Это были счастливые минуты его жизни. Он, как вихрь, срывался с места, стремительно покрывал небольшое расстояние и оказывался первым. Встав на грудь приехавшего, он лизал его лицо, руки – приветствовал. В городе учились сразу несколько человек из семьи Чебаковых, и поэтому они всегда возвращались все вместе, а если кто– нибудь запаздывал, Данат все равно за два дня до прибытия последних предупреждал. С автовокзала Данат шел во главе всего счастливого семейства, неся при этом нетяжелую ношу в зубах. Данат одинаково относился ко всем домочадцам, но, пожалуй, среди всех он выделял Юрия. Может быть потому, что он чаще, чем его братья Костя, Виктор, Володя, Анатолий, ходил на охоту и рыбалку. Во время войны, да и после, семья жила огородом и тем, что повзрослевшие ребята приносили с охоты и рыбалки. Сам глава семьи, Семен Нестерович, был на фронте, несмотря на свой почтенный возраст. Там он был тяжело ранен и часто болел, и мать, Пелагея Федоровна, не без помощи старших детей управлялась с хозяйством. Юрий подростком любил со старой берданкой и Данатом бродить по лесу в поисках зайца или барсука. Перед охотой вечером Юрий говорил Данату. «Завтра пойдем на Данилово озеро, разбуди меня пораньше». И Данат в точности исполнял просьбу. Если Юрий спал на вышке амбара, Данат лаем будил его, однако бывали случаи, что сон у мальчишки был такой крепкий, что он не просыпался, тогда Данат открывал лапой дверь амбара, где летом спали девочки, и, тихо поскуливая, тыкался мокрым носом в шею старшей из них, заставляя ее выйти во двор. Галина понимала в чем дело, залезала по приставной лестнице на вышку и будила Юрия.
Незабываемые дни детства... Юрий с Данатом шли в предрассветном тумане по росе к озеру, где стояли их сети и где можно было подбить утку. Осторожными, неслышными шагами они направлялись в ту сторону озера, где, по их мнению, должны были быть утки. Порой утомительно было красться, приседать стараться слиться со стволами деревьев, кустарников, делать короткие перебежки, но Данат все приказания выполнял безукоризненно. После каждого Юриного выстрела по птице влет, Данат во весь свой огромный рост выпрыгивал из травы и четко определял место, куда упала утка, чтобы ее достать. Если они сидели в скрадке у озера, то оба, затаив дыхание, через сделанные отверстия наблюдали за приближением уток. Когда они возвращались домой после удачной охоты, Данат бежал впереди, в случае же неудачи – плелся за Юрием. Особую радость испытывал Данат, когда почти вся семья выходила в лес на заготовку грибов и ягод. Не нужно, наверное, объяснять, чем были эти дары леса для такой большой семьи. Данат включался в поиски грибов и ягод и поначалу, найдя их, осторожно нес в зубах и отдавал тому, кто оказывался рядом с ним. Позднее он понял, что грибы подрезают, чтобы сохранить грибницу, а ягоды не вырывают с травой. С годами пришла мудрость, и Данат, найдя белый гриб или масленок, начинал скулить, давая понять, что нашел, или осторожно брал в пасть руку кого-нибудь из младших ребят, подводил к нужному месту. Грибов и ягод заготовляли очень много, их иногда набирали столько, что нельзя было унести за один раз. Как-то собирали черную смородину, заполнили всю принесенную с собой тару: ведра, корзины, и даже платки и фартуки, а ко времени, когда нужно было идти домой, пошел сильный дождь. Решили часть ягод оставить, а завтра прийти и забрать их. С хлопотами совсем забыли о Данате, а когда утром пришли на прежнее место, то Данат был там, сторожил. Он часто стал оставаться при грибах и ягодах до следующего дня.
Все эти воспоминания так неожиданно нахлынули, словно перенесли меня в то далекое босоногое детство. Яркие впечатления стали такой явью, что захотелось воспроизвести их на бумаге. И вот пришло время, когда Данат занемог. Это случилось на семнадцатое лето в жизни собаки... Он стал плохо видеть, слышать. Родители из боязни, что Данат может попасть под машину, наказали детям, чтобы не выпускали его из ограды. В это лето Юрий, закончив Академию и получив диплом художника, намеревался в свои последние каникулы поработать на природе, походить на рыбалку и охоту. Подъезжая к родному селу, он из окна автобуса всматривался знакомые с детства места, мысленно представлял картины охоты и мечтал о том дне, когда они с Данатом пойдут с ночевкой к озеру, завернут на пасеку к старику Митричу, поставят на старице перемет.
В семье не было принято предупреждать о своем приезде телеграммой, но Юрий надеялся, что его встретит Данат. Однако он ошибся, Даната не было, и Юрий почувствовал недоброе.
Очутившись среди родных, после бурных приветствий, спросил о Данате.
Данат лежал на завалинке со стороны огорода, не проявляя никаких эмоций. Его мутные поблеклые, ничего не выражающие глаза, смотрели на окружающих уныло и безучастно. Юрий гладил, ласкал Даната, но тот никак не реагировал на эти знаки внимания. Тогда он, нагнувшись к уху собаки, прокричал: «Данат, пойдем на Данилово озеро!» И вдруг, на глазах у всех родных, произошло неожиданное. Данат встрепенулся, сбросил на какое-то время оцепенение, глаза его приобрели осмысленное выражение: он стал прыгать, лизать Юрию лицо, руки, восторженно «разговаривать» на собачьем языке. Он узнал, он вспомнил своего любимца, которого не было более трех лет. Казалось, это был снова тот же, прежний Данат. Но это только казалось. Через некоторое время исчезло осмысленное выражение, словно выключилось сознание. Он снова сник и как будто погрузился в спячку.
Через несколько дней Юрий решил идти в лес. Нет, не на охоту и рыбалку, а с единственной целью – убить Даната. Семейный совет решил, что такой финал для Даната будет самым почетным. Провожали Даната всей семьей. Многие, особенно женщины, всплакнули, как-никак привыкли к нему за семнадцать лет. Юрий надел ошейник с поводком в первый раз на Даната и вывел его из ограды. Данат с готовностью следовал за хозяином.
Когда шли по мосту через реку, по полю к старице, Юрий припоминал случаи, произошедшие с ним на охоте, и с благодарностью думал о собачьей верности и о том, как же он будет его убивать, как он будет целиться в эти невидящие глаза. Вошли в лес, и здесь нервы Юрия не выдержали, он обхватил Даната за шею и заплакал навзрыд. Юрий вытирал глаза пальцами рук, а Данат лизал мокрые от слез руки, руки, которые через несколько минут спустят
