Основываясь на свидетельствах очевидцев и одинаковых по содержанию подробностях тех событий, я не сомневался в правдивости описаний, которые позднее нашел в разных книгах[144]. Вот одно из них, представленное в повествовании майора Пфуля. «Около сорока тысяч человек с достаточно мощной артиллерией переправились через Березину. Но что за ужасное зрелище представляло собой это войско! Внезапно нагрянувшая стужа уничтожила его. Большинство этих бедолаг побросало оружие. Несчастные солдаты не имели ни сапог, ни башмаков; их ноги были обмотаны тряпками, обрывками вещевых мешков или старым войлоком. Они укрывали голову всем, что попадало, а для укутывания им служили одеяла, старые мешки, соломенные циновки, недавно содранные шкуры животных. Повезло тем, кому удалось раздобыть плохонькую шубенку! Скрестив руки на груди и погрузившись в мрачное молчание, офицеры и солдаты шли вперемешку; гвардейцы ничем не отличались от простых солдат: они тоже были безоружны и, прикрывшись лохмотьями, шагали в полном изнурении. Отбрасывалась любая мысль о сопротивлении, и лишь тревожные крики о приближении казаков заставляли всю колонну французов ускорять шаг. Дорога, по которой двигалась армия, была устлана трупами, и каждый бивак на следующий день напоминал поле сражения. Стоило кому-нибудь из этих замученных усталостью бедняг свалиться, как, не дожидаясь его последнего вздоха, на него набрасывались товарищи, чтобы сорвать с несчастного жалкие одежды и закутаться в его тряпки. Все встречавшиеся на их пути дома и амбары были сожжены. Солдаты подползали к огню и не чувствовали, что он обжигает их; у них уже не было сил, чтобы высвободиться, и на следующий день все костры были покрыты наполовину обгорелыми трупами. На ведущей вглубь России дороге было много пленных, за которыми уже никто не присматривал и не конвоировал. Здесь происходили ужасные сцены, от которых мог содрогнуться род человеческий: несчастные солдаты с почерневшими от дыма лицами как призраки бродили среди тел своих товарищей, пока сами не падали от изнеможения, чтобы уже не подняться. Находясь почти в бессознательном состоянии, они еле волочили свои тронутые гангреной босые ноги. Некоторые из них уже не могли говорить, многие были в состоянии ненормального отупения, доходившего до того, что они жарили и ели трупы. Иные грызли собственные руки. Другие, не имея никаких сил, чтобы найти дрова для поддержания огня, располагались у тлеющего костра прямо на трупах товарищей. Когда горящие угли гасли, люди больше не вставали. Были те кто, потеряв всякое ощущение реальности, забирались прямо в огонь, чтобы найти там свою смерть. Их жалобные стоны нисколько не мешали другим следовать их примеру и тоже лезть в огонь, и т. д.»
Отъезд Наполеона привел к окончательному упадку духа в отступавшей армии. Принявший главное командование Мюрат, не имея возможности исправить взвалившиеся на нее трудности и несчастья и не будучи в состоянии восстановить дисциплину в дезорганизованной солдатской среде, думавшей лишь о собственном спасении, оставил 24 ноября (6 декабря) Сморгонь и, постоянно преследуемый корпусами русской армии, продолжил свое отступление к Вильне.
Бедственное состояние французской армии при вступлении в Вильну, опасность, которой она подвергала себя в случае продления своего здесь пребывания, давая русским время и возможность для окружения города и отрезания путей отступления французов к Ковно и Трокам, вынудили короля Неаполя к незамедлительному продолжению марша.
В ночь с 27 на 28 ноября (9 и 10 декабря) он оставил Вильну. 28 ноября в город вошли русские и обнаружили здесь огромные запасы продовольствия и военного имущества. Скорость, с которой французы покинули литовскую столицу, сделала Вильну единственным невредимым городом на пути отступления французов от Москвы.
1 (13) декабря французская армия численностью около двадцати тысяч человек перешла Неман[145].
