Предупреждения в адрес этих газет о необходимости соизмерять критику с гражданской ответственностью не возымели действия. Газеты «День», «Советская Россия», «Правда» стали инструментами государственной дестабилизации.
Исходя из интересов сохранения гражданского мира и необходимости обеспечения государственной и общественной безопасности, на основании пункта 11 Статьи 121–5 Конституции РФ постановляю:
1. Закрыть газеты «День», «Советская Россия» и «Правда».
2. Министерству внутренних дел Российской Федерации — обеспечить выполнение настоящего Указа.
3. Министерству печати и информации Российской Федерации оказать при необходимости содействие журналистам этих газет в трудоустройстве.
4. Указ вступает в действие с момента подписания.
Президент Российской Федерации Б. Ельцин»
Перед началом главного штурма — штурма системы коммунистических Советов — важно было лишить их пропагандистского жала.
18 сентября в середине дня мне позвонил М. И. Барсуков и попросил подготовить все необходимое для срочной записи выступления президента с выходом в эфир на следующий день, в воскресенье. Это было необычно. Никогда прежде в моей практике пресс-секретаря такого рода «команды» не исходили от руководителя Главного управления охраны президента. Вопросы записи выступлений президента мы обсуждали исключительно с В. В. Илюшиным. Нетрудно было догадаться, что дело движется к «нештатной» ситуации, в которой задействованы силовые структуры президента. Я созвонился с тогдашним председателем телекомпании «Останкино» В. Брагиным и попросил его сформировать группу записи и держать ее наготове. Однако через несколько часов распоряжение пришлось отменить.
Сам Борис Николаевич в книге «Записки президента» так описывает эту задержку:
«А в пятницу вдруг все чуть не остановилось. На этот день я назначил заключительное совещание (Совета безопасности). На нем мы должны были оговорить последние детали. Я спросил силовых министров, как, на их взгляд, складывается ситуация. И вдруг один за другим они стали предлагать отложить намеченное на воскресенье обращение к народу и соответственно введение с этого же момента в действие указа о роспуске парламента. Предлагалась новая дата — конец следующей недели».
У меня нет документальных оснований утверждать, что силовые министры хотели отговорить Бориса Николаевича от решительных действий. Но сегодня, когда есть возможность изучить информацию из разных источников, такое ощущение возникает.
Ведь к этому времени уже произошла явная утечка информации о готовящемся роспуске Верховного Совета. По свидетельству президента, эта информация ушла непосредственно к Руцкому и Хасбулатову либо из Министерства безопасности, либо из Министерства внутренних дел. Даже для неискушенного в военных вопросах человека понятно, что в случае утечки информации нужно действовать быстрее и решительнее, попытаться опередить время и противника. Министры же пытаются уговорить президента отложить операцию на целую неделю. Нетрудно предположить, как смогли бы воспользоваться недельной отсрочкой лидеры Верховного Совета. Похоже, что силовые министры не хотели брать на себя ответственность и подталкивали президента к продолжению проигрышной для него позиционной борьбы.
Имеются документы, свидетельствующие о явном стремлении Министерства безопасности ввести президента в заблуждение. В справке о деятельности объединений и партий непримиримой оппозиции, которая была подготовлена Министерством безопасности для Администрации президента накануне октябрьских событий, утверждалось, что, «по имеющейся информации, функционирование указанных организаций фактически парализовано». А по поводу «Союза офицеров», который особенно активно действовал в октябре 93-го года, говорилось, что «число его активистов не превышает 100 человек, из них 80 % — пенсионеры». Характерно то, что в этой справке вообще не упоминается о ЛДПР Жириновского и о Компартии России. А ведь именно они буквально через несколько месяцев одержали серьезную победу на выборах в Государственное собрание. Наши славные органы как-то «не заметили» нарастания активности этих партий. Не менее умиротворяюще звучала и справка МВД России.
О саботаже борьбы президента с непримиримой оппозицией и ее прессой свидетельствует и то, что после Указа Бориса Николаевича о запрете «Правды», «Советской России» и газеты «День» выход националистических и фашистских листков и газет не прекратился. Листовки и газеты непримиримой оппозиции можно было купить у входа в любую станцию метро и даже около Красной площади. Сотрудники МБ этого как бы не замечали. С разрешения президента я направил министру безопасности Н. Голушко запрос:
«Николай Михайлович! В нарушение Указа Президента газета «День» вновь в открытую распространяется в Москве, меняя название и типографии. Теперь это газета «Завтра». Неужели у Вас нет возможности заставить выполнять решения Президента?»
