– Сгущёнка донецкая хороша. Только от неё зубы выпадают.
– И это нам нипочём, – уверяю. – На мягких продуктах жить буду. Как космонавт.
– Ну и отечественную продукцию не забывайте: говядину из районов активного животноводства, близких к радиоактивным отстойникам, воблу камскую пучеглазую, светящиеся ватрушки со штампиком «Арзамас-16», варенье норильское, богатое серой и углеродом, шоколад тюменский прессованный.
– Это тот, – уточняю, – что распадается в желудке на мазут и какао?
– Он. И смотрите – больше так организм не насилуйте. Ещё один раз сорвётесь, и помочь не смогу.
– Да я, доктор, – кричу, – теперь из Москвы больше не выеду никуда!
Месяц точно рецепту следовал. Всё, как назначено, принимал. К концу срока глянул в зеркало и повеселел. Великая вещь – медицина! Хвост – дыбом. Заблестел, распушился – приятно посмотреть. Словно у меня павлины в роду. Теперь из городской массы не выделяюсь ничем. Чего и всем желаю.
Валерий РОКОТОВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Клуб 12 стульев
Ироническая поэзия
***
Вдали от глаз безмозглой черни
И милицейских блокпостов
Вы шли по парку в час вечерний
Среди деревьев и кустов.
– Постойте, не спешите, леди! –
Сказал я, следом семеня.
Вы, вздрогнув, как от звука плети,
Прочь побежали от меня.
Я выругался многократно,
У вас в кильватере труся.
«Опять я понят был превратно.
О нет, так дальше жить нельзя!
Как познакомиться иначе
С красивой женщиною мне?
У моря сидя, ждать удачи?
Гореть на медленном огне?..»
Я убеждал вас терпеливо,
Стремясь дыхание не сбить,
Что вы напрасно столь пугливы,
Что сердцу хочется любить;
Что мы могли вдвоём пойти бы
На Баха как-нибудь на днях,
Что в вас сильны стереотипы,
Что я и в мыслях не маньяк...
Вы двигались легко и резво,
Когда, бездушен и жесток,
Мои сентенции прорезал
Мента пронзительный свисток.
Я крикнул вам: – А ну, с дороги! –
Вас обходя на вираже,
Как «Запорожца» «Гранд-Чероки»,
Как «Ниву» новенький «Порше».
«Зачем нужны менты на свете?
На кой мне сдался сей кортеж?» –
Я мыслил, бросив вас в кювете
В руинах собственных надежд.
Природы лунная соната
Лилась на нас с небесных сфер.
– А торопиться-то не надо! –
Промолвил милиционер.
Я только буркнул: – Я бы рад, но
Не торопиться не могу...
– Вы поняли меня превратно! –
Вскричал блюститель на бегу. –
Вам трудно на контакт решиться,
Я понимаю вас вполне,
Но как иначе подружиться
С мужчиной, симпатичным мне?
Я мент. Никто меня не любит.
И нету у меня друзей.
Предвзятость – вот что всех нас губит.
А мы могли б сходить в музей,
Ведь я пишу стихи, рисую
(Замечу в скобках, не соврав)...
А я бежал и думал всуе:
«А может быть, он в чём-то прав?
Не доверяем мы друг другу,
И в том проблема наша вся.
Нельзя протянутую руку
Так грубо отторгать, нельзя!
Стой! – приказал себе я вяло. –
Вон как страдает человек!..»
Но что-то мне не позволяло
Внять сердцу и замедлить бег,
И, движим разумом холодным,
Почти как абсолютный нуль,
Я шёл в отрыв под градом плотным
Над головой свистевших пуль...
Александр СКИБА, НИЖНИЙ НОВГОРОД
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Клуб 12 стульев
Автомобильная фамилия
АНТИЛОПА-ГНУ
Почти по Чехову
У отставного генерал-майора, а ныне олигарха Алексея Абрамовича Булдеева разболелась голова. И не так, чтобы слегка в виске покалывало, а хоть стреляйся. Впрочем, как ей не заболеть, когда наехали на него по полной программе: сначала старые компаньоны от братвы контрольный пакет потребовали, затем прокурорские стали трясти за грехи аж прошлого века.
