ученых количество преобладает над качеством, служат хитроумные способы, найденные ими, чтобы использовать систему в своих интересах. Вот пример из исследования, посвященного анализу китайской схемы “деньги за публикации”, на которое я уже ссылался выше:
Профессор Гао из Хэйлунцзянского университета опубликовал двести семьдесят девять статей в одном журнале, Acta Crystallographica Section E, и получил более половины всех денежных вознаграждений, выплаченных этим университетом в период с 2004 до 2009 года. <…> Все исследования профессора Гао в эти пять лет сводились к тому, чтобы находить новые кристаллические структуры в своей лаборатории и всегда подавать результаты в один и тот же журнал, ведь так он мог достичь своей цели в виде денежной премии в короткий срок, тогда как, занимаясь долгосрочными исследовательскими проектами, он получал бы меньше премий [635].
В этом отношении профессор Гао – академический эквивалент группы Status Quo, которая добилась успеха, с 1970-х годов выдавая бесконечные незначительные вариации пары основных рок-песен. И это очень непохоже на Чарльза Дарвина. Гао занимался тем, что стали называть “нарезкой”: брал набор научных результатов, зачастую из одного исследования, которые можно было бы опубликовать вместе как одну работу, и разделял на более мелкие подстатьи, каждую из которых публиковал отдельно [636]. Это ближайший аналог ситуации, когда водители грузовиков, занимавшиеся ликвидацией последствий стихийного бедствия, загружали кузовы жидкой грязью, просто чтобы сделать их потяжелее: ваше резюме искусственно раздувается и создает впечатление, будто вы провели гораздо больше исследований, что, по меньшей мере в некоторых академических системах, максимизирует вашу прибыль. В общем, представьте, что я опубликовал каждую главу этой книги, а также предисловие и эпилог по отдельности и заявил, что написал десять книг, а затем за каждую из них получил отдельную плату.
Расскажу про один из самых возмутительных случаев нарезки, с которым я недавно столкнулся. Иногда генетики, изучающие гены, связанные с психическими расстройствами, используют полногеномный поиск ассоциаций (GWAS), который мы обсуждали в шестой главе. У человека двадцать три пары хромосом, несущих в себе генетический материал, и стандартный метод GWAS предполагает, что исследуются все пары сразу (отсюда и слово “полногеномный”), чтобы найти любые связи с рассматриваемым признаком. Однако те генетики, о которых идет речь, вместо того чтобы провести стандартный широкомасштабный анализ, провели его для каждой пары хромосом отдельно, то есть превратили единственную статью, какую обычно пишут по результатам подобного исследования, в потенциальные двадцать три отдельные публикации. На момент написания этих строк они успешно опубликовали шесть [637]. Хотя такая наглость даже забавна и, безусловно, благотворна для резюме авторов, а вероятно, и банковских счетов, для науки это балласт. Заинтересованным читателям в итоге придется прочитать почти две дюжины статей, чтобы найти информацию, которая должна содержаться в одной. Это лишнее беспокойство и трата времени редакторов и рецензентов, вынужденных проверять каждую отдельную статью. Кроме того, ученые совестливые, которые объединяют свои результаты в большие, полноценные статьи, в мире, где тоненькие публикации могут стать подспорьем на рынке труда, оказываются в невыгодном положении.
Нарезка сама по себе не означает, что наука, содержащаяся в каждом из кусочков, обязательно плохого качества (хотя тот факт, что исследователи готовы столь откровенно эксплуатировать публикационную систему, не говорит об их благонадежности). Тем не менее иногда нарезка может иметь более низкую цель, чем просто наращивание резюме. Есть подозрение, что в области клинических испытаний фармацевтические компании и другие исследователи лекарств расчетливо используют нарезку, дабы воспользоваться тем обстоятельством, что читатели не уделяют должного внимания каждой публикации. Разделите свое исследование на несколько публикаций – и вы создадите впечатление, будто эффективность вашего препарата подтверждена надежнее, чем если бы по нему были опубликованы лишь одна-две работы. Это хитрый, но, вероятно, эффективный прием: занятые врачи, видя, что есть шесть статей, свидетельствующих в пользу одного препарата, и только одна – в пользу другого, с большей вероятностью пропишут пациенту первый, не всегда замечая, что шесть статей о нем – это нарезка отчета об одном и том же исследовании. Более того, поскольку разные врачи читают разные журналы, нарезка публикаций позволяет охватить более широкую аудиторию.
Выяснилось, что работы, посвященные антидепрессанту дулоксетину, подверглись тончайшей нарезке. Вот лишь один пример: исследователи дулоксетина опубликовали одну статью про различия в действии препарата, обусловленные этническими особенностями чернокожих и белокожих людей, а другую – о различиях в действии препарата между латиноамериканцами и белыми, хотя все данные были получены в ходе одних и тех же испытаний [638]. Казалось бы, нет никаких причин разделять эти два анализа, их нужно публиковать вместе в одной статье. Никаких причин, кроме того, что большее количество статей является частью “публикационной стратегии”, которую фармацевтические компании устанавливают для своих препаратов. Это маркетинг, не наука, а расплачиваются пациенты, чьими врачами сознательно манипулируют, заставляя выписывать лекарства, которые могут быть гораздо менее эффективны, чем они думают [639].
Еще одним свидетельством того, что количество ставит под удар качество, служит появление так называемых хищнических журналов. За последние пятнадцать лет резко выросло число сайтов, которые для неподготовленного человека выглядят настоящими научными изданиями, но не придерживаются ни одного из обычных стандартов рецензирования и других правил, принятых в научных журналах [640]. Этими потемкинскими изданиями владеют недобросовестные предприниматели, которые пытаются эксплуатировать хорошо известное желание ученых иметь побольше публикаций. Они засыпают электронные почтовые ящики спамом, часто на ломаном английском, и в этих письмах упрашивают ученых подать к ним свою работу, хвастаясь тем, как быстро их журнал принимает статьи к публикации. Увы, многие неопытные, беспечные или отчаявшиеся исследователи попадаются и публикуются там (и конечно же, с них взимается плата якобы за “обработку” статьи), подрывая при этом свою репутацию: раз ученый опубликовал статью в поддельном журнале, значит, он либо легковерный, либо бесчестный [641].
Обычно хищнический журнал легко отличить от настоящего: сайты оформлены ужасно, статьи напечатаны плохо, а редакционная коллегия состоит из сотрудников таких университетов, о которых едва ли кто-то слышал, а иногда и из таких, что и вовсе не существуют. Зачастую, однако, грань между реальной и хищнической деятельностью размывается. Попытки составить списки поддельных изданий значительно усложняются невозможностью дать определение “хищническому” журналу, которое бы всех удовлетворило, угрозами юридического характера со стороны сомнительных издательств, а также скоростью появления все новых и новых поддельных журналов [642].
Худшие хищнические журналы опубликуют буквально все, даже самую очевидную утку. В 2014 году специалиста по компьютерным наукам Питера Вэмплю настолько достал непрекращающийся поток спама, рассылаемого хищническим журналом International Journal of Advanced Computer Technology, что он
