Топи и выси моего сердца. Дневник - Дугина Дарья Александровна

Когда читаю переписку Целана с Чораном, принимаю сторону второго.

Черный, черный Петроград.

MRAK TVOIH GLAZ 20.06.2019

На краю ночи так темно, что слез не видно.

MRAK TVOIH GLAZ 21.06.2019

Это город Медного Всадника и Растреллиевых колонн, портовых окраин с пахнущими морем переулками, белых ночей над зеркалами исполинской реки. Но это уже не просто Петербург, не только Петербург. Это – тот трансфизический слой под великим городом Энрофа [394], где в простертой руке Петра может плясать по ночам факельное Пламя; где сам Петр или какой-то его двойник может властвовать в некие минуты над перекрестками лунных улиц, скликая тысячи безликих и безымянных к соитию и наслаждению; где сфинкс с выщербленным ликом – уже не каменное изваяние из далекого Египта, а царственная химера, сотканная из эфирной мглы… Еще немного – и цепи фонарей станут мутно-синими, и негромада Исакия, а громада в виде темной усеченной пирамиды – жертвенник-дворец-капище – выступит из мутной лунной тьмы. Это Петербург, нездешний, невидимый телесными очами, но увиденный и исхоженный им: не в поэтических вдохновениях и не в ночных путешествиях по островам и набережным вместе с женщиной, в которую сегодня влюблен, но в те ночи, когда он спал глубочайшим сном, а кто-то водил его по урочищам, пустырям, расщелинам и вьюжным мостам инфра-Петербурга. [395]

Я читаю газету «Красная звезда».

У кого в телефоне я записана как «москвичка»? А кто-то мог бы быть записан как «провинциал» (а как еще называть человека, который пьет чай с сахаром)? Но он вообще не записан.

Давить.

Мы были счастливы на одной кухне одного Васильевского острова в доме рядом с местом, где жил Балабанов. И это все не важно. Там было счастье. В перекурах длительных сквозь ночь. Тогда я хотела семью и дом. И была так банальна в своих дезирах. А потом, а потом… я стала майором Сотосом [396], у которого в городах режут трупам голову и вливают кипящее масло в безжизненную плоть, чтобы она танцевала. Думаешь я – это танцы мертвых? Да. Я – это танцы мертвых.

Вспоминаю, как я уезжала из Петрограда на плацкартной плоскости.

Защитила еще один месяц. Короче, подписчики, хочу с вами в мае собраться, забавно напиться и потанцевать.

А где мое сердце? Нет у меня сердца! Я – пепельный камень. Оно осталось в прогулках, во-первых, по Суворовскому, во-вторых, по Васильевскому острову, в-третьих, по Туристской – до сих пор адрес в Яндексе сохранен.

Плакать в поезде. Представляя, что это машина. Большой-большой Land Cruiser! Это мой огромный Land Cruiser, состоящий из слез. Въехали в регион. Нету клавиатуры, чтобы вычерчивать буквы. Вы были измождены. Но вы – герой. Если есть герой и воля, то это вы и он. И присягать кровью. Буду я вам и ему. За вашу волю!

Случайно рука – на позвоночник. Какая-то кость глупая торчит. Думала, что я насыщенная мясом. А, оказалось, беззащитная. Перебить позвоночник и мертвая я.

Три недели до Пасхи, еще есть время поститься, читать Библию и быть собранным. Цели – продержаться эти три недели в праведном состоянии – не курить, не лениться.

Исправление имен! Спецоперация – великое исправление имен!

Милые русские солдаты, я не знаю удастся ли у нас отомстить за каждого. Но мы постараемся отомстить. Снилось, что я уехала гуманитарной заниматься миссией. Я все еще думаю, как я могу быть эффективна, и все еще понимаю, что сейчас я не эффективна.

Вот человек, он пишет 2 статьи в день, выступает на эфире практически ежедневно и в выходные отдыхает. Вот человек, он пишет 3 статьи в день и два раза в неделю приезжает на эфир. Вот человек, он пишет 30 постов в телеграмм в день и участвует через день в эфирах. А вот я, и мне нужно делать максимум в эфирах (русских и зарубежных), в телеге, в распространении наших идей (ризоматическая [397] идеологическая миссия), в расширении вертикали и продвижении по ней, в иностранных проектах, в экспансии нашей страны, в ответственности и финальном пробуждении.

Все что могла, попыталась сделать.

Да, понятно, что ерунда была, но надо включаться всегда, когда ерунда также, потому что, какие бы ни были разногласия и противоречия, мы выступаем единым фронтом.

Красивое – когда темнеет. И еще пасмурно, как будто дождь. Такие темные цвета. Предливневое. И пошел снег, а где-то голубое небо. Снегопад.

Поссориться на сайкле с мужиком из-за военной операции. Но сказать последнее слово. И выступить убедительно. То чувство, когда подумал, что на дебатах. Какая-то ерунда. Надо будет последить пару дней, в руках подержать, и если нет – то идти к вра-а-ачу.

Хочется вернуться в другое тело.

Есть взлеты победы или, по крайней мере, выход в сторону более хорошего. А есть сильные откаты. Я предала дисциплину, которую настроила месяц назад, перестав следить за собой. Работа была, эфиры были. И из-за них не было видно, что начала уменьшаться энергия. Я понимаю, кто отнимает эту энергию, и возможно, это даже какое-то время необходимо. Но действовать надо очень осторожно. Пока что просто идти.

Восстановлю Форму, далее восстановлю тот мой дух.

День 2. Объявляю перевод будильника на «еще 10 минут» военным преступлением.

Мене, текел, упарсин [398].

Это в моем городе +15. Это мой город огромный, и в нем есть все ведомства и министерства. Это мой город, который настолько велик, что может полюбить даже Петербург. Это мой город получает от лучшего военного эксперта отчет, что он сделал интервью. Это мой город имеет в себе Ленинградский вокзал, с которого за три часа с чем-то можно оказаться в другом. Но он не твой. Тот город не твой. А этот город мой. Точка.

С понедельника я – Кэри [399]. А пока учусь смирению, спортивной дисциплине, исправлению будильников (звучит как «исправление имен») и интервальному голоданию 8/16.

Перепутала эфиры. Сижу и пытаюсь понять, почему 4 минуты мне не звонит Пакистан. Ждать двух эфиров и оба не состоятся. Как тяжело в новом теле, но что ж. Скоро и его не будет. Второго тела короля [400].

Надо спать, надо спать.

Поедем на залив – все. И будем танцевать и радоваться. В конце мая.

Не обращая внимания, интервально, я завтра на бутылочках буду поститься.

Просто хочется взять и спать, и я возьму – и спать! Проснулась, но хочется-то взять и спать.

Рубилово будет везде. И надо вступать в бой. Люблю работать четко и красиво. Мне кажется, последние дни я предана служению, и все, что делаю, делаю примерно правильно – в смысле темпа (он стал высоким), и может, какой-то внутренней собранности. Господи, дай мне ум и сосредоточение!