Вот тут-то в голове у бывшего генерала что-то взорвалось. Боль была такая, что солидный мужик лез на люстру. Жена предложила позвать психотерапевта Ивана Евсеича.
– Ерунда! Шарлатанство! – кричал Алексей Абрамович, но, ещё с час повисев на люстре, согласился.
Прибывший Иван Евсеич и порчу снял, и сглаз отвёл, и проклятие нейтрализовал. Хотя он направо-налево сыпал мудрёными терминами, ни черта у него не вышло: как выл от головной боли Алексей Абрамович до психотерапии, так и продолжал выть.
– Всё, – Иван Евсеич развёл руками, – я бессилен. Вот что вам присоветую. Слышал я об одном вещем мужичонке. Он все финансовые передряги заговаривает. Как это делает – Бог его знает. Но те, кого он от финансовых невзгод прочистил, вместо тюремной баланды устрицы с шампанским кушают.
– Он здесь, в столице?
– Нет, в Саратове живёт. Тамошних на дому у себя пользует, а ежели которые из других городов, то по телеграфу или этому… Интернету! Вы ему пошлите телеграмму, что, мол, так вот и так, у раба божьего Алексея голова болит, прошу выпользовать.
– Пошли, Алёша! – взмолилась генеральша. – Хотя ты и не веришь в заговоры, но отчего не послать.
– Ну ладно, – согласился Булдеев. – Ох! Мочи нет! Ну, как ему писать?
– Его в Саратове каждая собака знает. Извольте писать, стало быть, господину Якову Васильевичу… Васильевичу… Чёрт… Как же его фамилия?..
Иван Евсеич поднял глаза к потолку и зашевелил губами. Булдеев и генеральша ожидали нетерпеливо.
– Ну, что же? Скорей думай!
– Сейчас… Васильичу… Якову Васильичу… Забыл! Такая простая фамилия. Словно как бы автомобильная…
Машинин? Нет, не Машинин! Постойте… Моторин? Нет, и не Моторин! Помню, фамилия автомобильная, а какая – из головы вышибло…
– Лимузинов?
– Никак нет. Постойте, Колесов… Рулёв… Автоматов…
– Ну, это скорее военная, а не автомобильная, – возразила генеральша. – Может, Жигулёв. Или Волгин, или Чайкин.
– Нет, всё не то. Рычагов? Клапанов?
– Ага, – подал голос сам генерал. – Домкратов-Чёрный. Как же ему писать, если ты фамилию не знаешь? Ты подумай.
– Может, Баранкин, – предположил адъютант.
– Почему Баранкин? – спросила генеральша.
– Потому что так руль у шофёров называется.
Генерал-олигарх потребовал, чтобы все собрались в большом зале и под предводительством его супруги придумывали фамилию целителя. Перебрали все агрегаты и запчасти, вспомнили марки, шины, типы кузовов. В доме, саду и на кухне люди тоже ходили и, почёсывая лбы, искали фамилию. Психотерапевта то и дело требовали в зал.
– Седанов? – спрашивали у него. – Пикапов? Бамперов?
– Может, Гаишников, Правов или Штрафов? – интересовались охранники.
– Бензинов? Страховкин? Порожняк? – щеголяли кругозором секретари.
– Или Бибикин? – вспомнила детство супруга. На что экстрасенс только удручённо покачал головой.
– Да, может быть, фамилия не автомобильная, а какая-нибудь другая.
– Истинно помню: автомобильная!
– Наша хоть фамилия?
Иван Евсеич встрепенулся:
– Да вроде нет. Не наша.
– Тормозян? Тосолидзе? Или Фара-заде.
– Нет, но фамилия у него не русская.
– Антифриз? Ниппель? Буфер? Бампер?
– Похоже, но не то!
– Да пошёл ты! – не выдержал наконец генерал. – Главбуха сюда! Всем заплатить и всем откатить. Прокурорам и налоговикам тоже!
