Поэтому не стоит тратить времени и сил на разработку социалистических лозунгов и соответствующей им социальной базы: это пустые хлопоты. Не стоит думать и о политическом альянсе с крайне левыми движениями и радикалами типа Анпилова или Лимонова.
Между тем, в то время как народ утратил таранные политические свойства, их приобрела интеллигенция, незаметно превратившаяся за последние пятьдесят лет не просто в новый класс, составляющий в России 25–30 % населения, но в класс-гегемон. Ибо сегодня всем кристально ясно: ум — это и есть сила , главная сила наших дней. Та буржуазно-демократическая революция, которая произошла у нас под видом «перестройки» в 1991–1993 гг., была на деле интеллигентской революцией.
Но эта революция еще не завершилась: ей неизбежно предстоит переход в фазу националистическую, «национал-капиталистическую». И локомотивом этого перехода могут быть и будут только русская интеллигенция и русская буржуазия. Это — исторически восходящие классы, творящие на данном этапе исторический процесс в России. За ними — будущее. Тот политик, который сумеет распропагандировать, привлечь эти классы на свою сторону, — победит, а тот, который не сумеет, — проиграет.
Вместе с тем ясно, что на базе «половины нации», пусть даже наиболее политически активной и значимой, нельзя добиться национального единства. Простой народ, вне всякого сомнения, достоин постоянной заботы и внимания со стороны правительства. Он должен в полной мере быть вовлечен в процесс политического преобразования страны.
Это означает, что на данном этапе союз национал-капиталистов с массовым национал-социалистическим и профсоюзным движением не только возможен, но и необходим (при условии соблюдения субординации, соответствующей реальному раскладу общественных сил).
Опыт Гитлера учит: вполне достаточно, если впоследствии народ получит гарантированные социальные блага. Социальные программы высшего уровня, осуществляемые за счет природной ренты и справедливого трудового законодательства, — это куда лучше мифического «социализма», который можно строить до гробовой доски, так и не узнав, что это такое. При этом условии частный капитал, поддерживаемый и направляемый государством, способен на «экономическое чудо».
Ну, а на тот случай, если президент (вождь, председатель — как угодно) пожелает свернуть с оптимального пути развития экономики, как это сделал Гитлер в 1937 г., в его ухе должна тикать серьга.
Главное богатство нации — нация!
В те годы, когда Гитлер начинал свою политическую деятельность, важнейшей проблемой для Германии была перенаселенность. На митинге 24 февраля 1920 г., где впервые зачитывалась партийная программа из 25 пунктов, одним из них было требование возврата колоний для отселения туда излишка людей. «Нам, немцам, у себя на родине очень тесно», — не раз говорил Гитлер. В 1939 г., накануне нападения на Польшу, он декларировал: «Разве справедливо, что на 1 квадратном километре живут 150 немцев? Мы должны решить эти проблемы». В чем состояло гитлеровское решение проблемы, известно: в расширении жизненного пространства, получении сырьевых и продовольственных ресурсов для немцев за счет других народов, в первую очередь за счет России.
В своей главной книге «Майн кампф», написанной задолго до войны, Гитлер многократно писал о необходимости территориальных завоеваний на Востоке, в России. Вот наиболее характерные цитаты:
«Мы, национал-социалисты… хотим приостановить вечное германское стремление на юг и запад Европы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на Востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе. Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены» .
При этом речь вовсе не шла о превращении России в немецкий доминион, протекторат или даже колонию. Нет, Гитлеру была нужна только земля с ее ресурсами, но без аборигенов. Он писал абсолютно недвусмысленно: «Наша задача — не в колониальных завоеваниях. Разрешение стоящих перед нами проблем мы видим только и исключительно в завоевании новых земель, которые мы могли бы заселить немцами» .
Об этом же откровенно говорилось в меморандуме по военной экономике летом 1936 г. и многих других документах.
Важно подчеркнуть, что Гитлер четко понимал и не раз заявлял о недопустимости решения проблемы другим способом: путем ограничения рождаемости. Нет, этот способ он оставлял для оккупированных народов, среди которых предполагалась пропаганда абортов и широчайшее распространение контрацептивов. Что же касается родной немецкой нации, то еще в «Майн кампф» он писал: «В настоящее время в Европе проживает 80 млн немцев. Текущую внешнеполитическую деятельность можно признать правильной лишь в том случае, если через сто лет на земле будут проживать 250 млн немцев» . Такой подход, такое отношение к своему народу поражает глубоко истинным пониманием жизненных приоритетов. За одно это немцы не могли не думать о Гитлере с любовью и благодарностью.