Довольно трудно точно определить количество войск, которое следовало за Наполеоном в его российском походе, потому что данные французских военных, приведенные в ряде широко известных работ, не совпадают по численности. Думается, что наибольшего доверия заслуживает описание военных сил Наполеона, которое граф Растопчин нашел среди бумаг маршала Бертье по возвращении в Москву после ухода французов. В этом описании численность французских войск, пехоты и кавалерии, оценивается в 575 000 тысяч человек при 1094 орудиях.
В очень интересной книге, посвященной Рейнскому союзу[146], можно найти следующие заметки: «Из почти 30 000 человек баварцев, которые в июне месяце отправились к берегам Немана, вернулось лишь 7000 человек, из которых 4000 стояли гарнизоном в Торне, а 3000 воротились в Саксонию. Из 14 000 вюртембуржцев осталась всего одна тысяча. Из 20 000 призывников для кавалерии и пехоты в провинциях, подчиненных королевству Вестфалия, едва две тысячи человек вместе с королем Жеромом смогли вернуться в свои дома. Из всех войск, предоставленных великими герцогами Гессен-Дармштадта, Бадена и другими менее значимыми правителями Германии, лишь около 1500 человек вернулись на Эльбу и поступили в распоряжение вице-короля Италии. И, наконец, около 15 000 человек потерял король Саксонии».
Вот сведения, основанные на достоверных государственных данных о состоянии французской армии после ее возвращения из России на 1 января 1813 года[147]. Отдельно приводятся данные по французской армии и союзникам.
I.
Французы.Пешие гвардейцы800 чел.Французы, итальянцы и неаполитанцы в составе трех корпусов; первые два проходили через Познань, третий – из полутора тысяч человек, через Конитц, Флатов, Шнайдемюль и Дрезден9000Дивизия
Гранжана, прибывшая 13 января 1813 года в Данциг, численностью500014 800
Кроме того14 800 чел.Дивизия
Дюрутта седьмого корпуса после сражения под Калишем 13 февраля 1813 года3000Бригада барона
Франциско1000Всего французов, вернувшихся из России18 800 чел.II.
СоюзникиОстатки саксонских войск независимо от стоявших гарнизоном в некоторых польских городах6000 чел.Остатки баварцев, в том числе 4000 стоявших в Торне7000Остатки вестфальцев (с 584 лошадьми)1900Остатки вюртембержцев1000Остатки баденцев и гессенцев1500Остатки поляков без гарнизонов Модлина и Замостья6000Всего союзников, вернувшихся из России23 400 чел.Общий итог42 200 чел.
В эти данные не вошли вспомогательные австрийские, прусские и саксонские корпуса, а также корпус маршала Макдональда, который блокировал Ригу. Речь идет лишь об армии, отступавшей из Москвы. В критическом обзоре книги графа де Сегюра, сделанном генералом Гурго, мы находим следующий расчет на странице 494:
Войска, переправившиеся через Неман у Ковно.36 000 чел.Десятый корпус30 000Польский корпус князя Понятовского[148]20 000Седьмой саксонско-французский корпус Ренье15 000Австрийский корпус26 000Всего127 000 чел.
Не стану описывать путешествие Наполеона из Варшавы в Дрезден, где он остановился на несколько часов, его поспешный отъезд в Париж, куда он прибыл 18 декабря через два дня после публикации написанного в Молодечно двадцать девятого бюллетеня, который вызвал здесь растерянность и траур. Я также не стану описывать отступление через Пруссию остатков армии Мюрата, которую неотступно преследовали русские части. Достаточно сказать, что 15 декабря русский авангард под командованием генерала Витгенштейна пересек Неман и вступил в Пруссию, что корпус генерала князя Шварценберга отступил к Пултуску, а корпус маршала Макдональда, полностью изолированный в окрестностях Риги после внезапного и быстрого отступления Наполеона, получил 18 декабря приказ отойти от Двины к Мемелю.
