Берлускони обнажает широкую улыбку. Он говорит о своем управляющем с теплотой, симпатией и уважением.
“Он переехал на виллу, привез свою жену, двоих детей и даже пожилую мать. Наши дети были одного возраста, и он каждый день возил их в детский сад, – с ностальгией вспоминает Берлускони. – Он безупречно выполнял все свои обязанности. Однажды у него случилось несчастье, банкротство, и он навсегда покинул Аркоре. Но они остались друзьями с Марчелло дель Утри”.
Берлускони вновь серьезен и вдумчив.
“Было очевидно, что он попал под чье-то дурное влияния, затем против него стали выдвигать все те обвинения. Но о своей жизни в Аркоре он всегда отзывался как о самом спокойном периоде в жизни. Я расскажу вам, чем все закончилось. Его признали виновным, а в тюрьме у него обнаружили рак. Я слышал, что следователи приходили к нему каждую неделю и говорили: «Если вы расскажете нам о связях между Берлускони и мафией или дель Утри и мафией, то отправитесь домой сегодня же после обеда»”.
Берлускони делает паузу и принимает строгий вид. Очевидно, что Мангано для него – образец мужества.
“Он всегда говорил своим адвокатам и детям, что провел в Аркоре шесть самых счастливых месяцев своей жизни и не может сочинять ложь обо мне ради выхода на волю. И знаете, когда они его выпустили?”
Берлускони наклоняется вперед: “Его отпустили домой всего за несколько дней до смерти, буквально перед самой смертью”.
Берлускони произносит последние слова с некоторой грустью. В его душе восхищение Мангано переплетается с сожалением о том, что судьи не оставляли мафиози в покое, даже когда он боролся с раком в тюрьме. Берлускони вздыхает. Для правосудия Мангано был убийцей, бандитом и наркоторговцем. Для Берлускони – верным другом. Он остался им до самого конца.
По выражению лица Берлускони можно понять, что он действительно считал Мангано хорошим человеком. Он клянется, что никогда не знал о связях Мангано с криминалитетом. Что касается Марчелло дель Утри и мафии… Берлускони благодушно смеется, являет свою лучезарную улыбку и пускает в ход свои чары.
“Это самый замечательный человек, которого вы можете себе представить”, – Берлускони как будто говорит об ангеле и продолжает живописать достоинства дель Утри.
“Он очень образованный и начитанный, он знает наизусть «Божественную комедию». У него прекрасная семья и четверо чудесных детей. Он состоял в Opus Dei[9] и всегда был примерным католиком. Все подчиненные очень его любили и уважали. Я убежден, что его посадили в тюрьму исключительно потому, что он мой друг”.
Сильвио Берлускони продолжает улыбаться, однако в его душе зарождается возмущение. Ему непросто отстаивать свое понимание дружбы и защищать друзей. На следующий вопрос он реагирует заметно спокойнее. Берлускони даже немного забавляет то, что люди не перестают интересоваться происхождением его состояния. Десятилетиями итальянская пресса и следователи строили самые разные предположения, пытаясь понять, как первые строительные проекты Берлускони получили мистический швейцарский стартовый капитал. Из “налогового рая” в Лугано деньги рекой текли на юг и через Альпы попадали в Милан. Пресса многократно задавалась вопросами: были ли это деньги мафии? Почему Швейцария? Кто тайно помогал Берлускони?
“Да, мы действительно получили начальное финансирование от некоторых трастовых фондов в Лугано, поскольку у нас были инвесторы, например господин Разини, который владел банком Rasini, где работал мой отец. У наших инвесторов имелись собственные законные депозиты в швейцарских банках, оттуда они и переслали нам свои деньги. И знаете, – Берлускони делает паузу и слегка укоризненно качает головой, – знаете, судьи и журналисты провели ооочень много расследований, несметное число расследований, и не обнаружили ничего незаконного”.
Берлускони быстро поднимает глаза, как будто желая удостовериться, что он ясно донес свою мысль, и продолжает.
“С нашими счетами все было в порядке, – уверяет он. – В то время налоговые консультанты рекомендовали нам создавать компании с иностранным капиталом. У этого были исключительно финансовые причины. Мы последовали советам юристов, учли мнение инвесторов и получили деньги из соседней Швейцарии”.
Берлускони с почтением говорит о Разини, директоре банка Rasini, начальнике своего отца. Следователи из Палермо и Милана потратили годы, пытаясь доказать, что банк Rasini проводил денежные операции между компаниями Берлускони и мафией. В 1980-е и 1990-е годы в расследованиях фигурировали имена крупных мафиози, которые держали счета в этом банке, однако к тому моменту отец Берлускони уже оттуда уволился.
