В последние годы в России вышло несколько статей и даже книг, в которых выражено робкое сомнение: действительно ли преступление совершили наши доблестные чекисты? Они же такие добрые и ласковые. А может быть, это все-таки немцы?
Развеем эти сомнения. 22 мая 2008 года Главная военная прокуратура России отказалась передать Польше дела о массовых расстрелах польских офицеров. Причина отказа: большинство томов имеет гриф «секретно» или «совершенно секретно». Из 187 томов дела польской стороне было передано 67 томов, так как остальные «содержат государственную тайну». 26 января 2011 года Верховный суд России признал законным засекречивание материалов дела.
Вот и все. Спорить больше не о чем. Поразмыслим: почему документы засекречены? Какую тайну, словно лагерный пес, охраняет Верховный суд России? Следы чьих злодеяний заметает Главная военная прокуратура?
Если преступление действительно совершили гитлеровцы, то следовало еще в 1946 году предъявить все эти документы судьям международного трибунала в Нюрнберге. Но их почему-то не предъявили, и выдвинутое Советским Союзом обвинение, в котором ответственность за массовые расстрелы польских граждан возлагалась на офицеров германской армии, развалилось. Обвинение основывалось на заключениях советских комиссий, фальсифицированных документах и показаниях сомнительных свидетелей, которые были легко опровергнуты адвокатами обвиняемых. В итоге международный трибунал не поддержал советское обвинение, и в его приговоре катынский эпизод отсутствует.
Если преступление совершили гитлеровцы, то зачем Советскому Союзу тогда, а России сейчас прятать следы нацистских преступлений? Встанем на позицию тех, кто вину за данное преступление валит на гитлеровцев, и предположим, что именно нацисты совершили это чудовищное военное преступление. Тогда получается, что Главная военная прокуратура и Верховный суд Российской Федерации скрывают документы, уличающие гитлеровских палачей, и тем самым препятствуют правосудию над нацистами. Тогда получается, что Главная военная прокуратура и Верховный суд Российской Федерации являются пособниками гитлеровских палачей.
Шутки в сторону: документы о расстреле польских офицеров засекречены руководством Советского Союза и остаются секретными и совершенно секретными по распоряжению руководства России. Это — признание нашей вины.
Но мы отвлеклись. Итак, весной 1940 года советская тайная полиция истребила цвет польского офицерства. 2 ноября 1940 года товарищ Сталин дал указание товарищу Берии начать подготовку к формированию на территории Советского Союза польской дивизии, комплектуя ее пленными польскими солдатами и уцелевшими офицерами.
В ноябре 1939 года в составе Красной Армии была создана финская дивизия, которую тут же развернули в корпус. Дивизию, а затем и корпус, создавали ради освобождения Финляндии.
Ума не приложу: а зачем товарищу Сталину польская дивизия в составе Красной Армии? Против кого воевать? Польшу Сталин разделил с Гитлером. Гитлер был верным другом, нападения со стороны Германии товарищ Сталин не ждал. Зачем ему польская дивизия?
4
Главное в подготовке к созданию польской дивизии — тайно проверить благонадежность каждого, а официальное решение пока можно не принимать. Многие польские солдаты и уцелевшие офицеры считали, что Гитлер и Сталин в одинаковой мере виноваты в разделе Польши. Таких следовало выявить и в польские части, формируемые на советской земле, не брать.
А некоторые считали, что Гитлер напал первым, значит, он является главным виновником, значит, воевать надо против Гитлера. Все равно, с кем в союзе. Хоть с самим дьяволом. Тех. кто так считал, следовало выявить и держать на учете до нужного момента.
Нужный момент наступил в начале июня 1941 года. Совершенно секретное решение о создании польской дивизии было принято 4 июня 1941 года. Дивизия получила номер — 238-я стрелковая дивизия Красной Армии. Срок готовности — 1 июля 1941 года.
По номеру и названию польская дивизия ничем не отличалась от советских дивизий. В документах значилось: 238 сд. И это все. Любой шпион, раздобыв документ о формировании еще одной советской дивизии, зевнул бы в ладонь: ничего особенного.
А особенное заключалось в том, что формирование польской дивизии было нарушением договора с Германией «О дружбе и границе». Особенное заключалось в том, что 2 ноября 1940 года, то есть еще до поездки товарища Молотова в Берлин на переговоры с Гитлером, товарищ Сталин уже твердо решил нарушить договор с Гитлером и напасть на него. Ни для чего иного польская дивизия больше была не нужна.
