Мерцигом и Саарлаутерном{160}. На первый взгляд наступление на данном направлении могло показаться полным безрассудством, поскольку наиболее мощным являлся именно этот участок линии Зигфрида. Тем не менее очевидная сила на деле порой оборачивается слабостью, поскольку люди часто склонны ставить на сильных позициях слишком слабые или недостаточные по численности подразделения.
Как командир 20-го корпуса, так и его коллега из 12-го волновались за свои обращенные друг к другу (для первого – правый, для второго – левый) фланги в окрестностях Сент-Авольда, при этом каждый требовал, чтобы другой заполнил образовавшуюся пустоту. Как бы там ни было, я считал, что вместо этого им следовало бы сузить фронт и положиться на Бога, чтобы немцы не нанесли удара между ними. Насколько мне известно, противник так никогда и не попытался сделать чего-либо подобного.
Безусловно, темпы наступления снижались из-за утомления личного состава и недостатка пополнений. Единственным решением в сложившейся ситуации виделось мне сужение ширины фронта наступления каждого из корпусов. 22-го числа заключительная схема продолжения операции выглядела следующим образом: 20-й корпус (10-я бронетанковая дивизия и одна штурмовая бригада 90-й) наступают на Саарбург и Мерциг; остальные части 90-й дивизии и 95-я дивизия ведут атаку в окрестностях Саарлаутерна. Далее так: 5-я дивизия, за исключением одной штурмовой бригады, которую приходилось выделить для завершения осады Меца, останется в резерве, чтобы поддержать наступление на том участке фронта, где оно окажется успешным.
К тому моменту сопротивление противника в Меце было практически сломлено, и мы фактически уничтожали артиллерийским огнем остатки немецких складов с боеприпасами, горючим и амуницией. По нашим расчетам, предполагалось, что 80-я и 6-я бронетанковые дивизии из состава 12-го корпуса поведут наступление в окрестностях Сааргемина; одна штурмовая бригада 35-й дивизии [153] станет действовать совместно с 6-й бронетанковой; 26-я дивизия и остальные части 35-й, сделав остановку, приведут себя в порядок и просушатся. 4-я бронетанковая должна была наступать к югу от Саарбрюккена. В схеме развития операции заключался один весьма серьезный недостаток – планировалась она, когда стояла сухая погода, потому виделась как самый настоящий блицкриг. Когда же наступила пора действовать, мы оказались посредине самой огромной грязной лужи, в которую только случалось превращаться территории между Мозелем и Рейном за последние восемьдесят лет.
23-го мы построили почетный караул в честь генералов Эдди и Уокера и их побед в Нанси и Меце. Несмотря на то что оба они все еще оставались генерал-майорами, оркестр играл для них мелодию как для генерал-лейтенантов, и я надеялся, что музыка напророчит им заслуженное повышение. В случае с Уокером уже так и случилось, и я верю, что Эдди тоже получит-таки свою третью звездочку.
Мы с командующим французской армией генералом Жиро провели вместе часть дня за приятной и полезной беседой. Когда-то он в течение нескольких лет командовал в Меце французскими частями и знал все возможные направления для атаки на Германию. Жиро выражал полное согласие с избранной нами тактикой. Однако он указал несколько участков, продвижение на которых было бы невозможно. В этот раз я последовал его совету, однако, когда 13 марта 1945 г. 20-й корпус развивал наступление на данном участке, ему вполне удалось пройти в непроходимых местах.
В промежутке между 12-м и 15-м корпусами были обнаружены части 130-й отборной танковой дивизии (генерал-лейтенант Фриц Байерлейн){161}, которые успешно атаковала во фланг 4-я бронетанковая.
Мы направили командованию рапорт о целесообразности передачи 15-го корпуса Третьей армии на период проведения намеченного наступления на участке фронта от реки Саар в направлении Рейна. 24-го генералы Эйзенхауэр и Брэдли проезжали через Нанси на пути в штаб 6-й группы армий, и я попытался протолкнуть идею относительно 15-го корпуса. Я аргументировал тем фактом, что между Люневиллем и Тионвиллем, где имелся всего один естественный коридор, должна была дислоцироваться всего одна армия. Несмотря на основательность моих уверений, мне не удалось отвоевать себе 15-й корпус.
Поскольку дни становились все короче, а расстояния, на которые продвигались части Третьей армии, быстро увеличивались, представлялось своевременным перенести командный пункт вперед. Однако из-за отсутствия необходимой сети дорог ни одно другое место, за исключением Сент-Авольда, не подходило, между тем в этом населенном [154] пункте находился 12-й корпус. Важно знать, что, выбирая место для командного пункта, нужно подыскивать такую точку, откуда вы можете проехать на позиции своих войск, двигаясь только вперед. Командный пункт, устроенный в таком месте, откуда полководцу приходится добираться к местам дислокации своих подразделений в направлении, противоположном тому, в котором наступает его армия, крайне неудобен по ряду причин. Первая, и главная, – поступая так, как я считаю правильным, вы не только сбережете время, но и солдаты всегда будут видеть, что их командир едет к передовой, а не в тыл. Возвращаться же лучше на «Кабе» – так и солдаты никогда не увидят вас спиной к фронту, и время можно будет сэкономить.
Когда я вспоминаю о полетах, мне на ум приходит начало нашего продвижения по территории Франции. Тогда я не раз замечал с воздуха множество укрытий по обеим сторонам главных дорог. Как я выяснил, «лисьих нор» понастроили для того, чтобы обезопасить водителей немецких грузовиков во время налетов наших бомбардировщиков. Как только водители заметят самолеты, они, остановив машины, смогут спрятаться в укрытиях. Не очень-то это им помогло. Теперь местные жители, которых и заставляли рыть те норы, благополучно засыпали их землей.
Еще одно обстоятельство немало поразило меня – обилие на полях воронок от бомб. Бомбы, по всей видимости, никому не причинили вреда, а тот, кто сбрасывал их, похоже, не думал ни о чем, кроме того, чтобы побыстрее отбомбиться где угодно. Конечно, это довольно частый случай, однако не стоит слишком придираться к авиации, поскольку и орудийные снаряды, и пули совсем не так часто находят свою цель. С другой стороны, все немецкие аэродромы из-за воронок от бомб наших летчиков выглядят сверху словно ноздреватый швейцарский сыр.
25-го я посетил 95-ю дивизию. Боевой дух личного состава находился на должном уровне, однако подлинного и единодушного стремления продвигаться вперед к победе в них все же не чувствовалось. Ребят, как мне казалось, следовало бы совсем немножко подтолкнуть. Пока мы добирались в расположение этой части, поблизости упало несколько снарядов, выпущенных из 88-миллиметровых или 105-миллиметровых орудий. После 95-й мы проезжали через Мец, и душу мне согревала мысль о том, что этот город впервые за тысячу триста лет был взят штурмом, и взяли его американские парни.