“Жалкое вранье, – говорит Берлускони, пренебрежительно выплевывая слова. – Полная чепуха, выдуманная моими врагами и завистниками”.
Противники Берлускони, к которым можно причислить целую армию судей, прокуроров и журналистов, не смогли доказать прямую связь между мафией и банком Rasini. Один амбициозный сицилийский судья в течение года пытался обнаружить эту связь и довольно быстро прекратил свое расследование. Впоследствии он присоединился к левым и стал одним из основных критиков Берлускони.
Иначе обстоят дела с обвинениями во взяточничестве и коррупции, которые были предъявлены еще одному близкому другу Берлускони. Речь идет о Чезаре Превити, его личном адвокате и сооснователе партии “Вперед, Италия!”, члене парламента от этой партии и члене первого правительства Берлускони.
Чезаре Превити обвиняли в подкупе римского судьи, который вел дело о Mondadori. Берлускони оспаривал право на владение издательским домом Mondadori с предпринимателем Карло де Бенедетти. Судебное расследование началось в 1995 году, когда светская львица графиня Стефания Ариосто, девушка одного из адвокатов Берлускони и близкая подруга Превити, обратилась в миланскую прокуратуру. Она заявила, что слышала, как Превити говорил о подкупе римских судей по делу Mondadori. Последующие 12 лет Превити преследовали всевозможные проверки, обвинения и уголовные процессы. В 2007 году Верховный суд признал его виновным в даче взятки размером 200 тысяч евро римскому судье, который также был осужден и получил тюремный срок.
Берлускони слушает длинный перечень обвинительных приговоров за взяточничество и коррупцию, вынесенных Превити, однако сохраняет самообладание. Он тихонько смеется, расплывается в широкой улыбке и начинает характерно качать головой из стороны в сторону, как Рональд Рейган, как будто бы говоря “ай-ай-ай”.
“С итальянскими судами вечно одна и та же история. Сплошная ложь”, – Берлускони немногословен. В воздухе повисает тишина. Он видит, что его поняли и вновь говорить о политической ангажированности судей нужды нет.
Однако означает ли это, что все доказательства, использованные судом против Превити, выдуманы или подделаны? Абсолютно все?
“Даже не знаю, какое слово здесь употребить, – признается Берлускони, вздыхая, и секунду или две не скрывает своего раздражения. Остальное время он старательно подавляет свои эмоции. – Я совершенно не против обсудить этот вопрос, – неожиданно говорит он и разводит руки в стороны, как будто показывая, что ему нечего скрывать. – Я уверен в своих поступках, – говорит он с видом оскорбленного достоинства. – Они завели против меня 60 уголовных дел, а доказать мою вину смогли только в одном случае. Но до этого мы еще дойдем”.
“Я подсчитал, что за двадцать лет в рамках 61 процесса состоялось более трех тысяч судебных заседаний. Начиная с 1994 года, когда я занялся политикой, я тратил все выходные и часто утро понедельника на общение с адвокатами. Мы составляли необходимые бумаги и готовились к слушаниям. За последние двадцать лет я отдал почти 700 миллионов долларов на юридические услуги, и поверьте мне, это очень большие деньги!”
Семьсот миллионов долларов на адвокатов – поистине внушительная сумма. Личные юристы Берлускони утверждают, что он действительно мог потратить такие деньги за те двадцать лет, что воюет с итальянскими прокурорами. Тем не менее, что бы судьи ни предъявляли Берлускони, он всегда выходил сухим из воды. Мафия. Взяточничество. Коррупция. Только один раз Берлускони признали виновным. Он якобы незаконно перевел 6 миллионов евро на счет своего старого друга социалиста Кракси, премьер-министра Италии, чья карьера закончилась позором и ссылкой. В ходе судебного расследования была обнаружена сложная сеть офшорных финансовых компаний, и в июле 1998 года Берлускони приговорили к двум годам и четырем месяцам лишения свободы. Следователи доказали, что он пересылал финансовые средства через свою группу компаний Fininvest на счета офшорной компании All Iberian, расположенной на острове Джерси, налоговой гавани на Нормандских островах, что между Англией и Францией. С Джерси деньги шли в Швейцарию на счет Беттино Кракси. Однако в 2000 году обвинительный приговор был аннулирован, поскольку истек срок исковой давности: с момента заведения уголовного дела прошло семь с половиной лет.
