Поскольку мой план предполагал замещение 20-го корпуса частями Седьмой армии на участке треугольника Саар-Мозель, кроме Эдди я также вызвал Уокера для обсуждения схемы замещения его подразделениями частей 12-го корпуса в правом секторе зоны ответственности последнего, после того как 12-й пойдет в наступление. В тот момент мы думали, что 20-й корпус освободится сразу же, как только будет взят Кольмар.
Мы получили «приятную» информацию относительно того, что 35-я дивизия отправится в распоряжение командования Девятой армии и не вернется к нам, как предполагалось, но то обстоятельство, что мы «одолжили» ее Седьмой армии, будет учтено. Дивизия была одной из старейших в составе Третьей армии и всегда отличалась высокой боеспособностью.
С точки зрения поддержания морального духа личного состава, перемещение дивизии даже из одного корпуса одной и той же армии в другой – безусловная ошибка. Соответственно еще большая ошибка передавать корпус из состава одной армии в другую. Между тем именно наше умение манипулировать подразделениями, вне сомнения, стало во многом залогом нашего успеха.
В период января – февраля 1945 г. дела со снабжением и присылкой пополнений обстояли хорошо, как никогда раньше.
30-го числа я отправился в Бастонь, откуда, встретившись с генералом Мидлтоном, поехал в Сен-Вит. Городов, разрушенных [201] столь же сильно, как этот, я не видел со времен Первой мировой войны. Ответственность за то, во что превратились здания Сен-Вита, лежала как на немцах, так и на американцах с британцами.
По дороге мы имели возможность взглянуть на поле танкового сражения времен начала прорыва немцев. С обеих сторон то тут, то там я насчитал более сотни единиц американской бронетехники и издал приказ подвергнуть тщательному осмотру каждый танк, описать характер пробоин, направление и угол атаки снарядов, а также их калибр. Наступала пора учиться строить более надежные танки. Распоряжение мое позднее было исполнено, а все собранные таким образом данные переданы в соответствующее управление.
Поскольку из-за сильных разрушений Сен-Вита проехать через город не представлялось возможным, саперам 8-го корпуса пришлось прокладывать обводную дорогу. Пока почва оставалась промерзшей, объезд функционировал прекрасно, позднее, когда началась оттепель, пользоваться им стало почти невозможно. Однако к тому времени инженеры успели провести дорогу через превращенный в руины центр города.
На обратном пути мы нанесли визит в успешно развивавшую наступление 87-ю дивизию, частям которой на северном участке своего фронта удалось продвинуться на двенадцать километров. 4-й пехотной дивизии, в которую мы заехали позднее, не посчастливилось добиться столь же обнадеживающих успехов. И в той и в другой дивизии были приняты все меры для снижения случаев обморожения и заболевания траншейной стопой. Эта напасть все еще продолжала угрожать, поскольку солдатам приходилось форсировать множество рек и речушек. В действительности же заметный рост потерь, связанных с болезнями, отмечался только тогда, когда выдавалась особенно плохая погода.
Американские солдаты – народ изобретательный. Если им не удавалось овладеть городом и заночевать в более или менее сносных условиях, они скатывали снежные комья огромной величины, делали из них и еловых веток укрытия, где спали группами по три-четыре человека. Как можно сражаться в условиях, когда температура ниже нуля, находится за пределами моего понимания.
90-я дивизия, которую мы посетили в последнюю очередь, как обычно, действовала отлично и вполне справлялась с поставленными задачами.
Три других корпуса пока еще находились в обороне и проводили реорганизацию.
Эдди собирался начать наступление на Битбург 6-го, я же велел ему сделать это 4-го. Он горько посетовал на то, что я никогда не учитываю факторов места и времени. Я же ответил, что если бы я поступал с командирами корпусов так, как он хочет, мы все еще находились бы где-нибудь к западу от Сены. [202]
После разговора с Эдди я связался с командованием 12-й группы армий, чтобы узнать, не могу ли я использовать 9-ю бронетанковую дивизию и еще одну пехотную, с тем чтобы заменить изрядно поредевшую 17-ю воздушно-десантную. Когда генерал Аллиен позднее перезвонил мне, то «обрадовал», заявив, что я не только не могу взять ни человека, но вообще не должен ничего предпринимать до поступления соответствующих распоряжений. В результате мне пришлось сказать Эдди, чтобы он отложил намеченное на 4 февраля наступление.
