Но в немом или косноязычном мире, где персонажи суть сгущение места, любое движение-перемещение вызывает «уплотнения», принимающие антропоморфный облик. Они обволакивают, втягивают в себя, как жидкий бетон, засасывающий тело, который мы видим в начальных кадрах. Поэтому побег оказывается невозможен.
При квантовой двойственности персонажа-места «инсталляция» фильма однозначно прочитывается как высказывание о российском пространстве. Страшная сказка оборачивается социальным гротеском. Увы, местами хорошо узнаваемым. Но как ни странно, меньше всего это социальное кино. Именно потому, что Лозница уводит повествование за край не жизни, а культуры и социума, все социальные (и собственно культурные) проблемы остаются за кадром. Грубо выражаясь, вся тщательно выстроенная конструкция оказывается столь тяжёлой, что погребает объект изображения. Он исчезает точно так же, как его герой в ночи. Дальше начинается охота за ведьмами (упырями, уродами… – ненужное вычеркнуть). На мой взгляд, это путь не самый продуктивный. По крайней мере отрезающий пути поиска выхода. Либо переводящий этот поиск в чисто метафизическую область.
Если уж говорить о кино, которое устанавливает жёсткую дистанцию между зрителем и персонажем, то я всё же предпочитаю фильм, который повествует не о распаде личности, истории, а заодно и мифа, а пытается найти героя, сохранившего лицо. Я говорю о фильме Дмитрия Мамулия «Другое небо». Иной вопрос, что совершенно непонятно, каким может быть такой герой. Он – неизвестен, непроницаем, загадочен. Не потому ли в фильме не только герой приходит откуда-то из азийских песков, но даже актёр, играющий его, взят из другой реальности. Хабиб Буфарес – француз, сыгравший главную роль в чудесном фильме «Кус-кус и барабулька». Он не профессиональный актёр. Он из Туниса, говорит на фарси и прошёл во Франции все ступени «вживления» в новый социум. В роли его жены – Митра Захеди, иранская актриса, режиссёр, которая живёт в Берлине больше 20 лет.
Строго говоря, мы ничего не узнаём об этих героях. Ничего, кроме того, что наблюдаем за драмой, разворачивающейся на экране. Драме мужа, который ищет жену в мегаполисе и теряет ребёнка. «Никто не виноват. Так получилось», – скажет хозяин, отправивший ребёнка на валку леса, протягивая отцу несколько мятых купюр. Но это фильм не о гастарбайтерах. Он вообще не о социальном измерении человека, если так можно выразиться. Он о человеке, который сохранил достоинство. Сохранил лицо, как говорили раньше.
В фильме много крупных планов. Но лица большей частью непроницаемы. Непроницаемость сродни дистанции, которую человек выстраивает между собой и окружающим миром. Это не столько способ отстранения, сколько способ сохранения себя. Недопущения чужого взгляда внутрь души. Но лишь иногда – пронзительный взгляд «оттуда», из глубины – вовне, в попытке понять, допытаться правды. Этот взгляд редок. Таким взглядом герой смотрел на человека, который принёс деньги после смерти сына.
В сущности, самое главное, по чему мы можем судить героя, – это поступки. Не слова – поступки. Поступки выдают человека, который «выдюживает» и доходит до цели. И ещё – его цель не вписывается никак в то, что сегодня принято считать «целями». Деньги, статус, квартира… Он ищет (всего лишь?) ушедшую на заработки жену. Но ищет с той одержимостью, с какой восстанавливают разрушенное единство мира. В стареньком «жигуле» они едут молча, как последние мужчина и женщина, потерявшие рай и всё-всё-всё… Кроме самих себя и друг друга. По нынешним временам – это очень счастливый финал. А то, что фильм получил приз только за музыку, так разве в призах дело?