Более всего меня поразило то, что Н. Голушко, позвонив мне по поводу записки на следующий день, стал расспрашивать, где газета печатается и где ее можно купить. Поразительная информированность для министра безопасности!
Известна и роль Н. Голушко в поспешном освобождении из тюрьмы членов ГКЧП. Думается, что именно по комплексу поведения Министерства безопасности в октябрьские дни 1993 года, президент через несколько месяцев принял решение об его упразднении.
Словом, думаю, что если бы в сентябре 1993 года президент принял предложение силовых министров перенести на неделю свои «решительные действия», то этих решительных действий мы не увидели бы вовсе. И тогда страна, возможно, до сих пор жила бы в условиях двоевластия. Не исключено, что мы имели бы у власти тандем Хасбулатов-Руцкой.
Президент согласился передвинуть график, но лишь на два дня. 21 сентября запись президентского обращения состоялась. По сути дела, это было изложение и мотивировка знаменитого президентского Указа № 1400, который переводил Россию в новое политическое измерение, объявляя о роспуске Верховного Совета и Съезда народных депутатов, назначении новых выборов в парламент России и проведении референдума по принятию новой конституции. Назывался он — «О поэтапной конституционной реформе».
Президент придавал особое значение своему обращению к народу и много работал над ним, стараясь сделать его более энергичным. Он неоднократно на этапе подготовки просматривал и правил его. Окончательный текст был рассчитан на 15 минут. Всего 15 минут! Но по мере того как на экранах телевизоров бежали эти минуты, миллионы россиян начинали осознавать, что они живут «в другой стране», при новой власти. С эпохой коммунистических Советов было покончено.
В 17 часов мы произвели запись этого исторического обращения. Эфир был назначен на 20 часов. А в 19 часов фельдъегери повезли запечатанные пакеты с Указом президента по редакциям основных газет и в телеграфные агентства.
Президент, как и всякий человек (если он не профессиональный артист), нервничает во время записи. Во время особо важных записей нервозность особенно высока. Отдельные элементы выступления иногда приходится перезаписывать. Во время записей одна из моих технических задач состояла в том, чтобы остановить президента, если он оговорится или пропустит какое-то слово. Иногда я просил Бориса Николаевича более энергично или, наоборот, более мягко повторить какую-то фразу. Перед началом записи текст «набивается» на компьютер, и в ходе записи строка бежит по экрану перед глазами. Очень важно найти точный ритм движения строки, чтобы он соответствовал и естественному темпу речи Бориса Николаевича, и стилистике текста. Таким устройством, которое называется «автосуфлер» (prompter), пользуются все президенты. В США, например, система «автосуфлера» состоит из нескольких телевизионных экранов. Это дает возможность американскому президенту в ходе записи или публичного выступления менять положение головы, поворачиваться. Создается полная иллюзия, что президент выступает без заготовленного текста, импровизирует. Кстати, такими устройствами пользуются и американские телекомментаторы. В кремлевской пресс-службе такого устройства, к сожалению, долго не было, и мы вынуждены были пользоваться старомодным устройством, которое привозили с собой сами телевизионщики, что не давало хороших результатов. Борис Николаевич на экране выглядел статично, скованно. Из-за того что экран «автосуфлера» находился близко к лицу, искажался облик записывавшегося — сужались плечи, непропорционально большой казалась голова. У меня были планы создать в Кремле небольшую студию записи с новейшим оборудованием, в том числе и с возможностью прямых обращений президента по радио. Но когда я назвал цену современного «промптера», на меня замахали руками. Интересная деталь. Американцы откуда-то узнали о том, что я озабочен технологическим оснащением записей президента и что у пресс-службы нет на это средств. И думаю, далеко не случайно, что через короткое время на одном из приемов в резиденции американского посла «Спассо-хаузе» ко мне подошел сотрудник американского посольства и очень ненавязчиво предлагал предоставить необходимое оборудование бесплатно. «Мы искренне хотели бы помочь вашему президенту и пресс-службе», — говорили мне. Я, разумеется, отказался. Не трудно догадаться, что подарок «американского дядюшки» мог бы таить в себе и всякого рода электронные сюрпризы.
