Ошибка искупается мгновенным оформлением: девушка собственноручно заполняет нужные бумажки и отправляет меня на заслуженный отдых в недорогой однокомнатный номер. Я начинаю подозревать, что в гостинице полным-полно свободных номеров.
Я уже подхожу к лифту, когда входная дверь за моей спиной впускает в холл очередного претендента на уют и покой, и знакомый ледяной голос, на этот раз наверняка опознав соотечественника, сообщает:
- Мест нет.
Чикаго, 2012
Братья-славяне
ПРОЗА АМЕРИКИ
Татьяна ЯНКОВСКАЯ
Родилась в Ленинграде, окончила химический факультет Ленинградского государственного университета. С 1981 года живёт в США. Проза и эссеистика публиковались в "Литературной газете", журналах "Нева", "Зинзивер" (Россия), "Слово/Word", "Вестник", "Чайка" (США), "Континент" (Париж), "Время искать" (Израиль) и других, в альманахах и сетевых изданиях. Лауреат нескольких литературных конкурсов. Автор книг "M&M. Роман в историях" (2009) и "Детство и отрочество в Гиперборейске, или В поисках утраченного пространства и времени" (2012).
Уже несколько лет я хожу в одну парикмахерскую и всегда стригусь у одной и той же женщины. Мне нравится, как она работает, и цены у них умеренные. И за всё это время она не произнесла ни слова. Я пытался с ней заговорить, но она молчала, и я решил, что у неё, наверно, плохой английский, - мне сказали, что она русская иммигрантка.
И вот прихожу я к ней недавно, и - уж не знаю, что случилось, - но только она вдруг начала говорить. На вполне приличном английском! Рассказала, что приехала сюда из Казахстана с маленьким сыном, теперь он уже взрослый. Муж у неё был коренной сибиряк, она вышла за него против воли матери. Мать оказалась права - он пил, жизнь стала невыносимой, и она с ним разошлась. Так вот, представье себе - всё это время, что я сюда ходил, она думала, что я её бывший муж! Оказывается, он как две капли воды похож на меня - такой же здоровый мужик, русоволосый, светлоглазый. Она решила, что он её разыскал и приехал, чтобы шантажировать, или ребёнка выкрасть, да мало ли что! Может, вообще убить - от него всего можно ожидать. Забавно, но моя жена называет меня иногда "русский медведь", хотя мои предки приехали в Америку из Польши. Видно, типичная такая славянская внешность. Кстати, я тоже водку люблю - и польскую, и русскую, хотя предпочитаю пиво, Budweiser моё любимое. Но, в отличие от её бывшего, напиваюсь, только когда езжу с друзьями на рыбалку, при жене держу себя под контролем.
Посмеялись мы с парикмахершей, я пообещал по дороге на работу завозить ей овощи со своего огорода - у меня всегда бывают излишки, я и сослуживцам своим каждое лето привожу - пусть ест с сыном свежее, экологически чистое, сейчас все на этом помешаны. В общем, мы с ней подружились. Но иногда я задумываюсь, что эта женщина должна была чувствовать все эти годы: раз в месяц к ней приходил ненавистный бывший муж, зная, что в публичном месте она не сможет устроить ему сцену и выставить на улицу, нагло усаживался в кресло и требовал, чтобы она его стригла, подравнивала усы, трогала его лицо, волосы, шею, уши! Это же чистой воды издевательство! Наверно, у неё внутри всё клокотало, а в руках были острые ножницы, бритва... И вот парадокс: теперь, когда я прихожу к ней на стрижку и сажусь в кресло, мне немного не по себе. А раньше, когда, может быть, моя жизнь была в опасности, я был совершенно спокоен!
Без боли, без обид, без хвастовства
Без боли, без обид, без хвастовства
ПОЭЗИЯ КАНАДЫ
Михаил СМИРНОВ
Родился в Москве. Окончил Московский государственный академический художественный институт им. В.И. Сурикова. Публикации: "Дыхание земли" (антология поэзии), "Московский журнал" № 1 (2007 г.), газета "Мир живописи", журнал "Галерея 21 век" и др. Живёт в Монреале.
На озере Ильмень
У Юрьева, на озере Ильмень,
За детским санаторием - песок,
За рабицей - от изгороди тень,
Скамейки под грибками из досок.
И кажется, что каждый волосок
Загадка... Так таинственно во всём,
И только мы остались здесь вдвоём,
И серая дорожная брусчатка
Не оставляет пыльных отпечатков.
На ступнях ног и на бетонных плитах
Песок, лежавший белым монолитом,
Казался словно мрамор из земли,
Что археологи едва ли здесь нашли.
Для местных чужероден будто он,
Из южных стран на экспорт завезён,
Под низким небом северной страны,
Как рифма ожидавшейся зимы.
Ты куталась в изгибы одеяла,
По-детски свои плечи укрывала,
Да так и не сумела их укрыть,
Ты вдаль смотрела или, может быть,
Рассматривала след свой на сыром,
Чуть-чуть холодном мраморе песка,
Здесь всё, казалось, было просто сном,
А я лишь, как движенье волоска
Упрямого у твоего виска.
Сжигать листву
Сжигать листву, коробить ком
жестянки золотой
И падать яблоком, смотреть,
какой покой
В саду и в поле, где земля черна.
В воздушной воле, где едва видна
Звезда, горящая на темени небесном,
Таком таинственном,
обманно-бестелесном.
Сжигать листву, сжигать её дотла,
До дыма, до хрустального стекла.
Листать её, как книжку записную,
Как прошлое и, если уж впустую
Оно прошло, пускай горит листва
Без боли, без обид, без хвастовства.
Пускай горит, сливаясь с чернотой
Земли и сада, ночи тишиной.
Метаморфоз обычай превращать
Всё прожитое в пламени печать
И дым, и пепел. Память только часть
Всего того, что хочешь ты начать!
Тени в старом саду
ПОЭЗИЯ КАНАДЫ
Леонид ЛЕВИТОВ
Родился в Ленинграде. В 1991 году уехал в Канаду, где издал две книги стихов. Живёт в Монреале.
* * *
Свилась Галактика в виток
Спирали радужной творенья,
Как гибкой радости цветок
В полях вселенского цветенья.
Безбрежно море Бытия
В глазах пылающего Духа.
И в звёздной музыке Земля -
Лишь нота солнечного звука.
* * *
Замерев, ждут кого-то,
Тени в старом саду.
Где-то хлопнула дверь,
Покачнув тишину.
Я тянусь к ждущей ветке,
Взгляд её уловив,
Чтоб стереть сизый иней
С тонкой кожицы слив.
Штормит моя погода
ПОЭЗИЯ КАНАДЫ
Татьяна КАЛАШНИКОВА
Родилась в 1965 году на Украине. Окончила КГУ им. Т.Г. Шевченко. Поэт, пишет также прозу и публицистику. Автор книг стихов: "Ангел любви" и "Прощальный спектакль", а также многочисленных публикаций в периодических, литературных и сетевых изданиях России, Украины, русского зарубежья. Стихи вошли в антологии "Киев. Русская поэзия. ХХ век", "Украина. Русская поэзия. XX век" и другие современные антологии и литературные собрания. Живёт в Оттаве.
* * *
А нынче шторм.
Штормит моя погода.
Моя душа усталая штормит.
Ей всё равно - какое время года,
снежинка или ласточка летит...
Ей всё равно.
Штормит и... в упоенье
швыряет вал за валом на песок.
Она жива единым тем мгновеньем,
когда ложится стих наискосок
порывисто трепещущих под ветром,