Жанна ВАСИЛЬЕВА, СОЧИ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Панорама
Лучшие друзья рейдеров
СКАНДАЛ
В течение трёх лет «ЛГ» информирует своих читателей о рейдерском захвате легендарного Грушинского фестиваля, который в былые годы собирал в районе Мастрюковских озёр в окрестностях Самары сотни тысяч любителей бардовской песни. После длительной борьбы многолетний организатор – Самарский областной клуб авторской песни им. Валерия Грушина, который все эти долгие годы проводил фестиваль, выиграл все судебные тяжбы. Казалось бы, мог спокойно заниматься своим делом, опираясь на вступившие в силу решения арбитражных судов и Федеральной антимонопольной службы России, которая признала действия фирмы «Мета» из г. Жигулёвска, творческого объединения «Самарские барды» и дальнего родственника геройски погибшего Валерия Грушина Михаила не чем иным, как недобросовестной конкуренцией. Эти решения доведены до губернатора Самарской области Владимира Артякова и министерства культуры области.
Но в редакцию стали поступать тревожные звонки от члена оргкомитета Виталия Шабанова. Он, в частности, говорил, что обретший свои законные права Грушинский фестиваль финансируется недостаточно, да и посрамлённые рейдеры никак не хотят успокаиваться.
Главный редактор «ЛГ» обратился в Министерство культуры Самарской области с просьбой прояснить ситуацию. В ответ от министра культуры области Рыбаковой О.В. в редакцию поступила оскорбительная по содержанию и безграмотная по форме отписка. Ну не знает тамошний министр культуры, что в любом официальном документе, тем более отпечатанном на официальном бланке, должны быть исходящий номер и дата, не говоря уже о том, что и подпись должна присутствовать.
«Экспертная комиссия по предоставлению субсидий в целях возмещения затрат, связанных с развитием движения авторской бардовской песни в молодёжной среде, рассмотрев заявки, приняла решение о выделении средств на реализацию проектов:
– общественной организации «Самарский областной клуб авторской песни имени Валерия Грушина» на организацию зимнего Грушинского фестиваля, на организацию XXXVI Всероссийского летнего Грушинского фестиваля выделено 1 800 000 рублей;
– некоммерческому партнёрству «Творческое объединение «Самарские барды» на организацию первого международного фестиваля «Мир бардов» выделено 500 000 рублей;
– некоммерческому партнёрству «Фестивальный парк» на организацию международного фестиваля авторской бардовской песни на Мастрюковских озёрах выделено 700 000 рублей».
Если бы я не знал, что уныние – смертный грех, то обязательно бы в него впал.
Ведь «Творческое объединение «Самарские барды» и некоммерческое партнёрство «Фестивальный парк» – это не кто иные, как провалившиеся захватчики Грушинского фестиваля, на финансирование которого прежде и выделялись средства на паях равными долями областной администрацией и мэриями Самары и Тольятти как на особо значимое всероссийское мероприятие.
Всё произошло точь-в-точь, как со злополучным законом о запрещении игорного бизнеса. Владельцы клубов, запрещённых законом, переквалифицировались в организаторов всевозможных лотерей и продолжают ломать людские судьбы. В нашем случае после неудачной попытки захвата Грушинского фестиваля рейдеры размножились почкованием и подали в министерство культуры заявки на проведение уже двух фестивалей, направленных на дискредитацию фестиваля им. Валерия Грушина. Как говорится, не мытьём так катаньем. Областной министр культуры отнеслась к этим заявкам более чем благосклонно.
Попытался представить ситуацию: если, не дай бог, в Мин
истерство культуры Самарской области поступит 20 заявок. Будут ли они удовлетворены по принципу: «И тогда молоко мы разводим пожиже, и его непременно хватает на всех».
Владимир ШЕМШУЧЕНКО
«ЛГ» обращается к губернатору Самарской области В. Артякову с просьбой разобраться в двусмысленной ситуации вокруг знаменитого Грушинского фестиваля.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Клуб 12 стульев
Подозрительные подарки
ИРОНИЧЕСКАЯ ПРОЗА
Жили-были две Оли – мама Оля и дочка Оля. Дочка Оля была очень умная, потому что уже заканчивала третий класс. А мама Оля была не очень – потому что она хоть и закончила десять классов, но это было десять лет назад.
И вот как-то раз приносит мама Оля домой огромное ведро малины.
– Кушай, доченька, малинку, – предлагает она дочке Оле.
