Пока преждевременно судить, во что все это выльется, но второй вариант можно было бы рассматривать как шаблон для будущей эволюции самого Евросоюза, иными словами, как идею предоставить значительную автономию его составным частям, притом что институты федеративного уровня сосредоточатся на вопросах, которые как раз и должны решаться именно на этом уровне.
Именно на страже этого и должен стоять принцип субсидиарности. Но, как я уже отмечал в главе 3, это идет абсолютно вразрез с господствующим в Евросоюзе духом, а в основе его – тяга к централизованному контролю и гармонизации всего и вся. И потому, что бы там ни толковали лидеры ЕС про субсидиарность, на деле Евросоюз практикует нечто прямо противоположное этому принципу.
Предположим, однако, что Евросоюз все же преобразует сам себя в федералистское государство в рамках той же логики, какая предложена выше для решения проблемы Великобритании. Но в таком случае возникает вопрос, смогут ли ныне существующие государства – члены Евросоюза сохранить за собой вообще хоть какую-нибудь полезную роль?
Неужели конец национальных государств?
Возьмем в качестве примера Великобританию. У Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии уже имеются свои наделенные определенным кругом полномочий правительства. Теперь предположим, что и Англия будет разделена на ряд административных регионов каждый со своим правительством, и Лондон безусловно станет одним из таковых. Далее сделаем предположение, что полномочия в таких сферах, как оборона, международные отношения и сбережение окружающей среды, будут переданы на уровень Евросоюза. Так что же, скажите на милость, останется в сфере компетенции британского парламента и британского правительства? И к чему тогда будет само государство под названием Великобритания? Не так уж трудно представить, что оно будет целиком и полностью расформировано.
Аналогичные события могут произойти и в других странах: Италия распадется на отдельные области и снова будет походить на лоскутное одеяло из множества мелких образований, как показано на рис. 5.1. Разделится на составляющие и Германия, возможно, примерно по тем же границам, какие разделяли государства, существовавшие до объединения Германии в 1870 г. В Испании такие области, как Каталония, Андалузия, Галисия и Страна басков, отделятся от Кастилии, ну, а Бельгия, как уже говорилось, расколется на фламандскоговорящий север и франкоговорящий юг.
Франция, если судить в первом приближении, должно быть, устоит перед тенденцией к распаду, поскольку существует в виде единого государства вот уже несколько столетий и на поверхностный взгляд выглядит вполне сплоченной. Но при этом сепаратистские движения имеются на Корсике, в Бретани и во Французской (Северной) Стране басков. Не требуется много воображения, чтобы представить себе Нормандию в виде мини-государства под общеевропейским зонтиком. А тем временем альпийские районы на юго-востоке Франции могли бы пойти на объединение с северо-западными районами Италией, возродив старинные связи, существовавшие в свое время в Герцогстве Савойском.
Аналогичному разделению могли бы подвергнуться и другие страны. И вероятно даже возрождение былых европейских городов-государств. Я уже упоминал Лондон как возможного кандидата на эту участь, но вот вам еще: Берлин, Мюнхен, Париж, Мадрид, Рим, Милан, Венеция и еще много-много других.
Воспримете ли вы это как ночной кошмар или как сбывшуюся мечту, зависит, надо полагать, от вашей позиции по главнейшим вопросам идентичности, которые составляют подоплеку проблем, рассматриваемых в этой книге. Для тех, кто ощущает свою глубокую европейскость, вышеупомянутая перспектива может выглядеть весьма привлекательно. Для многих людей, кто ставит превыше всего свою принадлежность (лояльность) к региону, а не к стране, как это повсеместно принято в Италии, перспектива эта также будет соблазнительной. Но это будет подлинное бедствие для тех, кто верит в национальное государство, или по крайней мере в свое национальное государство, или, как в случае с Великобританией, в свое четырехнациональное государство.
Нравится вам это или нет, а такой взгляд на вещи не так уж и абсурден. Перспектива регионов и городов, благоденствующих в качестве самостоятельных образований под эгидой общеевропейского зонтика, отвечает чаяниям множества европейских лидеров, что уже отмечалось в главе 1. Что для этого потребуется, так это повернуть вспять несколько последних веков европейской истории – или значительно меньше в случае с такими относительно новыми «национальными» государствами, как Германия и Италия, которые сформировались в своем нынешнем облике не далее как во второй половине XIX в.
