Иван становится подмастерьем маляра.
Вместе с отцом в составе артели в годы первой мировой и гражданской войн он неоднократно бывал в Тюмени. По свидетельству некоторых тюменских краеведов, в частности, Г.Б. Ермилова, временным пристанищем малярной артели служил деревянный одноэтажный дом на въезде в Тюмень со стороны Екатеринбурга по улице Второй Запольной, теперь – Ямальская. Разместившись на тихой, почти деревенской улочке между тюремным замком и полотном железной дороги, старое здание, несмотря на перестройки, сохранилось до нашего времени.
Знакомство с городом, переполненном людьми в военной форме и боевой техникой, произвело на юношу огромное впечатление. Как только позволил возраст, приблизившийся к призывному, 19-летний Иван записался в ряды Красной Армии. Можно полагать, родители, как и сам новобранец, надеялись на прохождение службы сына в родных краях. Но случилось неожиданное: в лихую годину молодой красноармеец оказался на польском фронте. Здесь рядовой Федюнинский сумел показать стойкий сибирский характер, проявил храбрость, а позже – командирскую хватку и заслужил свои первые воинские награды. В конце 1920 года в одной из стычек с поляками Иван Иванович был ранен, прошел лечение и после выздоровления в начале следующего года получил отпуск на родину. Был и печальный повод для поездки: скончалась от чахотки мать, не выдержав лишений и безденежья гражданской войны, когда единственной формой заработка были редкие заказы по обработке шерсти и льна. Несколько позже, в том же году, вслед за матерью умер и отец.
Гражданская война шла к концу. В Тюменском уездном военкомате, где отмечался отпускник, молодому грамотному специалисту, имеющему армейский опыт, предложили работу по военному учету – переписчика 2-ой категории. В течение почти трех месяцев И.И. Федюнинский служил в Тюмени и, надо полагать, добросовестно, увлеченно и ревностно, поскольку закончил пребывание в военкомате на должности старшего делопроизводителя (илл. 281) и, как орденоносец, получил направление на учебу во Владивосток на курсы пехотной школы.
Было бы весьма интересно узнать адрес уездного военкомата тех лет. Известно лишь, что здание располагалось по улице Республики. В областном архиве в Тюмени хранятся некоторые документы с подписями И.И.Федюнинского, корешок его личной карточки с автобиографическими сведениями как уроженца Успенской волости Тюменского уезда Тобольской губернии. К сожалению, тогда не было принято указывать адрес военного учреждения. Но если бы он и сохранился, находка здания не стала бы менее трудной: нумерация домов неоднократно менялась. По предположению упомянутого Г.Б. Ермилова, военкомат располагался на втором этаже дома под номером 31, что, на мой взгляд, маловероятно. С таким же основанием можно указать и другие здания: в начале улицы под номером 15, где работал военкомат перед вторжением Колчака в Тюмень, а также деревянное здание с высоким крыльцом напротив сиропитательного заведения, существовавшее как военкомат с начала 20-х годов. Старожилы города хорошо его помнят, строение снесли в конце 60-х.
По окончании в 1924 году пехотной школы молодой командир («краском») получает назначение на манчжурскую границу в воинскую часть «Даурия», входившую в состав одной из Забайкальских дивизий. Год спустя, использовав отпускную поездку в Гилево, он взял в жены молодую деревенскую девушку Елену, уроженку села Боровое, что под Копейском и Челябинском.
...С Еленой Владимировной мне довелось познакомиться по переписке в начале 80-х годов после кончины ее супруга. Как она мне писала в письме от 6 января 1983 года, свою молодость провела в Тюмени, училась в женской гимназии, рано начала трудовую деятельность в Губземотделе (в многодетной семье было 10 человек). В 1921 году из-за голода и холеры семья переселилась в Гилево. Здесь-то, спустя четыре года, она и стала женой будущего генерала армии. «Наивной девчонкой, оставив родные края, я вместе с мужем прошла длинную дорогу воинской жизни, делила с ним радости и горе и, надо думать, вложила какую-то долю труда, благодаря которому Иван Иванович из простого деревенского парня вырос до генерала армии», – писала мне Елена Владимировна.
Ко времени начала нашей переписки я располагал многими из тех сведений о генерале, которые использованы в настоящем очерке. Накопившийся материал позволял мне уже тогда написать и опубликовать солидный очерк, а возможно, и небольшую брошюру о нашем знаменитом земляке. С надеждой на помощь и совет я обратился с письмом по московскому адресу Елены Владимировны. Ответ был обескураживающим. В общих чертах он сводился не только к отказу от содействия, но и к запрету на какие-либо публикации без ее ведома и личной проверки рукописи. Естественно, подобные условия мне пришлось отвергнуть. Этот запрет на многие годы отбил у меня охоту на публикацию. Справедливости ради, следует отметить незаменимую роль Е.В. Федюнинской в оснащении редкими экспонатами, принадлежащими ее мужу, Домамузея И.И. Федюнинского в селе Гилево, но об этом – чуть позже.
Многолетняя служба на дальневосточных границах с ежедневными хлопотами по воспитанию и выучке своих подчиненных, участие в конфликте на КВЖД в 1929 году, учеба на курсах «Выстрел» – все это и многое другое не позволило И.И. Федюнинскому побывать в родных краях на протяжении последующих 12-ти лет. Только в 1937 году вдвоем с супругой он посетил Гилево, знакомых и родных в Тюмени и в Талице. Мог ли подумать подполковник Красной Армии, что в следующий раз он окажется здесь только десятилетие спустя прославленным генералом? Но перед этим надо было пройти Халхин-Гол и дороги Великой Отечественной.
Когда мне впервые довелось встретиться с Иваном Ивановичем в Тюмени в ТВВИКУ, то, естественно, хотелось услышать от генерала какие-либо необычные сведения из его военной жизни. Например, о событиях на Халхин-Голе в 1939 году, его знакомстве с Г.К. Жуковым, встречах с Н.С. Хрущевым и мн. др. На некоторые вопросы он отвечал весьма охотно, на другие – не очень... Так, освещая бои на Халхин-Голе, он говорил, что поначалу обстановка складывалась далеко не в пользу наших войск. После назначения Г.К. Жукова командующим он в первую очередь произвел основательную перестановку руководящих кадров, в итоге 39-летний И.И. Федюнинский стал командиром полка. В первые же дни после назначения Иван Иванович был задет шальной пулей. По окопам разнеслась тревожная весть о ранении командира. Накануне наступательной операции такие события мало способствуют подъему боевого настроя. Но когда чуть позже стало известно, что рана несерьезная и пришлась она на часть тела, именуемую мягкой, на которой обычно сидят, то раздался хохот, немало озадачивший японцев, засевших в