Я отправился в Тионвилль, где пообедал с командиром 20-го корпуса, а потом поехал в 94-ю дивизию, где имел откровенный, но не очень приятный разговор с ее командиром, поскольку небоевые потери, а также численность попавших в плен к неприятелю были здесь самыми высокими в армии. Я велел собрать всех офицеров, по возможности большее количество военнослужащих сержантского состава и рядовых и повторил им все то, о чем говорил с командиром, заявив им открыто, что слишком много их товарищей попало в плен, а потому они должны исправить положение, чтобы их дивизия производила лучшее впечатление.
По возвращении в штаб-квартиру я получил сообщение от Брэдли – мне предстояло передать 95-ю дивизию Девятой армии. Как всегда, я начал отбиваться, но мне было заявлено, что это – распоряжение Объединенного комитета начальников штабов в Вашингтоне. Брэдли также сказал, что я должен прибыть в Спа, в Бельгию, на обсуждение планов предстоящего наступления.
2 февраля мы с полковником Харкинсом и Кодменом поехали на машине в Спа через Бастонь и Гуффализ. Последний город практически перестал существовать, поскольку был разрушен даже сильнее, чем Сен-Вит.
Спа – курорт с водолечебницами. В 1918-м здесь помещалась штаб-квартира Гинденбурга – штаб-квартира Первой армии теперь занимала то же помещение. Любой, кто находился здесь, мог видеть из окон пруд, вокруг которого прогуливался кайзер{196}, ожидавший Гинденбурга, чтобы принять решение – продолжать войну или нет.
На совещании нас уведомили о том, что генерал Эйзенхауэр получил указание объединенного комитета штабов передать Девятую армию британской 21-й группе армий под начало Монтгомери. Не было ли то попыткой генерала Маршалла таким образом заставить действовать четырнадцать британских дивизий, которые до сих пор практически ничего не делали? [203]
Целью наступления провозглашался захват как можно более широкого участка берега реки Рейн, чтобы в случае падения Германии мы могли бы быстро переправиться на другую сторону.
Я не сомневался тогда, что, хотя наступление британцев не могло начаться даже раньше 10 февраля, подготовленное и фактически уже развертывающееся наступление Первой и Третьей армий помогло бы нам продвинуться дальше и быстрее. Чтобы подсластить пилюлю, нам разрешили продолжать продвигаться вперед при условии, что потери и расход боеприпасов не будут слишком заметными.
Кроме того, я узнал, что 6-я группа армий не смогла взять Саарско-Мозельский треугольник. На самом деле неудача 6-й группы армий оказалась благотворна для меня, поскольку вследствие этого Третья армия позднее получила возможность взять Трир и повести наступление через земли Палатината. В тот же момент, как бы там ни было, я очень огорчился. Вот еще один из множества продемонстрированных мне жизнью примеров того, как крупная неудача становится дорогой к будущим успехам.
Все мы в тот день страшно расстроились, поскольку считали позором для американской армии завершать войну сидя в обороне. Что особенно разозлило нас, так это информация относительно того, что в Штабе командующего союзническими экспедиционными силами занимались созданием резервов, то есть поступали как те, кто запирает конюшню, после того как лошадь оттуда уже украли. Разумеется, в сложившейся ситуации никакие резервы больше не требовались, существовал один путь – собрать все силы и немедленно атаковать везде, где только можно.
3-го я созвал к себе всех командиров корпусов, чтобы обсудить с ними перспективы дальнейших наступательных действий. Генерал Мидлтон заявил, что, хотя он не хочет передавать 95-ю дивизию в распоряжение Девятой армии, все же считает, что смог бы наступать и с оставшимися у него тремя пехотными дивизиями. Учитывая тот факт, что дороги в секторе ответственности его корпуса находились в очень плохом состоянии, продвижение 95-й дивизии все равно оказалось бы осложнено. Принимая это во внимание, Эдди мог бы продолжать атаку на Битбург, и я велел ему идти на прорыв в ночь с 6 на 7 февраля.
Все, что дала нам встреча в Спа, так это потерю двух дней в самом начале наступления. Мои планы, основывавшиеся на допущении относительно неспособности немцев ответить серьезным контрнаступлением, доказали свою правоту.
Я сделал попытку, правда безуспешную, закрепить за собой 9-ю или 10-ю бронетанковую дивизию, чтобы обеспечить возможность 20-му корпусу очистить треугольник Саар – Мозель.