Так уж сложилось, что история государственной независимости у многих стран восточной Европы, включая ряд тех, что уже вошли в Евросоюз, и несколько других, все еще стоящих в очереди на вступление, еще короче. У одних историческое наследие связано с пребыванием в составе Российской империи. У других – в составе многоязычной Австро-Венгерской империи. Разумеется, это относится и к самим Австрии и Венгрии.
Таким образом, идея федеративной Европы без национальных государств не совсем пока еще снята с повестки дня. И все же у меня такое чувство, что ее время уже прошло, поскольку федерализм, в каких бы формах он ни выражался, больше не пользуется политической поддержкой. К тому же такая радикальная реформа, как федерализация, безусловно, потребовала бы переделать и переписать все установления, а также договоры Евросоюза, притом что последние, смею напомнить, заключены между государствами-членами. Так что при сложившихся обстоятельствах федерализму в Евросоюзе не быть.
Более того, если спуститься с политических небес на землю повседневной жизни, то европейским народам еще предстоит посмотреть правде в глаза и признать, что Евросоюз обернулся экономическим провалом. Едва ли это подходящее время, чтобы лезть на рожон с лозунгом «еще больше Европы» вплоть до требования расформировать национальные государства, как с давней историей, так и относительно молодые. Действительно, в то время как главнейшее порождение Евросоюза, единая валюта, грозит развалиться, сам ее родитель отчаянно борется за жизнь.
Чем обернется для Евросоюза уход Великобритании?
В предыдущей главе, а также выше в этой главе я уже касался возможного выхода Великобритании из состава Евросоюза. В следующей главе мы изучим «за» и «против» такого шага для Великобритании. Но мы не можем оставить без внимания и другую сторону данного вопроса, а именно – как повлияет на Евросоюз выход из его состава крупного государства-члена? Придаст ли это дополнительный импульс силам, что толкают ЕС в сторону реформ, или, наоборот, заставит на время отступить? Подтолкнет ли это Евросоюз к скорому развалу? В принципе, любая страна может выйти из состава ЕС, но зачем делать пустые предположения, когда ближе всего к этому шагу Великобритания? И потому далее она и послужит нам примером. Тем не менее мои аналитические выкладки в большинстве своем вполне применимы к любой из стран ЕС, которая замыслит выйти из его состава. В следующей главе, хотя я сосредоточусь главным образом на перспективе выхода Великобритании из Евросоюза, мы также бегло рассмотрим случай Нидерландов.
Выход Великобритании из Евросоюза имел бы для последнего чувствительные последствия. Это означало бы потерю Евросоюзом примерно 15 % экономики, почти 12,5 % населения и почти 20 % экспорта (включая и торговлю внутри ЕС). Самое малое, что ожидает в этом случае Евросоюз, – обстоятельные переговоры между оставшимися участниками по поводу изменения институтов ЕС, а также квот, бюджетов и процедур голосования.
Общеизвестно, что в 2014 г. чистый вклад Великобритании в евросоюзный бюджет составил менее 0,1 % совокупного ВВП Евросоюза. ЕС без труда переживет такую сравнительно небольшую недостачу в своем бюджете. Тем не менее вынужденное перераспределение нескольких миллиардов евро между другими странами – членами ЕС спровоцирует довольно язвительную полемику об относительном вкладе каждой из них в общий карман. На самом деле это могло бы подтолкнуть страны-члены целиком и полностью пересмотреть действующий в Евросоюзе порядок расходования средств и финансирования.
Понадобится внести определенные корректировки в порядок представительства в Европейском совете, чтобы перераспределить освободившиеся 29 голосов, прежде принадлежавших Великобритании, а также подумать о Европейском парламенте, где придется упразднить или перераспределить между другими странами-членами прежде принадлежавшие Великобритании 73 парламентских места. Аналогичные проблемы надо будет решать и в связи с уходом британского Еврокомиссара, британского судьи из состава Европейского суда, а также внести поправки в квоты на занятость британцев или британских представителей в различных органах ЕС. Такого рода изменения, наверное, произвести не так уж сложно, но опасаюсь, что все кончится перебранками, которые легко могут перейти в призывы подвергнуть все институты ЕС фундаментальной реформе.