Идея завоеваний на Востоке, к воплощению которой Гитлер приступил в роковой день 1 сентября 1939 г., не только не осуществилась, но и привела Германию к краху, унесла свыше 7 млн жизней не худших представителей народа, подорвала немецкую популяцию. Сегодня, спустя 70 лет после того, как «Майн кампф» была написана, немцев в Германии едва ли не меньше, чем было при Гитлере. Его мечты, его обеты не сбылись; его политику, следуя его же критерию, надо признать негодной, несостоятельной, провальной.
А между тем, если бы неудачливые заговорщики (во главе с Гальдером, Канарисом и Шахтом) сумели убить Гитлера в августе злосчастного 1939 г., Гитлер навсегда остался бы в памяти немцев как величайший национальный герой, объединивший Рейх, присоединивший к Германии огромные территории, вернувший родину и родную нацию 11 млн немцев, и все это — без кровопролития, без войны. Хотя еще в 1938 г. Германия была недостаточно сильна, чтобы противостоять в войне даже лишь одним только Англии и Франции, но Саар, Австрия, Судеты, Богемия и Моравия, Мемель — все эти грандиозные приобретения сошли Германии с рук безнаказанно, были признаны мировым сообществом. Следует спросить: почему?
Да просто потому, что почти все эти национально-территориальные притязания (и приобретения) Германии были, по большому счету, справедливы, опирались на историческую правду и волю огромных народных масс .
Гитлер был абсолютно прав, когда говорил незадолго до аншлюса: «Более 10 млн немцев живут в двух государствах, расположенных возле наших границ… Не может быть сомнений, что политическое отделение от Рейха не должно привести к лишению их прав, точнее, основного права — на самоопределение. Для мировой державы нестерпимо сознавать, что братья по расе, поддерживающие ее, подвергаются жесточайшим преследованиям и мучениям за свое стремление быть вместе с нацией, разделить ее судьбу. В интересы германского Рейха входит защита этих немцев, которые живут вдоль наших границ, но не могут отстоять свою политическую и духовную свободу».
Семь миллионов немцев в Австрии и три с половиной — в Судетах… Им неплохо жилось и до присоединения. Вряд ли большинство из них сознательно стремилось к воссоединению с Рейхом: ведь большинство всегда инертно. Мало того, у Австрии, например, имелось свое собственное клерикально-фашистское правительство, возглавляемое вначале Дольфусом, а затем Шушнигом, которое всеми силами противодействовало намерениям Гитлера. Шушниг даже набрался смелости призвать к плебисциту как к последнему средству сопротивления аншлюсу. Историки считают более чем вероятным, что основная часть населения, под влиянием правительственной пропаганды, проголосовала бы за «свободную и единую Австрию», против объединения с Германией…
Но 12 марта 1938 г., когда германские войска по приказу фюрера пересекли границу, настал момент истины! В ряде мест пограничные заграждения были разобраны самими австрийцами. Не было сделано ни единого выстрела. По воспоминаниям генерала X. Гудериана, немецкие танки, украшенные флагами обеих стран и зелеными ветвями, забросанные цветами, двигались, руководствуясь туристскими путеводителями и заправляясь на бензоколонках. На домах сельских и городских жителей развевались флаги со свастикой. «Нас везде принимали с радостью… Нам пожимали руки, нас целовали, в глазах многих были слезы радости», — пишет генерал.
В тот же день Гитлер во главе колонны машин медленно и торжественно въехал на свою родину. Ликующие толпы всюду окружали его, люди стремились хотя бы притронуться к его машине. В Линце, где он жил юношей, бедным и одиноким, 100-тысячная толпа на площади была вне себя от восторга. Фюрер, по щекам которого текли слезы счастья, вышел на балкон ратуши вместе с новым канцлером Австрии, приветствуемый неистовым взрывом радости. Таким же безумным ликованием были встречены войска фюрера и в Вене. Гудериана отнесли в его резиденцию на руках, оборвав на сувениры все пуговицы с шинели…