Скажу больше. Советская пропаганда десятилетиями твердила, что перед войной миролюбивого товарища Сталина терзала кручина: как бы не дать Гитлеру повода для нападения. Так вот: формирование польских частей в составе Красной Армии — это не только повод Гитлеру, но и веская причина для нападения, дабы упредить советский удар.
А удар планировался. Готовность польской дивизии к 1 июля 1941 года о чем-то говорит. Я считал, что Сталин готовил нападение на Германию 6 июля 1941 года. В последние годы, после публикации работ других исследований, прежде всего Марка Солонина и Владимира Бешанова, уверенность моя в точности этой даты несколько ослабла, и теперь я склонен пересмотреть свою точку зрения.
Теперь я считаю, что Сталин планировал напасть раньше.
5
22 июня 1941 года Гитлер сорвал планы Сталина, и все пошло кувырком. Сталину пришлось просить помощи у США и Великобритании. А раз так, то пришлось признать польское правительство в Лондоне
Это повлекло за собой новые трудности. Если признали польское правительство в Лондоне, то в формируемые польские части пришлось брать любых пленных польских солдат и уцелевших офицеров, а не только тех, которых выбрали советские товарищи из НКВД. Было решено сформировать польский корпус в составе двух дивизий (по 10 тысяч бойцов в каждой) и запасного полка (5 тысяч бойцов), штаб корпуса и запасной полк на уже знакомой нам станции Бузулук, одну дивизию формировать на Тоцком полигоне, вторую — на Татищевском.
Интересно отметить, что со стороны Генерального штаба Красной Армии формированием польских частей руководил генерал-майор танковых войск Панфилов Алексей Павлович. Польским командирам он представлялся уполномоченным Генерального штаба РККА по формированию польских частей. Это было правдой. Но не полной. Кроме того, генерал-майор танковых войск Панфилов был заместителем начальника Разведывательного управления Генерального штаба РККА, а с октября 1941 года — начальником этой славной организации, объединяющей бойцов тайного фронта.
Польская сторона настаивала на формировании мощной армии. Товарищ Сталин упорно отбивался.
Осенью 1941 года Советский Союз стоял на краю гибели. Разгромив Западный фронт, которым командовал генерал-полковник Конев, германская армия рванула к Москве. 16 октября в столице возникла небывалая паника, сопровождаемая грабежами магазинов, государственных учреждений и частных квартир, пожарами, убийствами, бесчинством толпы, массовым сжиганием документов и бегством начальников разных рангов. Над Москвой висели черные тучи дыма от сжигаемых документов и реальная угроза захвата. В это самое время пленные польские солдаты, уцелевшие офицеры и генералы рвались в бой, но Сталин упорно не хотел формировать мощную польскую армию. А почему?
А потому, что Сталину нужна была не просто польская армия, но покорная польская армия.
Большинство польских солдат и уцелевших офицеров считали и Гитлера, и Сталина в одинаковой мере ответственными за раздел Польши и развязывание Второй мировой войны. Если вооружить такую армию, то как ее потом контролировать? Такая армия Сталину была не нужна. И он отвечал, что нечем ему большую польскую армию кормить и вооружать.
В августе 1941 года Советский Союз и Великобритания оккупировали Иран, и еще тогда Чёрчилль предложил: если тебе, сэр Сталин, нечем польскую армию кормить и нечем вооружать, выводи ее в Иран, у меня для польской армии найдется и продовольствие, и обмундирование, и оружие.
Летом 1942 года польские части генерала Андерса были отправлены из Советского Союза в Иран. На советской территории оставались те солдаты и офицеры, которые были готовы воевать против Германии на любых фронтах, в союзе с кем угодно — хоть с самим Сталиным. Вот из этих солдат и уцелевших офицеров была сформирована польская дивизия. Для нее нашлось и продовольствие, и обмундирование, и оружие. Нормы довольствия были установлены такие же, как для советских гвардейских дивизий.
Вскоре польская дивизия была развернута в корпус, далее — в 1-ю польскую армию. Офицеров не хватало (вспомним о массовых расстрелах весной 1940 года), и товарищ Сталин щедро делился командными кадрами: в октябре 1944 года в составе польских частей воевали 11 513 советских офицеров и генералов.
