а это означало, что надо идти в надводном положении к берегу, занятом противником. Но выбора не было. Так и поступили. Все знают, какая «темнота» бывает на Балтике в конце июня — светло, как днём. И все же всплыли, три часа ремонтировали рули на виду у всего берега и 29-го пошли на базу.
В этот день подводная лодка «М-72» пыталась выйти на просторы Балтики, но подорвалась на мине, чудом не погибла, вторым чудом сумела вернуться в Кронштадт, где была поставлена на капремонт с поднятием на стенку.
В тот же день, возвращаясь из похода, подводная лодка «С-6» под командованием капитан-лейтенанта Кульбакина вошла в бухту Кихельлонна для встречи с катерами сопровождения. Ожидая катеров, встали на якорь. Капитан-лейтенант Кульбакин командовал лодкой всего три месяца после окончания классов. То, что лодка вернулась целой из боевого, хотя и безрезультатного, похода, настолько взбодрило его, что он, совершенно не зная обстановки, и, основываясь только на прекрасной погоде, разрешил команде купаться. Глубина в этом месте составляла всего десять метров. Неожиданно из-под солнца выскочил самолет противника, атаковав лодку и купальщиков. Лодка стала спешно сниматься с якоря, чтобы отойти на глубокое место и погрузиться. Самолет сбросил бомбу, разорвавшуюся в массе купавшихся, и сделал два захода на лодку, поливая ее очередями из крупнокалиберных пулеметов. Лодка получила повреждения, три человека были убиты, шесть — ранены, а сам Кульбакин, получив семнадцать пулевых и осколочный ранений, сдал командование лодкой капитан-лейтенанту Кулыгину и навсегда закончил свою военно-морскую карьеру.
1 июля подводная лодка «М-81» под командованием капитан-лейтенанта Зубкова, следуя при прорыве из Моонзунда в надводном положении в кильватере крейсера «Киров», подорвалась на мине буквально в кильватерной струе крейсера. Лодка переломилась пополам и мгновенно затонула на глубине 20 метров. Стоявшего на рубке капитан-лейтенанта Зубкова взрывом сбросило за борт. Когда его вытащили из воды, он был мёртв. Весь экипаж лодки погиб, кроме электрика Преображенского, которому удалось открыть люк и всплыть с глубины 20 метров.
Все эти и подобные случаи, хорошо известные на курсах командиров подводных лодок, где учился старший лейтенант Матиясевич, совсем не создавали радостного настроения у слушателей. [6] У самого Матиясевича нервное состояние и напряжение, вызванное столь резким поворотом в его судьбе, вылилось в то, что впервые за 36 лет у него, человека отменного здоровья с железными нервами полярного капитана, на лице вскочил огромный фурункул, а поднявшаяся температура бросала будущего подводника то в жар, то в озноб. Заклеив фурункул пластырем и сложив свои нехитрые пожитки в немецкий чемодан (память о довоенных загранплаваниях), Матиясевич шел по затемненному Кронштадту, когда после окончания курсов получил назначение старпомом на подводную лодку «Лембит», ремонтирующуюся в одном из кронштадтских доков. Пластырь на лице, заграничный чемодан и новенькая, еще плохо сидящая на его долговязой фигуре, офицерская шинель — все это привело к тому, что он был схвачен патрулем и до утра просидел в комендатуре на предмет выяснения личности. К счастью, к утру личность его была установлена, и Матиясевич, с трудом отыскав «Лембит» около одного из плавдоков, представился командиру лодки, капитан-лейтенанту Полещуку.
На недавно выведенной из дока лодке заканчивался ремонт. Матиясевич, который всего полгода назад и в страшном сне не мог представить себя подводником, получил назначение на лодку, построенную не где-нибудь, а в Англии на заводе фирмы «Виккерс-Армстронг». История всего этого дела уходила корнями в смутное время 1918 года, когда англичане захватили и передали Эстонии два советских эсминца «Автроил» и «Спартак». Переименовав эсминцы соответственно в «Ленук» и «Вамбола», эстонцы эксплуатировали их без малого 14 лет, а затем, в 1933 году, продали оба устаревших эсминца Перу, а на вырученные деньги, к которым приплюсовали деньги, полученные от специальной лотереи, заказали в Англии две современные подводные лодки. Обе лодки (одна из которых была названа «Лембит» в честь средневекового вождя мятежных эстов, а вторая — «Калев» в честь героя народного эпоса) были переданы Эстонии в 1937 году и три года плавали под эстонским флагом. После аннексии Эстонии в 1940 году обе лодки, сохранив названия, были включены в состав КБФ.
«Лембит» очень отличалась от лодок советской постройки. Имея меньшую автономность и глубину погружения (90 метров), по сравнению с советскими лодками, «Лембит» в целом была гораздо совершеннее современных ей советских прототипов. Лодка имела большее количество гидравлических устройств для управления различными механизмами, была оборудована ледовым поясом для плавания во льдах в надводном положении, а ее форштевень был выполнен из литой стальной конструкции. Вооружение лодки составляли четыре носовых торпедных аппарата с четырьмя запасными торпедами в первом отсеке, В булях по бортам имелись минные шахты на 20 мин, причем постановка мин могла вестись как из надводного, так и из подводного положения. На подъемной платформе в специальной герметической шахте была установлена 40-миллиметровая автоматическая зенитная пушка системы «Бофорс», для приготовления которой к стрельбе требовалось при всплытии не более полутора минут. Кроме пушки, имелся также один пулемет системы «Льюис».
Лодка была разделена на пять водонепроницаемых отсеков, причем в первом и пятом отсеках имелись люки, снабженные тубусами для аварийного выхода из лодки людей. Многие системы «Лембита» были настолько сложны для наспех обученного советского личного состава, что, скрепя сердцем, на лодке пришлось оставить эстонцев-старшин по всем специальностям. Всем им присвоили мичманские звания и в феврале 1941 года привели к присяге.
Начало войны застало «Лембит» в Либаве, откуда ей чудом удалось вырваться и прибыть 4 июля в Кронштадт, где она и была поставлена на ремонт. К моменту прибытия Матиясевича лодка уже приняла в Минной гавани торпеды и провела пристрелку торпедных аппаратов, после чего была отбуксирована в Купеческую гавань. 2 августа «Лембит» покинула Кронштадт и перебазировалась в Таллинн, где приняла на борт мины и запас продовольствия для предстоящего первого боевого похода. Лодке предстояло выйти в южную Балтику на линию морских коммуникаций противника, поставить мины во вражеских водах, а затем, по возможности, топить суда противника торпедами.
12 августа «Лембит» вышла в море. Ей предстояло пройти в подводном положении почти все Балтийское море. Когда лодка выходила из Таллинна, было тепло и тихо. Ничто не напоминало о войне, пока в тралах, выводящих лодку «ижорцев», не взорвалась мина, затем — вторая.
Медленным был путь за тральщиками к устью Финского залива, где «Лембит» распрощалась с эскортом и пошла далее самостоятельно. Погрузившись на глубину 20 метров, лодка продолжила путь к нужной позиции. Двое суток лодка шла на юг, никого не встречая. Погода была хорошая, волнение моря не
